Майя Сварга - Болото вечной жизни. I часть

Мангусты и Стас невольно огляделись по сторонам в попытке найти хоть какие-то более приятные взгляду объекты. И то, что им не удалось сделать, глядя на улицу из тёплой и ярко освещённой гостиной, легко получилось сейчас. Болото было лишено какой-либо жизни и красок до такой степени, что, казалось, даже дождь там не сыпался на землю, а медленно сползал, просачиваясь сквозь вязкий воздух. На этом фоне остальная природа оказалась удивительно яркой. Находящийся по левую руку лес был рыжим и зелёным из-за сосен, прямо перед ними рос куст травы почти огненного цвета (огненного на фоне болота, конечно), а вдоль леса тянулась полоса жёлто-бежевого подлеска. Даже небо, ещё минуту назад бывшее мутным и грязным, оказалось, состоит из очень красивых облаков разных оттенков серого.

– Да-а, вот что значит – всё познаётся в сравнении, – глубокомысленно протянула Юля. – Если бы не то, что дорога туда-обратно занимает почти четыре часа, плюнула и просто ушла бы домой.

Ни Егор, ни Стас также не испытывали страстного желания влезать на болото. Даже щенки не проявляли особого энтузиазма: Ангара легла, повернувшись к нему хвостом, а Алтай, похоже, был бы не прочь уйти оттуда как можно быстрее.

– Ну, что ребята пошли, – проговорил Стас, но в сторону дома всё же покосился.

– Пошли, – нехотя отозвались Мангусты, а Юля добавила, – осталось метров сто, надо малявок взять на поводки. Не хватало ещё, чтобы они влезли куда-нибудь не туда.

И, взяв щенков, они с деланной бодростью отправились к болоту. К слову, щенки никакой бодрости не проявляли вообще, более того, они начали нервничать настолько, что зубы их отчётливо застучали, тем не менее шли они, не упираясь.

Когда до болота оставались каких-то 50 метров, людей охватила странная нервозность. Она не достигала уровня явного страха, но становилась с каждым шагом всё заметнее. При этом, странное дело, возникало ощущение, что источник страха находится позади, а на болоте, наоборот, спасение. По щенкам определить, почувствовали они это или нет, было невозможно, так как их нервозность и до этого была очевидной.

Подчиняясь этим ощущениям, люди непроизвольно ускорили шаг, и вплотную к болоту им действительно стало гораздо легче. Они остановились на границе болота и поля, и Стас неожиданно заметил:

– Во-первых, я отмечаю здесь одну странную вещь – обратите внимание, какая чёткая граница.

Мангусты растерянно переглянулись. Они уже несколько раз бывали у болота, но так и не обратили на это внимание.

– Во-вторых, – продолжил Стас, – я старше, я вас сюда затащил и, как я уже говорил, люблю быть первым. Поэтому идти вперёд мне.

Собственно, спорить с ним никто и не собирался. Бросив взгляд на Юлю, Егор слегка пожал плечами, подняв брови, а Юля в ответ коротко кивнула. Это был не тот случай, когда они стали бы настаивать на собственных правах первооткрывателей. Желает идти первым – флаг ему в руки.

Небольшое болото с немногочисленными тропинками обойти можно было довольно быстро. Стас осторожно шёл впереди, внимательно осматривая дорогу и тыкая в подозрительные места палкой, предусмотрительно отломанной от упавшего дерева. Какое-то время всё было спокойно и исследователи расслабились, но неожиданно Стас, вскрикнув, сделал дикий прыжок в сторону и неминуемо свалился бы в трясину, не наткнись он по дороге на мёртвую ветку. Ветка остановила движение, но ценой тому стала серьёзно пробитая кожа на голове. Мангусты в испуге бросились к нему. С трудом поднимаясь, Стас обернулся, и лицо его навсегда врезалось им в память. Абсолютно белое, с громадными глазами, казавшимися чёрными из-за расширившихся зрачков, нижняя челюсть слегка отвисла и половина, включая глаз, залита кровью, внезапно и обильно хлынувшей из раны, как это почти всегда бывает при травмах скальпа.

Подбежав, Мангусты сначала помогли ему подняться, затем отвели, а точнее, почти оттащили от края трясины. Юля предложила Стасу наклонить голову, чтобы кровь стекала на землю, а не заливала одежду. Вскоре кровотечение остановилось, и Стас попытался отмыть хотя бы лицо, с опаской зачерпывая тёмную болотную воду. Егор взволнованно обратился к пострадавшему:

– Что произошло?

Какое-то время тот молчал, затем, запинаясь, произнёс:

– Я не могу толком объяснить, сам не понимаю. Я просто осторожно шёл вперёд и вдруг такое ощущение, что… – на этих словах Стас запнулся, пытаясь точнее сформулировать мысль, – внезапный приступ паники, как будто что-то жуткое возникло у меня под ногами и сейчас меня сожрёт. А когда уже прыгнул – понял, что лечу в трясину. Хвала ветке, если бы не она… – и Стас поёжился, глядя на непроницаемое чёрное зеркало, едва не поглотившее его.

Юля постояла немного, размышляя над тем, что он сказал, и предложила:

– Надо идти цепочкой, держась друг за друга и за поводки. В этом случае, если что-то случится с одним, двое других смогут его вытащить. А если больше, чем с одним… – заканчивать фразу она не стала.

– Кроме того, – добавил Егор, – посмотрите – Солнце ещё не должно было сесть, а как темно, настоящие сумерки. Нельзя терять времени, надо выбираться как можно быстрее.

Слова эти были разумными и тут же, растянувшись цепочкой, или, скорее, четырнадцатиногой гусеницей, вся компания двинулась к ближайшему выходу из болота. И снова, едва они вышли на поле, возникло давящее напряжение, почти страх, пытающийся заставить их вернуться обратно на болото. Пришлось брать себя буквально за шкирку, чтобы уйти от этого места. Через несколько десятков метров ощущение прекратилось.

– Не знаю, что может заставить меня ещё хоть раз пойти туда! – яростно выкрикнула Юля, остановившись и оглянувшись на болото. Её потрясывало от пережитого волнения и предельного напряжения последних метров пути до поля, когда им казалось, что в любой момент твёрдая тропинка под ногами превратится в трясину и засосёт их. – Вот уж, действительно – Чёртово болото!

Возмущение её было вполне понятно – она не терпела чувства бессилия, а там, на болоте, все они ощутили себя маленькими, слабыми и ничего не могущими противопоставить той силе, что таится внутри. И потому к возмущению была примешана изрядная доля страха.

И Стас, и Егор, не сговариваясь, одновременно обернулись бросить взгляд на это неуютное место. Теперь оно им казалось не безжизненным и тоскливым, а, наоборот, исполненным некой жуткой силы. Мёртвые деревья выглядели как гнилые, обломанные, но всё ещё очень острые зубы, жаждущие живую плоть, тёплое мясо, которое они могли бы перемолоть.

– Настоящий безумный глаз с зубами, – выразил общее впечатление Егор, – не знаю, правда, как такое может быть, но это он и есть.

И это было так.