Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

– И Модильяни?

– Нет. Скорее всего, он дремлет где-то по нашу сторону сцены. Или еще хуже: мы лишились рассудка и грезим в сумасшедшем доме… А вдруг мы… умерли?..

– Селена, ты пугаешь меня! Давай поглядим, что будет дальше. Есть уверенность в одном: даже потеряв рассудок, мы остались чисты совестью.

– Значит, убедим себя, что мир нуждается в нашей помощи.

– Да.

– Я согласна попробовать. Из любви к тебе… Андрей, а Кристелла красивая?

Две недели прошли в ежедневных репетициях, без отдыха и выходных.

Анж не мог понять, чего от него хочет Кристелла. Она уходила от ответов на прямые вопросы. Порой Дежана это злило, тогда хозяйка нежно брала его за руку, и тревоги исчезали.

Они говорили о пустяках. Дежана беспокоила мысль о растраченном впустую времени.

И еще он ловил себя на том, что всё чаще забывает о Селене.

Конечно, они вместе ночевали в фургоне, на большой кровати, которую поставил Мим. Но девушка возвращалась поздно, усталая, обозленная, какая-то чужая. Отворачивалась и тут же засыпала. Анж знал, что она по вечерам тщательно умывается в реке, но от нее всё равно постоянно пахло гарью.

Дежан уже забыл, когда они ужинали вместе. Обычно его репетиции заканчивались раньше, и он садился за стол в обществе Кристеллы, в то время как за тонкой стенкой шатра то и дело что-то вспыхивало, дымилось, грохотало. Порой слышался визгливый голос Мима. Он что-то приказывал Селене, а девушка отвечала ему сдержанно и негромко, после чего вновь разражалась буря.

Однажды, когда Анж по обыкновению следовал в шатер за Кристеллой, Мим ненадолго отвел ангела в сторону для разговора. Художник посмотрел на Селену, стоявшую на коленях, и сердце его заныло от жалости. Он сделал к ней шаг, но его остановил повелительный окрик Кристеллы. Девушка подняла на ангела полные боли и ненависти глаза. Потом ее взгляд скользнул по Анжу и вновь уперся в землю, словно Селена не желала его видеть. Вечером он не дождался от нее ни слова, даже обычного сухого пожелания спокойной ночи. Тогда он понял, что теряет нечто важное. Что именно? Нужное слово он вспомнил не сразу. Кажется, любовь…

Он резко сел на кровати. Девушка за его спиной вздрогнула и что-то обиженно прошептала. Дежан стиснул виски руками. Кристелла, – чего она добивается? Ее завораживающий голос, прекрасные черты, ясные бездонные глаза…

Имеют ли смысл эти ежедневные полеты? Что значат маленькие чудеса, когда воздух наполняется пением незримых птиц? О чем говорят травы и листья? Да, он слышит их и даже начинает различать некоторые шелестящие голоса. Кристелла, как она прекрасна, умна, внимательна! И как дивно пахнет венок на ее шляпе …

Черт, при чем здесь она, непостижимый жестокий ангел? Ей нужно разлучить нас! Зачем – на этот вопрос она обязательно отыщет массу мудрых ответов. Но нужна ли ему и Селене эта безукоризненная небесная риторика, если рушится счастье!..

Дежан не мог заснуть до утра. А когда Селена, повернувшись во сне, вдруг прильнула к его плечу, он решился.

– …Нет, Кристелла. Пока ты не объяснишь, что происходит, я отказываюсь от репетиций.

– Вот как?.. – Хозяйка придвинулась к нему ближе. – Хорошо. Только ответь сразу, не задумываясь: ты любишь меня?

– Нет, – отрезал он. – Я близок к тому, чтобы тебя возненавидеть.

– Спасибо за откровенность. Дай руку.

– Хватит полетов. Чудес тоже хватит. Я человек. Ты ангел. Так будет всегда. Мы с Селеной пошли у вас на поводу не для того, чтобы потерять друг друга. Что вы сделали с ней? Ее руки изранены, платье разорвано и грязно, а глаза… Она перестает узнавать меня. Я ненавижу ваш вертеп. Я ненавижу Спектакль. Верни нам друг друга и найди себе другие игрушки.

– Дай руку, – нежный голос Кристеллы внезапно изменился: низкий, трубный звук, не слишком громкий, но разом наполнивший пространство.

Порыв ветра лавиной прошелся по земле, смял траву, разметал стайку встревоженных воробьев. Дуб над головой загудел, из его ветвей с пронзительным стрекотанием взмыли испуганные сороки. Река под откосом плеснула неожиданно высокой волной.

И наступила тишина.

…Анж пришел в себя в нечеловечески сильных объятиях Кристеллы.

– Успокойся! – Голос ангела приобрел былую мягкость. – Так надо. Что ты чувствуешь?

…и вновь это проклятое нежное тепло завораживает, сковывает, принуждает к покорности…

– Меня тянет к тебе… Но я люблю Селену! – Анжу хотелось крикнуть эти слова, однако он услышал собственное обиженное, противное бормотание. – Прошу, оставь нас в покое. Дай нам уйти…

– Это связь, это наши узы, – говорила Кристелла, положив голову на плечо художника. – Разве не прекрасно чувствовать друг друга?..

– Прекрасно! Ты права… или прав! – Третий голос неожиданно вмешался в воркующий дуэт человека и ангела. – Отпусти его. Ты ангел, и можешь предсказать, что я не промахнусь.

Хозяйка ослабила объятия. Анж тут же вырвался и оглянулся. За их спинами стояла Селена. В ее руке опасно поблескивал серебряный нож из столового прибора Мима. Сам демон застыл в некотором отдалении, не решаясь что-либо предпринять.

– Андрей, в сторону… А тебе, Кристелла, придется доказать на деле, что ты ангел смерти.

– Если хочешь, – хозяйка поднялась во весь рост. – Лишние, вон отсюда! Мим, кажется, ты не расслышал? Помоги Андрею уйти, если потребуется – силой.

– Вы слышали, мсье Дежан? – Демон смутился. – Я уверен, что всё обойдется…

– Молчите! – Анж уже пришел в себя. – Я не позволю ни ангелу, ни дьяволу разрушать нашу жизнь…

– Тогда мне придется остановить вас силой!.. – Мим совершил стремительный прыжок и повис на плечах художника.

Анжу показалось, что на него обрушилась гранитная глыба. Он застонал, покраснел от усилия и всё же сумел распрямиться. Руки демона ослабили хватку. Пытаясь удержаться, Мим завертелся змеей. Дежан поймал его за ремень и швырнул как можно дальше. Демон пушечным ядром улетел в заросли. В следующее мгновение Анж уже стоял между Кристеллой и Селеной.

– Этого не будет. Я отменяю Спектакль. Мы уходим.

– На сегодня репетиция закончена, – будничным тоном произнесла Кристелла. – Я довольна.

Она неторопливо зашагала к шатру. Сопящий Мим вылез из травы и засеменил следом. Мимоходом он бросил на Дежана взгляд, полный детской обиды и, как показалось художнику, уважения.

– Беги за ней! – насмешливо сказала Селена и с силой метнула нож в землю. Лезвие до половины увязло в грунте. – Нет, постой… если ты пойдешь, мы расстанемся навсегда.

– Не хочу, – сказал Анж и уселся рядом с ножом. – Я устал. Мне надо подумать.

– Как хочешь, – девушка равнодушно повела плечом и начала спускаться к реке.