Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

Я знал, кто это сказал, но наигранно начал взглядом искать что-то на кухне, и, в результате остановившись на Ольге, оглядел ее с ног до головы, и, немного поморщившись, отвернулся.

— У нас тут просто были уже небольшие споры на эту тему, — произнес кто-то.

— Н-да? И кто победил? — спросил я.

Кажется, этот вопрос ввел почему-то всех в ступор.

— Да…

— Ну, вроде, как…

— Да никто…

— В общем-то…

Наступила небольшая пауза.

— И чо, ты ведешь здоровый образ жизни? — это снова была Ольга.

Я задумался.

— Ну, что-то в этом роде, — произнес я, усмехнувшись и посмотрев искоса в сторону этой злобной девочки с наличием явных признаков чрезмерной гордости как способа собственной подачи перед окружающими.

— Да мне кажется это просто понты, — сказал Виталий, затянувшись.

Я посмотрел и на Виталия.

Мне почему-то захотелось обратиться к Марине со словами "Марина, а знаешь, Виталий, кстати, твое молоко выпил". Но я, конечно же, не стал этого делать, а вместо этого ответил Виталию:

— Я знаю одного пастора одной о-о-очень маленькой церкви в одном маленьком городке. Он когда свою церковь открывал, к нему какие-то местные отморозки подвалили. Ну, видимо, им чо-то не понравилось. Может, решили, что это как-то их личную власть в этом городке подорвет, или еще что-нибудь. Попросили его вежливо убраться. Он естественно, как практически любой пастор, не согласился. Тогда они поймали его сына подростка, избили его… и распяли. Прибили его руки гвоздями к забору. И оставили в таком положении. И этот пастор потом сам лично снимал с забора своего сына, выдирая гвозди из его запястий… и из забора.

Я остановился и после небольшой паузы продолжил:

— Так вот, это для таких как ты, для которых его религия всего лишь продолжение государственной политики, а вера просто продолжение отечественных традиций и патриотизма — вот для таких как ты вера, да, может быть просто, как понты какие-то. А для меня — это моя жизнь.

Виталий усмехнулся.

— Ужас какой, — произнес кто-то — Гвоздями к забору прибить. Изверги.

— А я другую историю знаю, — отозвался Гоша из угла кухни, открывая холодильник.

— Ой, нет, не надо! — отрезала Марина, махнув рукой и поморщившись, — Щас начнется тут.

— Ладно, я тебе потом расскажу, — хихикнул Гоша.

— То есть ты не просто верующий. Ты религиозный фанатик, — с усмешкой как бы спросила Ольга.

Я цыкнул языком, улыбнулся и покачал головой.

— Религиозный фанатик, — с иронией произнес я, повторяя фразу.

— Да, ладно. Щас это модно. Щас все в Бога верят, — сказал Виталий, выпуская дым сложившимися трубочкой губами.

— Модно? — с легким наигранным удивлением переспросил я и пожал плечами, — А-а-а… я не знал. Видимо, я отстал от моды. Это по каналу MTV сказали, что это модно? А… Тимати, наверное, сказал, что это модно, да? Нет?

Главное — никакой агрессии. Побольше растерянности и спокойствия. Как будто бы ты слегка этим озадачен.

Виталий улыбнулся.

— Ну, это лучше, чем фанатизм. Самое главное, чтобы это никому не приносило зла.

— Абсолютно согласен — лучше. Но вера к этому и не призывает.

Виталий снова медленно выпустил губами дым.

— А как же крестовые походы? — произнес он.

Я устало вздохнул и произнес заученную годами фразу:

— Крестовые походы стали возможны только потому, что люди не знали своей религии, в которую они верили, и не хотели ничего понимать — не стремились к истине, а лишь действовали на основе своих желаний. Это было огромнейшей ошибкой — грубейшей. Крестовые походы полностью противоречат христианскому учению.

— Но люди всегда действуют лишь на основе своих желаний, — ответил Виталий как будто это была единственная фраза, которую он услышал.

— Почти так, но не совсем. Существует также расчет. Ты ведь не хочешь чистить зубы, когда встаешь утром. Но ты рассчитываешь ситуацию и в результате делаешь это.

Виталий затянулся и после небольшой паузы спросил:

— На основании какого расчета, интересно, люди верят в Бога?

Я усмехнулся. Это было настолько очевидно.

— Люди не хотят попасть в ад.

— Не-е-е, — покачал головой Виталий, — Не знаю.

— Люди верят на основании своих чувств, а не из расчета, — неожиданно сказал Гоша, вытаскивая из холодильника замороженную пиццу.

— А ада, вообще, никто еще не видел, — послышалась другая реплика.

— Люди верят, потому что у них есть в этом потребность, — вдруг кто-то произнес.

Я удивленно обернулся. Кто? Кто это был? Кто это сказал? Кто бы это не был, но, самое интересное, что он был прав.

— Люди верят, потому что им нужно во что-то верить, — снова отозвался Гоша из угла кухни, открывая микроволновку.

— А, может, они верят, потому что хотят найти истину? — сказала та самая девушка, имени которой я еще не знал. Она вышла от куда-то справа сзади.

— А что есть истина? — крикнул еще кто-то из другого угла кухни.

"Оооой, чо тут начинается!" — подумал я

— А мне не нужна истина, — произнес Виталий.

Я улыбнулся. Меня немного даже позабавила его реплика.

— Это ты сейчас так думаешь, — сказал я, — А когда ты будешь покупать йогурт в магазине — тебе не нужна будет истина — какой у него срок годности — да? А когда ты на работу устраиваешься — тебе не нужно знать, сколько тебе будут платить, да — тебе не нужна истина? И когда ты в незнакомом городе, тебе не нужно знать, какой автобус идет до запердяевского района, да? Тебе истина не нужна?

— А причем тут это?

— А при том, что человек всегда поступает, исходя из имеющейся у него информации. Истина — это всего лишь достоверная информация.

— Ну, так-то, да — произнес Гоша, усмехнувшись, подойдя поближе с разогретой пиццей.

— Чо "да"? Причем тут это, вообще, я не понял? — отозвался снова кто-то сзади меня.

— А вот скажите тогда мне — истина одна? — выкрикнул кто-то еще.

И вот тут началось то, что обычно начинается при обсуждении подобных тем.

— Истина абсолютна.

— Истина относительна, как и все в этом мире.

— Тебя этому Фрейд научил?

— Нет, Эйнштейн.

— Да причем тут, вообще, Эйнштейн? Теория относительности говорит о…

— Да причем тут, вообще, теория относительности?

— Да при чем тут, вообще, истина?

— Религия — это просто способ выживания.

— Базару ноль, — согласился кто-то.

— Да причем тут это! Человек верит потому, что у него есть потребность в Боге! — возразила та самая девушка, имени которой я еще не знал.

— Человек верит потому, что у него есть потребность в вере, — осадил кто-то.

— Ха-ха-ха…

— Дело не только в этом. Религия — это еще и часть системы контроля в обществе.

— Религия не проповедует контроль!

— А я верю, что красота спасет мир.

— Как это не проповедует!? Религия стремится к контролю за поведением человека.