Нотт Йарк - Лунный свет

– Нет, – соврал Рич. Соврал впервые за долгие годы.

– Ну тогда пойдём, нам нужно идти, – предложил Итан. Ткнул брата в плечо и указал на толпу людей, уходящих с кладбища. – Пошли, я не хочу опоздать на обед.

Рич кивнул.

С трудом оторвав взгляд от кургана, а более того утолив в себе жажду подойти к нему, он последовал за ногами, торопливо уносящими его к выходу.

Дождь уже успел превратил твёрдую землю в кашу, способную стянуть расшнурованный кроссовок с восьмилетнего мальчишки или девчонки. С каждым шагом земля словно обгладывала ботинки, озвучивая это мерзким, режущим уши чавканьем. Странно, по крайней мере для Ричча, но Итану удалось найти в этом забаву. Он переваливался с ноги на ногу точно медведь, издавая при этом звуки, напоминающие лопанье пузырей. В целом вёл себя не подобающе месту, в котором он находился. Однако его веселье и беззаботность закончились сильным испугом.

– Не вздумай! – взревел старческий голос, и Итан вздрогнул. Его взгляд испугано забегал из стороны в сторону, пока не остановился на бродяге.

В изорванной одёжке измазанной грязью, как художника в краске, из-за угла стремительным шагам хромал старик. Один его глаз смотрел куда-то вдаль, а второй глядел точно на Итана… или на Рича. От него сильно несло алкоголем, и как у любого спившегося бездомного у него была неопрятная бородка, напоминающая козлиную.

– П-простите, – запнувшись начал Итан, отступая на шаг. – Я не хотел делать ничего плохого.

– Что? – возмутился бродяга, подойдя чуть ближе. И тут, когда его здоровый глаз посмотрел на Итана, Рич понял, что «Не вздумай» – адресовалось именно ему. – Ты то тут причём, альбиносик? – на морщинистом лице мелькнула улыбка, но подобно вспышке молнии она тотчас исчезла.

– Ну я же вроде как… эм…

Взгляд бродяги вновь метнулся к Риччу. Он сделал два шага и теперь под зонтом стояли трое.

– Не вздумай! – повторил он. Вонь изо рта шла жуткая. Быть может на свалках и то приятнее запахи. – Ты слышишь меня, лисий хвост, а?

И тут Итан рассмеялся. Схватился за живот и согнувшись по полам начал смеяться. Риччи прекрасно понимал, что теперь ближайшие две недели, может больше, Итан будет называть его «Лисий хвост». Конечно собранные в конский хвостик волосы Риччи и раньше вызывали у Итана смех, но теперь же это не «Конский хвостик», а «ЛИСИЙ! Лисий хвост» и поэтому смеху будет больше, чем когда-либо ещё.

– Ты чего молчишь? – вновь спустя время спросил бродяга. – Думаешь это шутки?

– Нет, сэр.

Ответ, а точней приставка «Сэр», удивил бродягу, и он пал в лёгкий ступор.

– Какой я тебе к чёртовой… – заговорил бродяга, но братьев уже и след простыл. – НЕ ВЗДУМАЙ! – выкрикнул изо всех сил старик им вдогонку.

Родители ждали возле машины, старенького «Форда Контура», купленного старшим Тейлором у приятеля по работе за полцены. И сказать, что они были рассержены – значит, ничего не сказать. Отец открыл заднюю дверцу «Контура», приглашая детей занять места, как Итан, словно вырвавшись из оков, впрыгнул в машину. Мельком взглянув на отца, Рич закрыл зонт и успел было пригнулся, дабы занять место рядом с братом, как зигзагообразная молния стрелой вонзилась в землю в нескольких метрах от автомобиля.

– О боже милостивый! – вскрикнула Кэтрин Тейлор.

И в тоже мгновенье громыхнуло так, словно атомная бомба приземлилась где-то неподалёку. Миссис Тейлор завизжала пуще прежнего. Но даже столь сильный визг не смог затмить злостный голос, прозвучавший со стороны кургана.

– Ты придёшь ко мне, Рич Тейлор… – вещал тот для старшего брата, как следом послышался жуткий смех, для остальных превратившийся в небесное громыхание.

Он сидел в конце класса, за партой возле окна. Погода на третий учебный день была ясной, не такой конечно, как на Гавайях, но всё же способной греть душу. Пожалуй, птица, с красной грудкой и чёрным опереньем думала также. Сидя на проводах, она очищала перья резко покачивая головой, а когда прилетели её сёстры-близняшки, то статуей застыла на месте. Однако Риччи смотрел в окно, чтобы остаться наедине с самим собой, а не ради красивой птички, которую можно увидеть в интернете. «Ты придёшь ко мне, Рич Тейлор» – Вспоминал он. Интерес и только двигали мыслями Рича, но никак не страх. Ему было неинтересно, когда он должен был вернуться на кладбище, кому принадлежал зловещий голос, и даже почему именно он – Риччи Тейлор. «Из-за чего» – вот главный и, пожалуй, единственный вопрос, заевшийся в голове Риччи Тейлора. Он перебрасывал идеи тысячами, но каждая из них занимала трон верного ответа не более дня, после чего новая догадка, казалось более убедительная, занимало место предыдущей. Всё началось с банальной – «Разумеется приду. Все рано или поздно заканчивают на кладбище, под крышкой дубового гроба», – а сейчас, на данный момент мысль была более запутанной, – «Я должен прийти, чтобы закопать или откопать что-то».

Ручка, что Рич держал между костяшками среднего и указательного пальцев, опасно склонялось над партой, грозясь зацепить одной из сторон доску. Потом она легка в руку и большой палец с силой прижал её к двум вышеупомянутым (Среднему и указательному) и Рич продолжил писать. Восьмая колонка, с вопросом: «Опишите, каким способом можно добиться бессмертия. А если считаете это невозможным – обоснуйте», заполнилась Ричем, как всегда вкратце и как всегда правильно («Краткость – сестра таланта» – говорила Натали Буш, учительница Рича, просматривая любую из его работ). Встретившись с листком бумаги, шариковая ручка забегала, оставляя после себя широкие – но не расплывчатые, – и ровные, как от печатной машинки, буквы. Ответ Ричи, записанный в одно слово, более чем удовлетворит учителя на следующем занятии. «Поступками» – значился ответ под восьмой колонкой. Подтянув край листка, свободной от ручки рукой, он черканул в верхнем правом углу: «Рич Джо Тейлор» и поставил подпись похожу на слившиеся буквы «VS».

И взгляд Риччи вновь устремился в окно.

Во второй части урока, в кабинет постучали. Все оторвались от работ, а кто-то от окна. Миссис Буш поспешно поднялась из-за стола и также, поспешно, направилась к двери. Не успела она взяться за ручку, как дверь открылась. В кабинет вошли, двое мужчин, в одном из которых Рич признал директора школы. Другим видимо был новенький Генри Баккенс, в начале урока про которого говорила миссис Буш. Мальчишка выглядел на лет двадцать, с заплывшим, как у алкоголика («Бродяги» – промелькнуло сравнение в голове Рича) лицом, и широким торсом. Одет он был вполне прилично, но как иначе? Ведь у парня, который употребляет наркотики не может не быть приличного гардероба. Ибо родители дают любые деньги для любимого сынули. Директор поспешно кивнул и удалился, совсем как полицейские – хотя, в каком-то смысле слова, директор тоже был властителем правопорядка, только в пределах школы, – приведший преступника в участок на допрос.