Ли Льеж - Марионетки на ладони

Дядя Генри теперь квартировал у нас на втором этаже. Вообще-то у него был свой дом на другом конце Злондона, но он как-то незаметно оттуда съехал и как-то тишком поселился у нас. Моя спальня была на третьем этаже, прямо под крышей, и это была одна-единственная комната, хоть и большая. А брат отца ухитрился оттяпать себе целое крыло. Он был неженат, так что я даже не представляю, что он делал один в своих многочисленных комнатах. Слонялся из конца в конец, что ли.

Короче говоря, дядя Генри передал мне записку с просьбой прийти, поэтому я расчесал волосы на прямой пробор, застегнул рубашку на все пуговицы и на всякий случай ещё помыл уши. Ушам-то ведь и предстоит страдать в ближайшие четверть часа, ха-ха.

Дядя Генри сидел в кресле у камина и пил виски. Я всё-таки не понимаю отца: меня он разорвать готов за одну ошибку молодости, а родному брату прощает всё, в том числе и пьянство посреди бела дня. Ну какой нормальный человек будет предаваться порокам сразу после ланча? А вот он, посмотрите на него.

Внешне дядя Генри был совсем не похож на отца. Отец низенький, плотный, с густыми каштановыми волосами. Его младший брат был высокий, худой, местами лысеющий и местами рыжий. Ещё он носил очки и всегда одевался как денди, хотя не имел титула и юность вообще провёл в Индии вместе с дикарями. Из Индии дядя привёз огромный слоновий бивень, шкуру тигра, якобы убитого им собственноручно, и сотни две других рассказов о героических подвигах и сражениях с туземцами. По-моему, сплошное враньё. Я один раз попытался намекнуть на это отцу, а он лишь сказал, что сию постыдную склонность дядя передал мне по наследству. То есть даже тут я оказался виноват!

Ну, я вежливо поздоровался с дядюшкой, а он в ответ кивнул и предложил мне пуфик. Сам-то он сидел всегда в кресле, но уверял, что в индийских домах гости сидят на таких вот мягоньких пуфиках, для удобства. Ну, не знаю, какое тут удобство. Честно говоря, на этом пуфике я чувствовал себя как ребёнок на горшке.

Ничего, придётся потерпеть.

– Что вы хотели, дядюшка? – спросил я, пытаясь придать лицу выражение родственного участия.

Дядя Генри покачал на ладони низкий стакан с напитком. Кубики льда зазвенели в янтарной жидкости, как колокольчики.

– Как ты себя чувствуешь? – вопросом на вопрос ответил он.

Здрасьте, с чего это его заинтересовало моё самочувствие? Я вроде пока не помираю. И вообще здоров и полон сил.

– Хорошо, дядюшка, – сказал я. – А как вы поживаете? Как ваши боевые шрамы? Всё ещё напоминают о себе?

– Благодарю за беспокойство, племянничек, – улыбнулся дядя, – да, изредка напоминают.

Со стороны посмотреть – семейная идиллия. Родственники так трогательно заботятся друг о друге!

– Выпьешь со мной? – предложил дядя, заметив, что я кошусь на его стакан.

Ага, вот на чём он хочет меня подловить!

– Нет, что вы, дядя. Я ещё слишком молод, чтобы употреблять спиртное.

Дядя Генри улыбнулся краем рта и поставил свой виски на инкрустированный разными породами дерева столик.

– У меня к тебе есть важный разговор.

– Слушаю вас, дядюшка.

Глаза у папиного брата были холодные-прехолодные и очень злые. Внутренне я напрягся, поняв: нет, он меня пригласил не мораль читать. Тут что-то другое.

– Не кажется ли тебе, дорогой племянник, что ты зажился в отцовском доме?

Я разинул рот и не придумал ничего лучше, кроме как ответить:

– Это мой дом.

– Нет, – ласково сказал дядя Генри. – Это дом твоего отца.

– Ну и что? Я здесь родился.

– Это уже в прошлом. Не пора бы тебе отсюда съехать?

Я потряс головой, будто пытался вытрясти из ушей все эти очень странные слова.

– Куда же я съеду?

– В свой дом, конечно, который тебе подарили на шестнадцатый день рожденья! – дядюшка любезно улыбнулся.

– Это который в графстве… не помню, в каком именно графстве… на другом конце страны который? – уточнил я.

– Именно. Красивый уютный дом, отлично подходящий для молодого джентльмена. Кругом поля, холмы и леса с кроликами и гадюками. Что скажешь?

– Да не хочу я туда!

– А надо захотеть, – сообщил дядя Генри и сделал большой глоток виски.

Я несколько раз моргнул.

– С чего бы это, дядюшка?

– С того, что тесно нам с тобой тут вдвоём, племянничек. – Вздохнул дядя Генри. – Очень тесно.

Я поёрзал на своём пуфике, пытаясь придумать достойный ответ. Угроза в дядиных словах мне явно не послышалась. Но всё-таки столь откровенного нападения и не ожидал.

– Чем это я вам мешаю?

– Это я мешаю тебе, давно мешаю. Что, разве не так? – дядя прищурил глаза, отчего они стали ещё холоднее. – Уезжал бы ты, что ли, по-хорошему.

– По-хорошему? – возмутился я. – Я уже пытался по-хорошему. Тогда меня чуть не убили!

– Да-да, ты рассказывал, – кивнул дядя, – якобы слуга Бодлер завёз тебя в какой-то звериный угол, где наставил на тебя пистолет. А потом его самого застрелили.

– Всё так и было!

– А потом ты вернулся оттуда один с разбитым автомобилем, от которого на подъезде к Злондону отпали два колеса.

– Просто я слишком долго гнал его по плохой дороге!

Дядя хмуро посмотрел на меня и принялся жевать собственные губы. Был у него такая мерзкая привычка. Хоть бы в зеркало на себя посмотрел, что ли!

– А я вот думаю, что ты просто передумал ехать и сбежал от Бодлера. И выдумал всю эту нелепую историю с заказным убийством, чтобы на меня пало подозрение. К счастью, мой брат не настолько глуп, чтобы поверить в это…

До этого момента я ещё старался сдерживаться, но тут меня просто накрыло!

– Да как вам не стыдно! – возмутился я, вскакивая с пуфика. – Ведь это вы и натравили на меня этого вашего Бодлера! Он был наёмным убийцей! И вам это так же хорошо известно, как и мне!

– Глупости, – сквозь зубы бросил дядя Генри, – детские фантазии.

– Ах, фантазии?! Может, и кукольный театр я выдумал? И маньяка-Создателя? И того генерала – тьфу, не помню, как его звали – который хотел всех нас превратить в марионеток и развязать войну? По-вашему, у меня такое бурное воображение?!

– А почему бы и нет? – пожал плечами дядюшка и снова сощурился.

– Да у меня бы ума не хватило выдумать такое!

– То есть ты утверждаешь, – вкрадчиво проговорил мой заклятый родственник, – что всё это было на самом деле? Ожившие куклы, слуга-убийца, какие-то японки и хорьки…

– Какие ещё хорьки? Японка там была одна, а хорьков не было. Да, конечно, это чистая правда!

– Ты готов в этом поклясться?

– Зачем это? Но вообще-то готов, да!

– Доктор Штайлер! – вдруг звонко крикнул дядюшка. – Вы всё слышали?

Я замер с разинутым ртом. А дверь дядиного кабинета, примыкающего к гостиной, отворилась, и оттуда вышел ещё один тощий господин в очках и с чемоданчиком. В свободной от поклажи руке он держал густо испещрённый записями блокнот.