Стивен Кинг - Бессонница

— Они считали, что мы проиграем, если столкнемся лицом к лицу с Атропосом, так? — спросил Ральф. — Поэтому они и уговорили себя, что мы сумеем выполнить то, что они хотят, войдя через заднюю дверь… То есть Хай-Ридж.

— Да, — сказал Дор. — Именно так.

— Здорово, — воскликнул Ральф. — Обожаю, когда мне доверяют. Особенно если…

— Нет, — сказал Дор. — Дело не в этом.

Ральф и Лоис озадаченно переглянулись.

— О чем ты говоришь?

— И то, и другое одновременно. Так очень часто бывает в рамках Цели. Понимаете… Ну… — Он вздохнул. — Ненавижу эти вопросы. Почти никогда не отвечаю на вопросы, разве я не говорил вам?

— Да, — кивнула Лоис. — Говорил.

— Да. И теперь — пожалуйста! Все эти вопросы. Противно! И бесполезно!

Ральф взглянул на Лоис, она не отвела взгляда. Никто из них не шевельнулся, чтобы выйти из машины.

Дор подавил вздох:

— Ладно… Но это последнее, что я скажу, так что слушайте внимательно. Клото и Лахесис могли послать вас в Хай-Ридж по неверным причинам, но Цель послала вас туда по верным. Вы выполнили вашу задачу там.

— Тем, что спасли женщин, — пробормотала Лоис.

Но Дорранс покачал головой.

— Тогда что же мы сделали? — почти крикнула она. — Что? Разве мы не имеем права знать, какую часть этой чертовой Цели мы выполнили?

— Нет, — ответил Дорранс, — во всяком случае, пока. Потому что вы должны сделать это снова.

— Это безумие, — сказал Ральф.

— Вообще-то нет, — ответил Дорранс. Теперь он крепко прижимал книжку «С любовью» к своей груди, раскрывая и закрывая ее и серьезно глядя на Ральфа. — Случай — безумен. Цель — нормальна.

Хорошо, подумал Ральф, что же мы сделали в Хай-Ридж, кроме того, что освободили людей из подвала? И разумеется, спасли Джона Лейдекера. Думаю, Пикеринг вполне мог убить его, как Криса Нелла, если бы я не вмешался. Может это иметь какое-то отношение к Лейдекеру?

Он полагал, что может, но это не ощущалось верным.

— Дорранс, — сказал он, — пожалуйста, не мог бы ты дать нам немного больше информации? Я хочу сказать…

— Нет, — не без сочувствия произнес Дор. — Больше никаких вопросов — больше нет времени. Мы хорошенько поужинаем вместе, когда это закончится, если… если, конечно, останемся тут.

— Умеешь ты поднимать настроение, Дор. — С этими словами Ральф открыл дверцу со своей стороны. Лоис открыла свою. И они оба вылезли из машины. Он нагнулся и взглянул на Джо Уайзера: — Что-нибудь еще? Может, вспомните что-то?

— Нет, вряд ли…

Дор наклонился вперед и прошептал что-то ему на ухо. Джо слушал его, все еще хмурясь.

— Ну? — спросил Ральф, когда Дорранс снова откинулся назад. — Что он сказал?

— Он велел не забывать о моей расческе, — сказал Джо. — Я понятия не имею, о чем он говорит, но это, кажется, в порядке вещей.

— Все в порядке, — кивнул Ральф с легкой улыбкой. — Это как раз одна из немногих вещей, которые я понимаю. Пошли, Лоис, — разомнем ноги. Пошатаемся немного в толпе.

На полпути через стоянку Лоис так сильно ткнула Ральфа локтем в бок, что Ральф пошатнулся.

— Посмотри! — прошептала она. — Прямо вон туда! Разве это не Конни Чанг?

