Влад Костромин - Змеиный узел

– Никого это кого? Там был кто-то еще?

– Коров чтобы и овец не подпускал. Мы же с пониманием, знаем, что следы затоптать могут. Я уже усе рассказывал и протокол подписал.

– Я читал протокол. Добавить к нему что-нибудь можете?

– Что тут добавлять? Зря он в тот лес пошел, это самое, нехорошее там место. Нехорошее.

– Чем нехорошее?

– Мне еще бабка моя про это рассказывала – тогда никакого заповедника там и не было. В войну фашисты там пленных расстреливали. Бабка моя, земля ей пухом, говорила, что фашисты пытались открыть ворота в Ад…

– Однако.

– Не верите? Думаете, что я псих? – пастух ткнул корявым черным пальцем в шрам. – Да?

– Почему же, ничего подобного я не думаю.

– Вы у бабок поспрашайте, у старых наших – может и расскажут. До немцев в тех лесах НКВДшники крутились. Нехорошее место и крови пролито там немало! – Бобок начал трястись на стуле. – Много, много крови пролито!

– Успокойтесь, Михаил Михайлович, и рассказывайте по существу.

– По существу? Я думаю, в лесу водятся какие-то существа… и это они убили Андрея.

– Что больше всего бросилось вам в глаза? Запомнилось?

– Когда я его увидел, то какая-то птица сидела на лице и клевала глаз. Левый глаз.

– Что за птица?

– Я не знаю! Не знаю! – Успокойтесь. Выпейте воды, – следователь налил воды из графина, любезно предоставленного вместе с комнатой, в граненый стакан, найденный Славой в тумбочке, и протянул Бобку.

Тот дрожащей рукой взял стакан и, стуча по нему зубами, с трудом выпил.

– Я таких птиц раньше не встречал, – неожиданно спокойно сказал он. – У нее были зеленые глаза.

– Что еще можете сказать?

– Он мне снится… стоит, машет рукой, в которой насквозь торчит колышек и пытается что-то сказать…

– Что сказать?

– Не знаю, у него рот забит чем-то.

– Чем?

– Похоже на опилки, но я не уверен.

– Еще что можете сказать?

– Больше ничего, кроме того, что надо проверить лес. Вдруг, там сам Гитлер прячется?! Вы проверьте, проверьте! – пастух вновь сорвался на крик. – Куды мне бечь, царица небесная, если он в лесу?!

– Хорошо, мы проверим. А вы будьте готовы, что я вызову вас еще раз, – Андрей Иванович протянул пастуху бланк, – прочтите и если все верно, то напишите снизу: «С моих слов записано верно. Мною прочитано» и распишитесь.

Пастух медленно прочел протокол, неуверенно подписал, встал.

– А от лесов держитесь подальше, – напоследок сказал он, совершенно противореча сам себе и вышел из комнаты.

Следователь проворно вынул из лежащей на кровати спортивной сумки пакет и осторожно спрятал туда стакан. Пакет положил в сумку.

– Здравствуйте, – голос глубокий, немного томный, как телячье мычание. Навязчивая и густая комбинация запахов: дешевых духов, сирени и свежего леса. Короткая синяя юбка. Деревенская красотка, да и только.

– Проходите. Садитесь.

Девушка поправила русые локоны, мягко покачивая бёдрами, медленно прошла к стулу, медленно села. Кофточка на пышной груди была в натяжку.

Андрей Иванович кашлянул, запершило в горле.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Лена. Сапункова. Извиняйте, Елена Анатольевна. – Девушка улыбнулась.

– Елена Анатольевна, вы догадываетесь, почему я вас пригласил?

– Понятия не имею! – она опустила глаза. Пальчиком провела по краю стола.

– Даже предположений никаких нет?

– Совершенно!

– Странно…

– Я ничего не совершала! – сказала Елена с вызовом.

– Никто вас ни в чем не обвиняет.

– Зачем тогда пригласили?

– Подумайте.

– Не думается.

– Хорошо, – вздохнул Андрей Иванович. – Вы здесь из-за убийства Андрея Родина.

– Я его не убивала! – она отвернулась и уставилась в окно.

– Давайте попробуем по-другому, – Андрей Иванович тоже хотел бы выйти в солнечный день из пропахшего сыростью помещения, а еще лучше оказаться на крымском пляже. – Что вы можете сказать про Андрея?

– Его убили.

– Это я знаю. Кто его убил, у вас есть предположения?

– Не я – это точно! – Елена перевела взгляд на следователя. Положила руку на стол и кончиками пальцев коснулась стопки бумаг.

– Что вы можете сказать про покойного?

– Про кого?

– Про Андрея.

– Ничего.

– Вы его не знали?

– Очень мало. – Девушка начала рисовать пальцем круги по столу, по бумагам. Коснулась авторучки.

Андрей Иванович переложил бумаги в сторону.

– Жили в одной деревне, учились в одной школе и так мало знали? С трудом верится.

– Что я – бюро справочное – всех знать должна?! – Елена скрестила руки на груди.

– Хорошо, – видя, что разговор опять заходит в тупик, Андрей Иванович задумчиво почесал левую щеку, потёр лоб. – А вот, например, Виталика вы хорошо знаете?

– Какого? – Елена нахмурилась.

– А вы какого знаете?

– Вы про какого спрашиваете? – В глазах Елены появилось беспокойство. Она снова отвернулась к окну.

– Про Андреева, – сдался следователь. – Его знаете?

– Андреева?

– Да, Виталия Андреева.

Девушка молчала.

– Так знаете или нет? – не выдержал следователь.

– Знаю, – обиженно и резко ответила Елена.

– Почему же тогда молчите?

– Молчание знак согласия.

– Хорошо, – медленно вдохнул и выдохнул Андрей Иванович, – насколько хорошо вы его знаете?

– Не очень, только что учимся в одной школе и живем в одной деревне, а так, можно сказать, и не знаю его совсем.

– Хоть кого-нибудь вы хорошо знаете?

– Сестру свою, Ирку, брата – Стаса, родителей, – начала загибать пальцы на руке Елена.

– Еще?

– Еще двоюродные братья тут у меня живут: Сашка и Мишка, родители их.

– А не из родственников?

Опять наступила тишина. Елена прикусила пухлую губу. Щеки её немного порозовели.

– Молчание – знак согласия? – обреченно спросил следователь.

– Да, знаю.

– Кого еще вы знаете? – спросил Андрей Иванович, с трудом сдерживая в себе неожиданное желание – взять со стола графин с водой и опустить его на голову девушке, взять и тряхнуть её хорошенько, чтобы отвечала бойчее.

– Одноклассников, подруг… – вновь начали загибаться пальцы.

– Про убийство Андрея что-то можете сказать?

– Да, могу. Я его не убивала.

– Это я уже слышал и записал. Еще что-то?

– Нет.

– Предположений кто его мог убить нет?

Она вдруг уставилась на следователя, словно увидела его впервые. Потом с опаской посмотрела куда-то выше его головы. Отвела взгляд. Поправила густые волосы.

– Нет. Нет у меня никаких предположений.

– Хорошо, – следователь протянул девушке бланк протокола, – прочтите и если все верно, то напишите снизу: «С моих слов записано верно. Мною прочитано» и распишитесь.

Елена молча подписала протокол, сверкнула глазом и вышла, маняще покачивая круглыми ягодицами под темно-синей короткой юбкой.