Анджей Ваевский - Сноходец

Синие понедельники

Благодаря заботливому Ежику, лето выдалось удивительно спокойным, и у Яринки появилась возможность привести здоровье хоть в какую-то видимость благополучия. Пора было заканчивать срываться и трезво оценить ситуацию, в которой оказалась три года назад. Битье головой об стену не приносило результатов, а значит, нужно поискать другой подход, направить свои усилия в другое русло. Девушка успокоилась. Немного успокоился и Киев: пик бандитизма пошел на спад, страна переживала очередной перелом, направленный на становление если не благосостояния, то хотя бы спокойствия граждан. Не найдя официальной работы из-за опасений насчет липового временного паспорта, Яринка перебивалась по случайным заработкам: где подругу на работе подменить, где смету на ремонт составить, рекламные проспекты раздавать или по почтовым ящикам рассовывать. Все сгодится, лишь бы платили, пусть и небольшие, но все же деньги. Ежик протестовал, считал, что рано ей работать, что он вполне сможет обеспечить девушку, тем более что та еще не совсем оправилась от болезни. Однако спорить с Яринкой, если та уперлась, — оказалось бесполезным. И все же большинство времени она проводила дома, обеспечивая бытовой уют, чем несказанно радовала "будущую свекровь".

В просиживании дома были свои плюсы: Ира Устрица, та самая с которой Яринку в свое время познакомил Андрей, частенько заезжала в гости. Иногда даже прогуливала пары в университете, но случалось это исключительно по понедельникам. Почти священный ритуал: отправить Ежика на работу, накормив завтраком и, как "примерная жена", проводив до двери. Набрать семь цифр на телефонном диске.

— Доброе утро, Малибу.

— Доброе утро, Вьетнам.

Через полчаса звонок в дверь, и жгучая брюнетка с огромными выразительными темно-карими глазами задушевно хлопает невероятно длинными ресницами, стоя на пороге.

— С понедельничком нас.

Они сидели на балконе, много курили, пили чай. Иногда баловали себя пивом. И разговаривали. Так много слов, так много тем для разговоров. Не без того, чтобы пожаловаться друг дружке и тихонько поскулить, сетуя на нелегкую женскую судьбу, на незалаженность в личной жизни. Но все же больше иного, чего-то светлого, небесного. И какие-то незримые прикосновения судеб. Говорят, Киев — большой город. Девушки решили, что вовсе и не так, всего лишь маленький хуторок, в котором все друг друга знают. И долго смеялись, отыскав такую общую знакомую, от которой обе долго истерили. Ее звали Аня. Хорошая девочка-евреечка. Когда Яринка познакомилась с Рустамом, то он встречался с этой Аней, решив в очередной раз, что влюбился навсегда. А потом Анечка внезапно вышла замуж и укатила в Израиль. Рустам долго депрессил по этому поводу, но со временем прошло. Три года все же пролетели. В разговоре с Ирой оказалось, что эта самая Аня ни кто иная, как девушка, уведшая парня у Иры, выскочившая за него замуж. Можно лишь посмеяться.

За пределом серых глаз

Утро выдалось теплым и безоблачным. Покончив с ежедневными церемониями, князь вышел из замка, желая направиться в гарнизон для осмотра войск. При нем были только несколько телохранителей и пара чиновников-прихлебал, всегда вертящихся возле владыки. Покинув приделы замка, князь вместе со свитой вышел на небольшую площадь и осмотрелся, приветствуя легким кивком головы своих подданных. Те кланялись и славили властелина, желая здравия и побед.

Окидывая надменным взглядом народ, князь вдруг помрачнел, заметив тень среди толпы. Что-то настораживающее было в силуэте. Не тратя времени на догадки, князь направил пару телохранителей в направлении мелькнувшей тени.

Стражники юркнули в толпу и вскоре выудили нарушителя, который пошел за ними сам, не оказывая никакого сопротивления. Он был молод и одет в потрепанную мантию. Выглядел пойманный странно, а значит, ничего хорошего в помыслах его быть не могло. Такой точки зрения князь придерживался всегда. Не может человек с чистой совестью прятаться за спинами горожан от пристального взгляда стражи.

Охранники сгрудились вокруг князя, закрывая его своими телами от возможного нападения, но самоуверенный владыка, видя перед собой всего лишь мальчишку, отстранил их нетерпеливым жестом. Окинув приведенного высокомерным презрительным взглядом, князь снизошел до вопроса:

— Назовись, кто ты. И почему прячешься за людскими спинами, замыслил чего недоброе?

"Подозреваемый" откинул капюшон, и князь перестал сомневаться в том, стоило ли задерживать этого бродягу. Он узнал его. Перед ним стоял не кто иной, как некромант, настоящий колдун-чернокнижник. Богоизменник и еретик. Князь захлебнулся в негодовании от того, что богомерзкое существо посмело проникнуть в саму столицу княжества, более того, ошиваться близ княжеского замка. Не помня себя от возмущения, князь заревел на стражников:

— В кандалы его, в подземелье! И пусть сгниет там!

Повинуясь приказу владыки, послушные охранники ринулись на некроманта, в то время как возмущенный князь кипел яростью и краснел от напряжения и отвращения. Всю свою жизнь он пытался искоренить это непотребство колдунства-чернокнижия на своей земле. И священники всегда одаривали его благословениями на сии богоугодные дела.

Но вдруг стражники остолбенели, уставились на князя и упустили некроманта, в мгновение ока оказавшегося рядом с владыкой. Цепь захлестнулась вокруг шеи князя, и стражники замерли, не зная, что им теперь делать. Все присутствующие на площади настороженно-выжидающе уставились на разворачивающуюся картину. Но никто не рискнул помочь князю: то ли не очень его и любили в народе, то ли некромната-чернокнижника испугались. А может быть, остерегались спровоцировать колдуна на более решительные действия.

Хрипя и давясь кашлем, застрявшем в сдавленном горле, князь всё-таки нашел в себе силы посмотреть на некроманта и спросить сдавленным сорвавшимся голосом:

— Чего ты хочешь, мерзкое отродье?

Отвращение к чернокнижнику и злоба на него поднимались удушливой волной, окончательно сбивая и без того неровное дыхание, заливая краской лицо и шею. Стражники начали осторожно и незаметно подкрадываться к зарвавшемуся колдуну со спины. Горожане, замерев в ожидании, молча смотрели на происходящее. Некромант не двигался, а затем туже затянул цепь, вырывая из легких пленника последний воздух. Безжизненное тело князя упало в пыль.

Пока притихшая толпа безмолвствовала, в животном ужасе взирая на некроманта, пока лживые царедворцы потирали ручки, мерзко хихикая и радуясь свержению князя, строя планы на то, кто займет его место и какими благами они смогут себя окружить — стражники вышли из оцепенения и ринулись на убийцу, обнажая мечи.