Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра

Еще несколько минут он слышал плеск воды, потом наступила тишина.

Через четверть часа Дежан заставил себя подняться и подкрался к краю обрыва. Он надеялся, что Селена еще не ушла, но при этом боялся встретиться с нею глазами. Если ее не окажется, значит, между ними всё кончено.

А ведь на фронте меня могли бы убить, подумал Анж. Прекрасно умереть с мыслью, что ты любим. Она бы еще долго ждала, с замиранием сердца вглядываясь в окровавленные лица раненых. Извещение о смерти могло где-то затеряться. Но однажды Селену найдет его боевой товарищ и отдаст самое последнее, самое нежное письмо… Нет, она не заплачет. Пригласит солдата в медицинскую палатку; они молча, не чокаясь, выпьют разбавленного спирта, и солдат уйдет навсегда. А Селена отправится встречать новую партию искалеченных бойцов и на время забудет о погибшем Андрее. И с каждым днем будет вспоминать его всё реже, пока боль потери не исчезнет совсем.

Так лучше ли выжить, но расстаться?..

Я снова думаю о ней и даже чувствую боль. Может, еще не всё потеряно.

Дежан осторожно поглядел вниз.

Селена не ушла. Она лежала на песке в промокшей ночной сорочке и отрешенно смотрела, как течение уносит подаренное Анжем платье.

Художник прыгнул с обрыва в воду…

Когда он выбрался на берег, прижимая к груди скомканную красную тряпицу, Селены уже не было. Анж остановился и рассеянно поглядел на цепочку маленьких следов.

В лагере Дежан первым делом развел костерок. Когда платье девушки высохло, он поднялся в фургон и аккуратно сложил его на стуле. Анжу хотелось спать, но он решил дождаться Селену.

Девушка вернулась к вечеру. Она бесшумно забралась в повозку и сразу нырнула под одеяло. Анж почувствовал, как она дрожит: сорочка всё еще оставалась влажной. Робкая попытка обнять Селену была решительно пресечена. Девушка мгновенно отодвинулась к своему краю кровати. Художник укрыл ее своей половинкой одеяла.

Он не заметил, как задремал. А через некоторое время проснулся и обнаружил, что Селены нет в фургоне.

– …Кристелла, выходи. Мы не закончили разговор.

– Орфелина, ты почему не спишь? Ну, хорошо, я сейчас.

Хозяйка вышла из шатра с маленьким зеленым фонариком в руках. Она была в платье, словно и не собиралась ложиться.

– Послушай, девочка, ну что ты бегаешь в ночнушке? Ведь холодно, все-таки осень…

Селена не ответила. Отвернулась и пошла по тропинке к берегу.

– Возьми нож, – посоветовала она хозяйке. – И погаси фонарь.

– На месте разберусь, – Кристелла невозмутимо задула огонек. – Мы идем к дубу?

Девушка промолчала. Хозяйка смотрела, как под полупрозрачной сорочкой Селены двигаются тонкие лопатки.

Смелая и решительная, она не остановится ни перед чем, подумала женщина-ангел. Этот ребенок способен доказать, что достоин счастья. Художнику повезло. Некоторым за подобную любовь приходится платить жизнью. Чем он отблагодарит ее за преданность? Ведь ради него трогательная красивая девочка готова сойтись в поединке с ангелом смерти. Браво! Но если бы ты знала, какая судьба ждет тебя…

Селена безошибочно ориентировалась в темноте. Когда Кристелла подошла к дубу, в руке девушки уже поблескивал давешний вытащенный из земли нож.

– Условимся заранее, – предложила хозяйка. – Мы все-таки женщины, поэтому в лицо не бить.

Девушка серьезно кивнула.

– Согласна. Это благородно.

– Тогда до первой крови?

– Как получится.

– Ты бы объяснила, почему я должна с тобой драться.

– За моего Андрея, – Селена ответила на чистом русском языке. – Если ты убьешь меня, держи в тайне, кто я. И тем более, если… если мы обе выживем. Я хотела сделать Андрею сюрприз, но в случае моей смерти это будет не важно.

– Клянусь. А если ты заговоришь по-русски во сне?

– Во сне я могу только плакать… Ты взяла нож? Тогда начнем.

…Запыхавшийся Анж соперниц не обнаружил.

В попытке отыскать следы схватки Художник закружил у дерева. Кое-где трава была примята, но крови не было. Он метался по кромке обрыва и до боли в глазах вглядывался в темноту.

Оглушительная, абсолютная тишина казалась ему невыносимой. Дежан опустился на траву и спрятал лицо в ладонях.

Скрипнула ветвь дуба… снова… еще…

Смех?!

Анж поднял голову. Прямо над ним на толстой ветке сидели Селена и Кристелла. Они заговорщицки хихикали и болтали в воздухе ногами.

– Кристелла мне обо всем рассказала! – Девушка задыхалась от радости. – У ангелов нет пола. Это странно, но вместе с тем так естественно! Представляешь, у них тоже есть браки! Насколько я поняла, в их супружестве каким-то образом рождаются не дети, а… благо и истина. Правда, Кристелла?

Оказалось, можно смутить и ангела.

– Ну, в какой-то мере, – ворчливо ответила хозяйка. – Об этом лучше справиться у Сведенборга. В голове у философа был полный сумбур, но кое в чем он все-таки был прав. У Мима где-то завалялся экземпляр. Если, конечно, вы владеете латынью.

Они – снова вместе! – сидели в шатре, празднично украшенном сотнями разноцветных фонариков. Вино разгорячило их и помогло развеять напряжение последних дней.

– Я предпочту поверить Селене на слово, – рассмеялся Анж. – Жаль. Я так хотел завести тайный роман… А как же Священное Писание? Там ведь сказано, что Господь наслал потоп по причине весьма свободных отношений между ангелами и дщерями человеческими.

– У вас к тому времени накопилось грехов и поболе, – парировала Кристелла. – Это вечная проблема: вы всегда ищете виновных.

– Ладно, сдаюсь! – Анж поднял руки и взглянул на Селену. – А у нас… всё по-прежнему?

Девушка обняла его и крепко поцеловала.

– Пожалуй, эта скамья будет им в качестве свадебного подарка, – шепнул Мим Кристелле.

– Не возражаю, – проговорила в ответ женщина-ангел. – Только для начала неплохо бы завершить одно дело. Орфелина, Андрей! Да послушайте же меня… Близится день Спектакля. Вы выдержали испытание. Прошу прощения за нашу жестокость. Она была вынужденной, теперь вы это понимаете. Пришло время объединить усилия. С завтрашнего дня участвовать в репетициях будем вместе. Вас разлучать опасно.

– Да уж, – демон укоризненно глянул на Анжа и потер бок.

Эта ночь своим волшебством была похожа на первую, которую Дежан и Селена провели вместе.

Когда они разомкнули объятия и лежали в блаженной дремоте, Анж сквозь марево полусна угадал приближение тревожной мысли. Он замер и прислушался к внутреннему голосу.

Час ужасного испытания близок и неминуем. В наших бедах виновно пророчество, но мы ни в чем не провинились и не должны страдать. Спектакль, эта неведомая, скрытая от смертных война, превращает нас в заложников. Что делать?