Сергей Кожушко - Тринадцатый сын

Развернувшись, они двинулись дальше. Легкий ветерок щекотал им ноздри слабым запахом гари. Наконец, обугленный домик и переезд исчезли за поворотом, и железнодорожная насыпь стремительно начала расти вверх. Минут через пятнадцать в наступивших сумерках показались очертания того самого «стратегического объекта», о котором рассказывала теперь уже покойная Ангелина. Двенадцатый надел пиджак, застегнул его на все пуговицы. Старик, не оборачиваясь, спросил его:

–Ты чего-то боишься?

–Нет. Я же с тобой!

Старик поднял над головой руку, указательный и средний палец которой показывали латинскую букву «V». Парень ответил тем же. Они ускорили шаг…

Учуяв что-то, холеная немецкая овчарка охранника забеспокоилась и принялась скрести когтями дверь сторожки. Охранник отставил чашку с недопитым кофе, перекинул автомат на грудь и, взяв пса на поводок, вышел на улицу.

В первые секунды он ничего подозрительного не замечал. Однако овчарка продолжала нервничать. Она оскалила желтоватые клыки, шерсть на ее загривке поднялась и пошла волнами. Но вот и охранник, наконец, услышал приглушенное постукивание камней. Он снял автомат с предохранителя и положил палец на спусковой крючок. А вдруг медведь!.. Прошедшей весной оголодавший шатун задрал корову в соседней деревне. А летом его, якобы, видели на окраине города в лесопарковой зоне. Поведение хорошо выдрессированной собаки удивило охранника и навело на мысль, что это вполне мог быть какой-нибудь крупный зверь.

Постукивание усилилось. Овчарка рванулась вперед, но крепкая рука хозяина и прочная цепь удержали ее.

–Сидеть! – шикнул на нее охранник и сам присел на корточки, пристально вглядываясь в темноту.

В фиолетовых сумерках вначале размыто, а затем все более отчетливо проступали очертания двух человеческих фигур. Охранник облегченно вздохнул, потрепал возбужденную собаку по спине и, встав в полный рост, негромко крикнул:

–Эй, кто там!

Ответа не последовало. Незнакомцы приближались молча.

Наконец охранник смог разглядеть ночных путников – худого старика и молодого мужчину. Охранник шагнул к ним навстречу. Его собака снова испытала на прочность поводок, залившись злобным лаем.

–Да, замолчи ты! – пнул ее в бок сапогом охранник, а незнакомцам скомандовал миролюбиво:

–Стой! Кто идет?!

–Мил человек, – отозвался старик. – Нам бы в город попасть.

–В город? – удивился охранник. – Вы знаете, сколько до города километров!

–Знаем, мил человек! Но нам очень надо туда попасть, – просительно лепетал старик.

–Садитесь на поезд и езжайте. Через мост пешими я не могу вас пропустить. Таков порядок.

–А если мы, все же, нарушим этот порядок? – в голосе старика блеснула сталь. – Ведь не бывает правил без исключений!

–Только не для меня! – отрезал охранник. – Поворачивайте обратно! Иначе я буду вынужден вас задержать!

Почувствовав, как изменилось отношение хозяина к чужакам, овчарка, натянув поводок до предела, вскочила на задние лапы и клацнула пастью перед носом старика. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Обнажив безупречно белые зубы, он процедил, обращаясь к Двенадцатому:

–Какие злые люди бывают на свете! Очень жаль, очень жаль… А ведь все могло быть иначе!

Старик вздохнул, подошел к перилам моста и глянул вниз. Охранник не сводил глаз с подозрительных незнакомцев. Теперь только он заметил, что те не имели обуви, и это обстоятельство еще более его насторожило. Он обернулся и поглядел на дощатую сторожку, в которой находился телефон. Охранник прикидывал: стоит ли сообщать о данном инциденте или будет разумным не поднимать лишней шумихи.

На пульте связи, который был хорошо виден охраннику, загорелась красная кнопка – с противоположной стороны моста его вызывал напарник для очередного доклада. Охранник сделал инстинктивное движение в сторону сторожки, и на секунду потерял из поля зрения незваных гостей. В тот же миг старик, опершись руками о перила, молодецки перемахнул через них и полетел в реку. Его спутник бросился на охранника. Вернее, так тому показалось. Охранник отпустил поводок и вскинул ствол автомата, но парень, ловко увернувшись от острых собачьих клыков, запрыгнул на мостовое ограждение и, на какое-то мгновение застыв, обернулся. От его прощальной улыбки волосы шевельнулись у охранника по кепи. Не успел он прийти в себя, как молодой незнакомец полетел вниз вслед за стариком.

К реальности охранника вернул басовитый гудок приближавшегося на огромной скорости локомотива. Мужчина с автоматом отпрыгнул в сторону и кликнул замешкавшуюся на путях овчарку. Та заметалась, жалобно заскулила. Яркий свет фонарей электровоза ослепил ее, и следом за этим рокочущая махина накрыла несчастную псину. Не в силах видеть, как его любимца перемалывают бешено вращающиеся колесные пары, охранник что было сил зажмурился.

Дрогнули опоры, заскрежетали заклепки ферм – грузовой поезд влетел на мост. Внезапно режущий слух и леденящий душу звук прорвался сквозь грохот проходящего состава. К своему ужасу охранник ощутил, как тело моста просело и накренилось. Послышались беспорядочные сухие хлопки. Мужчина открыл глаза. От увиденного у него перехватило дыхание: стальные заклепки, крепившие громоздкое инженерное сооружение, точно пробки из-под шампанского, вылетали вон из своих отверстий. Безупречно прямая нить состава выгнулась. Равномерный перестук колес превратился в скрежет и из-под вагонов полетели искры. Охранник метнулся к деревянной будке, в надежде сообщить напарнику об аварии, и едва не провалился в огромный пролом. Впереди, за бетонной опорой, очередного мостового пролета уже не было. Вагоны один за другим ныряли в черную пустоту. Что-то тяжелое и раскаленное ударило охранника сзади. Неприятно хрустнул его крестец, однако боли мужчина не почувствовал. Он с сожалением понял, что стремительно падает вниз…

Последнее, что увидел охранник, было бурлящее озеро крови с бешено вращавшейся воронкой посредине, в самый центр которой он летел…

***

Продавец антикварного магазина «Лавка древностей» с плохо скрываемым раздражением наблюдал за молодой женщиной, вот уже битых полтора часа перебиравшей его раритеты. Ей, как она выразилась, хотелось подобрать в новую квартиру нечто, придавшее бы неповторимый шарм и особую изысканность уютному семейному гнездышку. Судя по всему, женщина не была стеснена в средствах. Первой, на чем остановился ее ищущий взгляд, лишь только она пересекла порог «Лавки древностей», стала часть походного чайного сервиза императора Павла I. Сервиз, выполненный из тончайшего китайского фарфора, стоил ни много, ни мало, а восемнадцать тысяч евро! Этому сервизу впору было оказаться на каком-нибудь аукционе, а не пылиться долгие годы за стеклянной витриной магазина.