Ли Льеж - Марионетки на ладони

Дизайнер обложки И. В. Снигирёва

© Ли Льеж, 2018

© И. В. Снигирёва, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-6865-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Изящный господин в лаковых ботинках и с тросточкой шёл по грязному тротуару, стараясь смотреть одновременно под ноги и вперёд. Зато по сторонам, что было прямо-таки отлично, не пялился. Жан подмигнул Жанне и скорчил свирепую гримаску: наш клиент! Жанна в ответ только сверкнула глазами.

Время для охоты было идеальное: сумерки, но ещё не темнота. По темноте такие солидные джентльмены в одиночку не ходят – боятся. Они ж не понимают, что сумерки в плане видения ничем не лучше темноты: все предметы расплываются, фигуры сливаются, лиц не упомнишь. Всё вокруг серое, как грязная подмётка. Но нет, сумерек эти гуси нещипаные привыкли не опасаться. Ну, сами виноваты.

Когда Жан выскочил из-за угла и перегородил господину дорогу, тот поначалу даже не остановился. Как шагал вперёд, так и продолжал шагать, только недовольно махнул рукой: отойди, мол, мальчишка. Но Жан поступил ровно наоборот: шагнул навстречу прохожему, так что они чуть не столкнулись. И только тут господин, опешив, споткнулся и подался назад. Не давая ему опомниться, Жан выставил перед собой потрёпанную пачку газет и заголосил:

– Ужасное преступление! Ужасное преступление! Ещё один ребёнок похищен!

Господин разинул рот. Лицо у него было ещё не испуганное, но уже рассерженное. Он попытался отогнать Жана тростью, но не преуспел: мальчишка глядел в оба и увернулся от удара.

– Похищена маленькая Мэри Дженкинс! Купите газету, сэр! Только самые свежие новости!

– Отойди! – грубо прикрикнул прохожий, снова поднимая трость. И снова не попадая по цели.

– Вы и ваши дети в опасности! Неведомый похититель нападает на самых беззащитных! Только самые свежие новости от двадцать третьего марта…

– Да отойди ты!

Из чёрной, жуткой подворотни, в которую столь приличные господа никогда не спешили заглядывать, выскользнула Жанна. Бесшумной походкой подкралась к жертве сзади, ухмыльнулась и подмигнула брату.

А господин этого, конечно, не заметил. Он всё ещё пытался отогнать назойливого мальчишку, будто надеясь, что при одном точном ударе тростью это чумазое недоразумение просто испарится с его пути.

– Купите газету, сэр! Всего пятьдесят центов, сэр! Это горячий ужин для меня и для моей маленькой парализованной сестрёнки! – горестно запричитал Жан, делая ещё полшажка вперёд.

Услышав, что она, оказывается, парализованная, Жанна прыснула и быстро зажала рот рукой. Но господин опять ничего не заметил.

– Мне не нужна твоя газета! Послушай, мальчик…

– Моя маленькая, парализованная, слепая, глухонемая сестрёнка так страдает! – взвыл Жан, заглушая дальнейшие слова господина. – Я вынужден был оставить её одну в том сыром подвале, где мы снимаем угол. Я так беспокоюсь, а вдруг и её похитят?

– Да мне-то какое дело! – Господин тоже повысил голос. – У меня нет детей! Меня всё это не волнует! Обирайся с моей дороги немедленно, щенок, а не то…

– Только очень жестокосердного человека может не взволновать эта трагическая история, – продолжал Жан, подступая всё ближе и преданно заглядывая прохожему в глаза. – Позвольте, я расскажу вам, как всё было.

Жан набрал в грудь побольше воздуху и кинул быстрый взгляд на Жанну. Она стояла уже почти вплотную к жертве, её ловкие руки скользнули по клетчатой шерсти пиджака.

– Восьмилетняя Мэри Дженкинс садила цветы в садике возле своего дома, – затараторил Жан, ухитряясь сочетать невероятную скорость речи с трагическими интонациями актёра оперетты, – её добродетельная мать вышивала, сидя на крыльце, и приглядывала за дочерью. Ничто не предвещало беды… Увы, несчастье было уже совсем близко!

Рука Жанны тихонько пролезла в карман «клиента». Прохожий было дёрнулся, но Жан свободной от газет рукой тут же схватил его за лацкан.

– Слушайте дальше, мой господин, это ужасная история! Маленькая Мэри прилежно закапывала в землю луковицы тюльпанов, как вдруг её внимание привлекло яркое пятно за оградой. «Мама, там на тротуаре лежит настоящая роза! – воскликнула она. – Наверное, её кто-то обронил. Можно я подниму этот прекрасный цветок, мама?» Миссис Дженкинс, не чуя беды, кивнула. Тогда малышка отворила калитку и выскользнула на улицу. Её тёмно-синее платье замелькало между прутьями решётки…

– Хватит мне тут заливать, противный мальчишка! – прохожий побагровел от ярости и начал вырываться, а Жан не пускал. Вдвоём (на самом деле втроём) они потешно закружились на одном месте. – Убирайся вон, пока я тебя не поколотил! У меня от тебя уже в глазах двоится!

Кажется, крем глаза он всё-таки заметил Жанну. Но это нестрашно. Жанна – ловкая девчонка, на ерунде её не подловишь.

– Спустя минуту или две миссис Дженкинс позвала дочь, но та не откликнулась. Тогда несчастная мать несчастной девочки вышла из садика и оглядела улицу. Там не было ни души! Её возлюбленная крошка пропала! – Жан выдержал короткую, но исполненную глубокого трагизма паузу, и добавил: – От девочки остался только белый шейный платок, который подобрали рядом с местом предполагаемого похищения…

– Я сейчас полицию позову! – предупредил господин в лаковых, теперь уже заляпанных грязью ботинках. Он трясся от злости.

– Увы, полиция ничего не смогла сделать. Как вы, наверняка, слышали, за последние три месяца в Злондоне пропало почти шесть десятков детей! И это только дети из хороших семейств, о которых пишут в газетах. А сколько ещё похищено таких маленьких, беспризорных, бедных деток, о которых некому позаботиться…

– Полиция!!! – заорал «клиент», озираясь.

Пусть дерёт глотку. Последнего полицейского здесь видели в прошлом году. Потом его, говорят, крысы съели.

– Ходят слухи, – зашипел Жан, впиваясь взглядом прямо в расширившиеся зрачки прохожего, – что некоторых пропавших детей видели в обществе некоей прелестной молодой леди, одетой в чёрное. Но полиция отвергла эту версию, как несостоятельную. Молодая леди, прелестная и одетая в траур, просто не может быть чудовищем, похищающим невинных детей. Молодые леди, как вам известно, все до мозга костей напичканы добродетелями…

– Полиция! Кто-нибудь! Меня грабят! – завопил господин, размахивая руками, и начал ещё потешнее топтаться на месте. Он чувствовал, как по его одежде шарят чьи-то руки, но Жанну не видел. А если бы и увидел, решил бы, что это обман зрения.

Нахально улыбнувшись, Жан снова ткнул в него всей пачкой газет.

– Купите хоть одну газетку, сэр! Моей хромой, кривой, убогой сестрёнке нечего кушать! С утра не могу распродаться!