Владимир Власов - Второе воскресение

На вопрос, как прошло дежурство, Макаров ответил сослуживцу: "Ночь прошла спокойно." Такое случилось впервые в истории станции, во всяком случае, никто не помнил, чтобы за время дежурства сержанта Макарова все было спокойно.

Однако через три дня Макарова заела совесть, и он подал начальству рапорт:

"8 января 1988 года мною совершено тягчайшее должностное преступление. В ночь с 7-го на 8-е января мной был задержан подозрительный субъект, именовавший себя Иисусом Христом, Сыном Божьим, в возрасте 33-х лет. Я его поместил в камеру предварительного заключения. Однако между 5-ю и 6-ю часами 8 января Сын Божий сбежал из-под стражи, боясь, что от него потребуют документы.

При этом произошло Чудо: запоры сами отвалились, дверь открылась, и он беспрепятственно покинул КПЗ, исчезнув в неизвестном направлении. (Иначе я никак не могу объяснить его побег.) Это Чудо я не видел собственными глазами, но могу заверить под присягой, что произошло именно так.

Я проявил малодушие, вовремя не сообщил своему начальству об этом происшествии, из-за чего упущено время для задержания Иисуса Христа, Сына Божьего. Скрыв этот факт, я также отпустил на волю всех свидетелей, которые сидели в одной камере с Иисусом Христом.

За все вышеизложенное прошу применить ко мне самое суровое наказание. Готов быть разжалованным в рядовые.

Сержант милиции Макаров".

Получив этот рапорт, начальство направило Макарова на лечение в специальный санаторий по глубоким психическим расстройствам, где он пробыл пять месяцев, после чего вернулся на свою работу. Но его уже не ставили в ночную смену, боясь повторения рецидива.

Начальство долго думало о причинах психической травмы Макарова и пришло к заключению, что на милиционера повлияло другое событие, случившееся с ним в этот же день после ночного дежурства.

Именно это событие и сделало Макарова героем не только посёлка, но и всей округи.

Иисус Христос спал в эту ночь не более двух часов. Он проснулся, когда уже было пять часов утра, проснулся от клокочущих звуков и мерзкой вони. Пьяный, лежащий на полу, рыгал. Глядя на беднягу, можно было подумать, что его выворачивает наизнанку. Воздух в камере от блевотины становился невыносимым для дыхания. Иисуса Христа начало мутить. Ему захотелось выйти на чистый свежий воздух. За ночь, проведенную в камере, он отогрелся настолько, что ему был не страшен самый трескучий мороз.

Он встал с постели и посмотрел на своих товарищей по камере. Эти несчастные в ожидании Страшного Суда мирно спали, забыв о своих злоключениях и несчастиях. Каждый из них стремился к какой-то цели, не мог достичь ее и страдал от этого. Но всех несчастней в эту минуту казался пьяный, и кто, как не он, нуждался в первой помощи.

Иисус Христос наклонился и дотронулся рукой до его одежды. И в тот же самый миг произошло чудо. Пьяный перестал рыгать, хмель мгновенно улетучилась из его тщедушного тела, и он сладко заснул, свернувшись калачиком, набираясь сил для нарождающегося дня.

Иисус посмотрел на запертые двери и улыбнулся: "Разве можно свободного человека запереть под замком?" Разве может какой-то сержант милиции Макаров упрятать свободную душу Христа в кутузку? По своей глупости сержант не знал, что стоит Ему, Сыну Божьему, прикоснуться к этой массивной двери, и запоры откроются, и замки сами падут. И улыбнулся он потому, что его смешила наивность сержанта Макарова, которого он тоже любил, как и всех этих несчастных задержанных людей.

Иисус подошел к двери и дотронулся до нее, и в тот же миг замок отлетел и с грохотом упал на пол, щеколда звякнула, сорвалась с петли и закачалась. Дверь распахнулась, приветливо приглашая на свободу. Но никто из спящих не проснулся. Иисус посмотрел на четверых несчастных.

"Да сбудется все, что они желают," – негромко произнес Он. И в ту же самую минуту Котя увидел сон, дивный сон, который ему ни разу в жизни не приводилось видеть. Он лежал на спине, раскрыв рот от удивления, и почти не дышал, завороженный видением чудесной киноленты, прокручивающейся в его жаждущей смысла жизни мозговой лаборатории.

Котя не любил кино, да у него и денег не было для подобных развлечений. "В кино все врут, – говорил он, – в жизни все не так, все иначе." Но во сне, который он видел в эти предрассветные часы, все было так, как должно быть в жизни. Петр и Павел тоже видели сны. Они улыбались. Возможно, им виделись сны, где сбывались их желания.

Иисус постоял некоторое время на пороге, затем вышел и тихонько прикрыл за собой дверь. В служебной комнате никого не было. Иисус подошел к запертой двери, и дверь распахнулась перед ним. Пройдя коридор, он остановился в зале, где на скамейке спал сержант милиции Макаров. На его вытянутых ногах лежала газета "Гудок".

Иисус Христос постоял некоторое время возле него. В зале ожидания кроме их двоих никого не было. Бродяги и бездомные избегали заходить погреться в здание вокзала во время дежурства сержанта Макарова. Они боялись его, так как он устраивал на них гонение. Поэтому все лавочки по ночам пустовали, и сержанту Макарову уже редко удавалось поймать кого-либо и засадить в свою каталажку. И тогда он посадил туда самого Иисуса Христа, Сына Божьего. Вот такие дела. Но разве можно держать в неволе Свободного Человека, того самого, который приносит людям облегчение и добро? И поэтому Иисус Христос уходил от него, не испросив его разрешения.

Иисус Христос улыбнулся своей кроткой улыбкой и вышел на перрон, тихо-тихо притворив за собой дверь.

На перроне падал снег. Стояла еще ночь. Иисус вдохнул полной грудью чистый ночной воздух. Он перешел через железнодорожные пути и вышел в открытое поле. Под его ногами мягко хрустел снег, ноги не чувствовали холода. Густые хлопья снега падали на землю с тихим шумом, как кусочки намокшей ваты. Над бескрайним заснеженным полем не было видно неба, только мгла и хаос падающего снега, как в День Первый при сотворении Мира. Мир творил Его Отец Бог Яхве, но Иисус представлял, как это могло произойти.

"Вначале Бог сотворил небо и землю. Земля была пуста и безвидна, и тьма зияла над бездною, и Дух Божий носился над водой. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму – ночью. И был вечер, и было утро…"

И вдруг снег перестал падать, и стало тихо, и только был слышен скрип снега под ногами Христа. Иисус смотрел на восток, где кромка неба розовела от приближающегося рассвета. Он брел на восток параллельно железной дороге. Железнодорожная насыпь на самой дальней границе поля служила ему ориентиром. Он не удалялся от нее и не приближался, следуя на восток, туда, где лежал большой город, и где его помощи ждало много грешников и страждущих.