Натали Бизанс - Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая

– Проветривайте почаще комнату, но так, чтобы без сквозняков – мальчику нужен свежий воздух! – он одёрнул штору, и паутинка разорвалась.

Через приоткрытое окно на меня подул лёгкий ветерок.

– Обращайтесь, мадемуазель Берже, в любое время, если возникнут осложнения или какие-то вопросы. Вы знаете, я всегда в Вашем распоряжении.

То, как доктор нагнулся и поцеловал крёстной ручку, вызвало у меня смутные подозрения.

– Благодарю Вас, Жорж.

Она проводила его до дверей и вернулась ко мне.

– Ну, вот, теперь я за тебя спокойна, мой мальчик! Врач сказал, что ты обязательно скоро поправишься и, возможно, на ближайшие выходные мы с тобой поедем к морю. Конечно, если мама согласится тебя отпустить.

Я взял её ладонь и положил себе под щеку:

– Не уходи, пожалуйста, побудь ещё немножечко со мной.

– Ну, конечно! Я не уйду, пока не увижу, что тебе стало лучше.

Я начал потеть, температура снижалась. Мерлен сидела возле моей кровати, пока солнце не скрылось за горами.

– А когда принц увидел её сияющие глаза, он не смог устоять и поцеловал девушку… Тут же её платье превратилось в лохмотья, туфельки – в деревянные башмаки, а красивый конь в осла. Увидев свою возлюбленную в таком виде, принц разочаровался. Ему не нужны были ненастоящие принцессы, потому что он был из очень богатой семьи, и никто бы не позволил ему жениться на нищенке. Вскоре Его Высочество женился на другой, а бедная девушка осталась с разбитым сердцем.

– Грустная сказка и заканчивается она как-то неправильно… – я вздохнул, а на глазах у Мерлен, в янтарной их глубине, сверкнули слезинки. – Мне кажется, такой принц не достоин прекрасной девушки, настоящие мужчины так не поступают. Они не бросают своих возлюбленных.

– Ты бы так не поступил, мой добрый рыцарь!

– Да! Я бы никогда не бросил тебя.

– Ты удивительный мальчик, Эдуард, и очень смышлёный. Жаль, что принцы не такие, – она печально вздохнула и поправила мне одеяло. – Уже темнеет за окном. Скоро наступит ночь. Ты хочешь ещё попить?

– Нет, крёстная, спасибо.

– Вот и жар спал, а теперь ложись на бочок и закрывай глазки. Завтра я снова к тебе приду, как только освобожусь! – нежные губы коснулись моей щеки.

– Спи, мой ангел, и пусть твой сон ничто не потревожит.

Даже не знаю, каким чудом Мерлен удалось тогда уговорить мою маму, но меня всё-таки отпустили. Впервые увидев море, я, конечно же, сразу полюбил его раз и навсегда, возмечтав стать отважным капитаном. Корабли у причала, как ожившая картинка из книг, плавно покачивались на прибрежных волнах. Чайки кружили над головой. Солнце играло яркими бликами. Солёный вкус на губах и запах водорослей, выброшенных на берег… Всё это волшебство подарила мне крёстная!..

В порту суетились рыбаки, разгружая ящики со свежим уловом. Рыба, крабы и морские пауки, омары и креветки, устрицы и моллюски всех сортов тут же продавались в порту. Сети и рыболовные снасти, лодки напрокат… В многолюдной сутолоке я всё время боялся потерять крёстную из вида, хоть она и не отпускала моей руки.

– Кажется, вот здесь работает твой отец.

«Франсуа и компания» – гласила вывеска над ангаром. Бесконечные контейнеры и ящики перегружались с одного места на другое. Мускулистые мужчины работали в поте лица и, при виде всегда изящно одетой Мерлен, расплывались в мечтательных улыбках.

– Не меня ищешь, красотка?!

Крёстная старалась не обращать внимания на эти выкрики:

– Мы ищем Бернара Боссе, не подскажете, как его найти?

– Там он, в конторе, – смуглый мужчина указал, в каком направлении нам нужно двигаться и подмигнул Мерлен. Кажется, она никого не могла оставить равнодушным.

В конторе было душно и пыльно, куча бумаг, разбросанных повсюду. Отец не ожидал нас увидеть. На его руках налокотники, я впервые такие увидел. Вид утомлённый, издёрганный.

– Эдуард, сын мой! – он подхватил меня на руки и подбросил к потолку. – Как ты, мальчик мой?! Растёшь не по дням, а по часам! – он отпустил меня, и повернулся к к крёстной. – Добрый день, Мерлен, Вы всё так же прекрасны, – его голос стал другим, более мягким и спокойным. – Какими судьбами в наших краях?

– Розалия просила передать Вам, – крёстная протянула ему свёрток. – Эдуард, очень хотел увидеть, где работает его отец.

– Да, вот здесь и работает, в пыли и жаре… Мне и показать вам особенно-то нечего. А сегодня ещё и день разгрузки, два корабля пришли, еле поспеваем, – он развернул свёрток, в котором лежало несколько рубашек и записка. Прочитав её, отец изменился в лице. Полазал по карманам и, достав несколько бумажных купюр, отдал их Мерлен.

– Передайте, что больше нет, сам перебиваюсь, как могу.

Она приняла деньги.

– Спасибо, что заглянули, теперь не придётся тратиться на дорогу. Простите, совсем нет времени, чтобы вас развлекать. А ты, малец, слушайся мадемуазель, а то схлопочешь у меня!

– Что Вы, Эдуард очень послушный мальчик, даже не беспокойтесь! До свидания, мсьё Боссе, были рады Вас повидать.

Когда грохот ящиков и крики грузчиков остались позади, я глубоко вздохнул.

– Нет, никогда не буду работать, как папа, это ужасно. Лучше уж быть моряком…

– Хочешь покатаемся на катере?

Это был предел всех мечтаний. Но как бы я ни радовался морской прогулке на паровой машине, после неё меня стошнило. Да, Эдуард, моряка из тебя тоже не получится, судя по всему…

Время шло, я рос, научился читать и писать. Книги заменяли мне свободу. Погружаясь в мир литературы, забывал обо всём. Там кипела жизнь: приключения, романтика, сражения… пламенная любовь, верная дружба.

В школе я ничем особенным не отличался от других учеников, случались драки и всяческие неприятности. Как правило, выручала Мерлен. От мамы сильно попадало, крёстная же всегда была добра и никогда меня не наказывала. К тому же, директор нашей школы её чаще видел: крёстная почти каждый день встречала меня после уроков. Ей приходилось выслушивать всю критику в мой адрес, но она умела терпеливо сглаживать острые углы.

– Вы поймите, отец Матью, Эдуард мне не просто крестник, он мне как родной сын. У мальчика очень развито чувство справедливости, уверена, если Вы разберётесь в ситуации, то поймёте, иначе он и не мог поступить…

– Дорогая Мерлен, меня очень трогает Ваша забота о нашем воспитаннике, как много душевных сил Вы тратите на этого мальчика, но поймите, мы тоже должны реагировать. Совершенно недопустимо в стенах нашего учебного заведения решать вопросы таким агрессивным способом. Эдуард разбил нос ученику старшего класса, и я вынужден отстранить его от занятий на ближайшую неделю. Пусть это будет для него хорошим уроком.

Я молчал, покаянно опустив голову, и думал о том, что в следующий раз разобью этому негодяю не только нос. Пусть ещё раз только попробует посмеяться над моей семьей!