Пауль Локамп - Охотник на ведьм

— А что, разве на Охотника нельзя натравить другого?

— Можно, — глухо сказал Петр и, помолчав несколько минут, повторил, — можно.

— Чем это чревато для Охотника, получившего такую жертву?

— Ничем, он получает прощение, но…

— Что «но»? — спросил я.

— Боль, Саша, — Петр поднял на меня глаза, — это огромная и страшная по своей силе боль — убить своего.

Если бы мне сейчас сказали, что Авгур сошел с ума, я бы, ни секунды не сомневался. В его глазах было столько страдания, что отвел взгляд, не в силах видеть этот сгусток боли. Что же хранит в себе этот старик?

— Но Хопкинса, как понимаю, все же убили?

— Да. Он вышел в отставку летом 1646 года и поселился в Меннингтри. Небольшой такой городишко на западе Эссекского графства. Одни пишут, что Мэтью умер от туберкулеза, другие — что его отравили. Есть городская легенда, что Хопкинса обвинили в связях с нечистой силой. Но… Ладно, потом как-нибудь.

— А Монтегю Саммерс? Это кто?

— Это другая крайность… Когда человек начинает доказывать людям, что ведьмы — это не выдумка, а реальность. Можно сказать, он тоже не справился со своим предназначением, начав писать книги о вашей работе. Но этот хоть не вредил. Почитай его труд «История ведьмовства и демонологии», полезно…

— Да, эдак посмотреть — кругом одни Охотники. Откуда же столько Нежити вокруг?

— Не знаю, Саша, не знаю. Мне кажется, что это происходит потому, что вы слишком уж верите в добро. Даже убивая нечисть, вы будете ей вежливо улыбаться. Вы забываете, что это война, и слюнтяйство здесь не в почете. Отсюда и потери, отсюда безумство, отсюда предательства.

— Как это все сложно, Авгур.

— Да. Поэтому и пришел тебя, дурака, притормозить. А то разгонишься, почувствовав радость побед, и погибнешь от какой-нибудь слабенькой Нежити.

— А почему у меня получилось убить Ведьму, если она была такая сильная?

— Ведьмы — существа сложные. Это ведь не простенький вурдалак. Знаешь, как раньше называли ведьм?

— Нет.

— Чаровницами, волшебницами, знахарками. И не все из них были в сговоре с дьяволом. Мне встречались ведьмы, которые совершали добрые дела, кстати, сильно при этом страдая. Если они лечили людей, то практически переносили на себя их боль. Плата за исцеление. Это очень сложно, Саша, понять их истинную сущность.

— Я что-то начинаю запутываться, Авгур…

— Это ты учишься, Александр. Познаешь мир Добра и Зла. Он — не однородная субстанция, которую можно красиво разделить на черное и белое. А Ведьму, несмотря на некоторые ошибки, ты красиво упокоил. Она ничего перед смертью не просила? — он осторожно посмотрел на меня.

— Просила, воды напиться.

— Надеялась, старая развалина, что примешь ее дар, — усмехнулся Петр. — Как же ты это сообразил?

— Не знаю, будто под руку толкнули.

— Да, умирают они страшно, мучительно. Нам этого не видно, но упаси Бог на том месте задержаться — может и тебя краем силы зацепить. Перед смертью им обязательно надо кому-то свои знания передать. Раньше в деревнях чего только не устраивали, чтобы от них побыстрее избавиться. И крышу над избами разбирали, и крестами весь дом изрисовывали, но внутрь к ним не заходили. Боялся народ… Но изредка и любил.

— Любил?!

— А ты как думал? Знаешь, что в русском церковном судебнике написано? «Ежели жена будет чародеица, наузница, или волхва и муж уличить в этом сумеет, то наказать может, но разводиться не должен сметь».

— Стоп! — я поднял ладони вверх. — Еще несколько примеров из истории — и у меня дым из ушей пойдет, там и так уже каша почти готова.

— Ладно, Александр, не буду я тебя больше мучить и ругать. Если разобраться, то и бранить не за что, Ведьму ты все же одолел. Только на будущее знай — на таких хуторах, ведьмовских, всегда захоронки бывают. Для простых людей они могут быть смертельно опасны, а тебе — ничего, перстень защитит. Так что, если будет у тебя денек свободный, наведайся на хутор, глядишь, и найдешь какую-нибудь диковину…

Неделя началась плохо, даже очень. Знаете, бывают такие дни, когда самое лучшее, что можно придумать — это уехать из города на несколько дней, помедитировать на природе. Иначе можно сорваться в глухую депрессию — в бессмысленной попытке найти ответы на возникающие вопросы. Только вот незадача какая — нет у меня такой возможности и, если подумать, необходимости тоже нет. То, что меня гложет, такими поездками не вылечить, поэтому оставался годами проверенный способ — уйти с головой в работу, отвлекаясь только на сон и заботу о зверье. Тишка оказался вполне самостоятельным парнем, чего не скажешь о Баксе. Его и кормить надо по графику, и воспитывать. Правильно говорят, что немецкая овчарка — не для новичков. Слава Богу, дела захлестнули меня, загрузив по горло, и в ближайшее время просветов не предвидится. Мелкие заботы мелкого оружейного бизнеса — о них можно написать книгу. Обо всех этих идиотских ситуациях и глупейших, на первый взгляд, проблемах… Не знаю, кто в этом виноват, скорее всего — «дальновидность» нашего законодательства, но некоторые образцы оружия нам приходилось заказывать не напрямую у производителей, а покупать через десятые руки, у торговцев из стран Евросоюза. Несмотря на плотный график, я выкроил несколько минут и связался с одним из своих знакомых, который предоставлял услуги, попадающие под определение «обеспечение информационной безопасности».

Конечно, позвонил не со своего телефона — мало ли, вдруг и его уже на прослушку поставили, причем, хоть убейте, по неизвестной причине. Для таких целей есть специальный аппарат с одноразовой карточкой, причем и то, и другое регулярно менялось. Хотя чего там прослушивать? Даже новая «профессия» как оправдание повышенного интереса к моей, скромной персоне не подходит.

— Сигитас, привет!

— Привет, Сашка. Как дела у оружейного барона? Много сегодня ракетных установок продал или тебя Бен Ладен как клиент не интересует?

— Вейз мир, если я имею несколько ложечек красной икры, исключительно на утренний бутерброд, то сразу оружейный барон? Опамятайтеся, пан! Терорист, шобы вы знали, в последнее время пошел не тот. Эти поцы наглы и ленивы, потеряли последнее уважение к частной собственности и, вдобавок ко всему, каждый раз норовят заплатить фальшивыми бумажками. Их даже каунасские дворники презрительно сметают в мусор. Оно мне надо, иметь такой геморрой на свою задницу? С эдаким гешефтом можно поиметь проблем с законом и в результате вылететь в трубу, даже не успев отложить на старость первый миллион. Тем более, что вы сами понимаете — эти шлемазлы безвозмездно получают оружие с тех же складов, где позднее вооружают военных для борьбы с ними.

— Саша, вы таки опять плачетесь за жизнь…