Ральф посмотрел. Да, женщина в бежевом плаще, стоящая между двумя техниками со значками «Си-би-эс» на куртках, почти наверняка была Конни Чанг. Слишком много раз за ужином он восхищался ее хорошеньким умным лицом, чтобы сомневаться в этом.

— Если не ее сестра-близнец, — сказал он.

Лоис, казалось, совсем забыла про старину Дора, Хай-Ридж и лысых врачей; в этот момент она снова стала женщиной, которую Билл Макговерн любил называть «наша Лоис».

— Чтоб мне пусто было! Она-то что здесь делает?

— Ну, — начал Ральф и прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть зевок, чуть не вывихнувший ему челюсть, — я думаю, то, что происходит в Дерри, теперь попадает в федеральные новости. Должно быть, она здесь, чтобы сделать прямой репортаж из Общественного центра для вечерних новостей. В любом случае…

Вдруг без малейшего предупреждения вернулись ауры. У Ральфа пресеклось дыхание.

— Господи! Лоис, ты видишь это?

Но он не думал, что она видит. Если бы видела, то Конни Чанг не удостоилась бы даже почетного упоминания в списке-достойных-внимания Лоис. Это было так чудовищно, что находилось почти за пределами осмысления, и Ральф впервые понял, что даже у яркого мира аур есть своя темная сторона — причем такая, которая заставила бы обыкновенного человека упасть на колени и возблагодарить Господа за ограниченность восприятия. А ведь это даже не подъем вверх по лестнице, подумал он. По крайней мере я так не думаю. Я лишь смотрю на этот кошмарный мир, как в окошко, а не нахожусь в нем реально.

Но он и не хотел в нем находиться. Просто смотреть на нечто подобное было достаточно, чтобы пожелать стать слепым.

— Что? Цвета? — нахмурилась Лоис. — Нет. Мне надо попытаться? Что-то в них не так?

Он хотел ответить и не сумел. Мгновение спустя он почувствовал, как ее ладонь болезненно вцепилась ему в руку выше локтя, и понял, что никаких объяснений уже не нужно.

— О Боже, — простонала она тихим задыхающимся голосом, в котором дрожали слезы. — О Боже, Боже праведный и Пресвятая Дева.

С крыши больницы Дерри аура, висевшая над Общественным центром, казалась противным мешкообразным зонтом — быть может, логотипом Страховой компании путешественников, выкрашенным черным детским мелком. Стоять же здесь, на автостоянке, было все равно как находиться внутри огромной отвратительной антикомариной сетки, такой старой и грязной, что ее топкие стенки разъедала черно-зеленая плесень. Яркое октябрьское солнце превратилось в тусклый кружок черненого серебра. Воздух приобрел тусклый туманный оттенок, напомнивший Ральфу фотографии Лондона в конце девятнадцатого века. Они уже больше не просто смотрели на «мешок смерти» вокруг Общественного центра; они были заживо погребены в нем. Ральф чувствовал, как тот прожорливо наваливается на него, пытаясь заполнить его ощущением страха, тоски и отчаяния.

К чему трепыхаться, подумал он, апатично смотря, как «форд» Джо Уайзера катит обратно по Мейн-стрит со стариной Дором, по-прежнему сидящим на заднем сиденье. Я имею в виду, черт возьми, какой смысл? Мы не можем изменить эту хреновину — никак не можем. Может, мы и сделали что-то в Хай-Ридж, но разница между тем, что было там, и что происходит здесь, все равно как разница между пятнышком и черной дырой. Если мы попробуем вмешаться в это дело, мы будем просто раздавлены.

Он услышал стон рядом с собой и понял, что Лоис плачет. Собравшись с силами, он обнял ее за плечи и сказал:

— Держись, Лоис. Мы можем противостоять этому.

Но он сомневался.

— Мы вдыхаем это в себя! — плача, прошептала она. — Мы как будто всасываем смерть! Ох, Ральф, давай уйдем отсюда! Пожалуйста, давай уйдем!