Сергей Морозов - Серебряный узор на черном бархате

Войдя в белый свет, он оказался посреди неизвестности. Нет, он не парил в воздухе, ноги твёрдо стояли на полу, но его не было. Чистая, как снега Квайтера, бескрайняя пустота. На миг он подумал, что ослеп, но увидел свои исхудавшие руки, тянущиеся к глазам. Холод исчез, сменившись мягким теплом, от которого волосы встали дыбом.

– Колдовство, – пронеслось в голове, – Меня одурманили.

Айвен привык доверять глазам, но то, что он видел перед собой, не представлялось ему ни в одном сне, ни в бабкиных сказках. Он слышал об иноземных смесях, вдыхая которые, возможно было погрузиться в сладкие грёзы, воплотить в видениях тайные мечты. Иллюзия, самообман. Будто отвечая, снежная бесконечность завибрировала. Он не видел этого, но ощущал трепет вместе с биением сердца. Пульс участился, и пустота задрожала, равномерно следуя ритму. Ему захотелось закричать на нее, отодвинуть от себя, но челюсти не двигались. Он был способен лишь на глухое мычание, которое рвалось из него, сводя мышцы в судороги. Боясь пошевелиться, Айвен вдруг почувствовал, что боится.

– Почему ты здесь? – прозвенело в воздухе. Голос раздавался отовсюду.

– Чтоооо!!! – паралич резко отступил. Айвен услышал собственный голос, сорвавшийся гневным криком.

– Я спрашиваю, как ты здесь оказался? – повторила пустота, продолжая вибрировать.

– Я сам себя спрашиваю, – упавшим голосом ответил он, – И еще я ломаю голову над другим вопросом – почему я говорю только с голосами? Или с собой… Я спятил, наверное. Или меня отделали по голове так, что я стою в тумане, обмочившийся, как сопливая девка при виде крови. А? – заорал он в пустоту.

– Ты продолжаешь сражаться, потеряв цель. Ты рубишь сломанным мечом, не понимая врага. Ты даже говоришь, не имея языка. Что тобою движет? Страх или гнев. Постой… Может любовь?

Голос, выжидая, замолк. Белизна подёрнулась маленькими серебристыми чешуйками.

– Меня учили не сдаваться, даже если мой меч сломан. Я не понимаю врага, потому что я солдат, а не учёный муж. Моя цель победить. А движет мною клятва, что я дал близким мне людям. Моей семье, моему королю и моему королевству. Язык мой на месте, я чувствую его своими зубами.

– Хорошо, пусть так. Тогда расскажи, что ты здесь делаешь? – голос настаивал.

– Не знаю, я очнулся в гнилой каморке по колено в дерьме. Должно быть меня схватили и бросили умирать. Я ничего толком не помн…

– Это мне известно, – перебила пустота. – И ты наизусть зачитал мне свой кодекс – вот что мне непонятно. Каким образом, блуждая в переходах, ты очутился именно в Колыбели, если ты завершил свой цикл, Айвен из Квайтера.

– Не понимаю, что значит «завершил цикл»? – оцепенел Айвен.

– Это значит «умереть», – голос выдержал паузу, – Тебя давно уже нет в живых, в твоём понимании. И, тем не менее, ты здесь, прежний Айвен, не очищенный для рождения.

– Значит, я умер, – шёпотом повторил Айвен. Белая пустота говорила с ним непринуждённо, с отстранением. Говорила о его смерти, как о давно забытой тайне, никому уже не интересной и, по случайности, упомянутой в скучной беседе. Но он ощутил суть намного острее. Прогнал её сквозь все тело, от онемевших пальцев на ногах до кончиков волос. Он прекрасно помнил своё имя, имя жены и дочери, он мысленно перечислил все имена, которые когда-то слышал. Но никак не мог вырвать из воспоминаний единственный эпизод. Миг, когда он испустил последний вздох и лицо, которое увидел последним.

– Не пытайся вспомнить, – отозвалась Колыбель. – Твоя душа не принимает смерть, поэтому ты не видишь. И поэтому ты шатаешься по коридорам и отворяешь двери, за которыми еще больше вопросов.

– Ты сказала, я завершил свой цикл. Стало быть, тебе все известно. Скажи мне, как?

– Я бы могла. Но не стану. Я созидаю только из чистой души, освобождённой от давящего груза. Таково моё предназначение. Но ты, Айвен из Квайтера – чёрное пятно на белой ткани. Я есть жизнь, а на тебе метка смерти. И все же ты на моем полотне. Я не разгадаю твою тайну. И мне больно, я хочу, чтобы ты ушёл.

Колыбель задрожала.

– Тогда скажи, кто разгадает. И куда мне идти? – спросил он. – В какую дверь постучать?

Она не ответила. Белая пустота отступила, завернув его в холодную темноту.

«Распахнув окно, он впустил в комнату ледяной дух Квайтера. Тяжёлые занавеси покачнулись от резкого порыва, и через мгновение успокоились, будто признали старого знакомого. За окном лежала тихая ночь. Замок спал, лишь часовые на стенах обходили периметр, шаркая по заледеневшему камню. Сквозь заросли Морозного Леса, раскинувшегося за стенами, проблёскивали спокойные воды Тихого моря, а темно-синее небо ласково смотрело сверху, подмигивая звёздами.

«Снова спокойная ночь», – с умиротворением подумал Айвен, вдыхая свежесть. Колючий воздух предупреждающе царапнул его по лицу, мягко намекая, что неплохо бы накинуть халат.

– Закрой окно, – услышал он. Повернувшись, Айвен посмотрел на жену, закутавшуюся в одеяла. Ранна укоризненно взглянула на него, сверкнув зелёными глазами, – И возвращайся сюда. Твои шрамы при свете луны выглядят устрашающе.

Айвен усмехнулся и набросил шерстяной халат.

– Как скажете, моя госпожа.

– Никак не могу привыкнуть. Как увижу, представляю это чудовище, которое кнутом хлещет ребёнка, – она поёжилась под одеялами.

– Мастер Кирт был очень изощрённым мучителем. Он заплатил за всё, как я уже тебе рассказывал, – произнёс Айвен, помрачнев, – Хотя изверг знал своё дело, надо признать. Шрамов с тех пор не прибавилось.

Айвен, – тихо позвала она, приподнявшись. Рыжие кудрявые волосы рассыпались по оголившимся плечам, слегка прикрывая грудь, торчащую небольшими холмиками. Он посмотрел на неё.

– Не уезжай, прошу тебя. Придумай причину, хоть какую. Меня одолевает странная тревога. Я вижу страшные сны каждую ночь. Все эти беспокойства связаны с твоим отъездом в столицу. Чувствую, не вернёшься ты.

Произнеся это, она нервно задышала, продолжая смотреть на него умоляющим взглядом. Айвен подошёл к кровати и присел на край.

– Милая моя, нет ни одной причины, чтобы я мог отказаться, – твёрдым голосом сказал он, – Когда король приказывает, я вынужден подчиниться. К тому же нам угрожает серьёзная опасность, Ранна, доселе неведомая. Я должен выступить на врага. Притом Совет…

– Ни одной причины? – дрожащим голосом перебила она, грозя Айвену пальцем, – Твой король призывает тебя по любому поводу. При этом, у него в каждой провинции по десять военачальников, не вылезающих из борделей. Он обложился идиотами советниками, льющими в уши несусветную чушь. И каждый раз, стоит чему-то пошатнуться или, ненароком, мимо его носа пролетит сонная муха, в Квайтер летит гонец. Старый добрый лорд Айвен облачается в сияющие доспехи и, взмахнув мечом, творит волшебство. А старая добрая леди Квайтера, некто Ранна, смахивая слезу, терпеливо ждёт, всякий раз вздрагивая, когда на Квайтер прибывает очередной вестник.