Мойсес Пабло - Последний элемент

Итак, на сегодняшний момент им известно следующее:

а) обнаруженная таинственная золотая монета наводит на мысль о том, что за всеми этими похищениями стоит могущественная и очень богатая организация;

б) поскольку кражи совершались какими-то фантастическими методами, вероятно, идейные вдохновители и организаторы преступлений, объединенных под кодовым названием «Загадка Галилея», — люди чрезвычайно умные и владеют самыми передовыми технологиями;

в) предсмертная записка учителя боевых искусств, который невероятным усилием воли сумел ее написать, свидетельствует, во-первых, о том, что он совершил кражу под воздействием приказов неких людей, контролировавших его сознание, и, во-вторых, поскольку там упоминается братство, речь, вероятно, идет о тайном обществе, связанном с оккультизмом;

г) ученые, которым когда-то принадлежали похищенные объекты, внесли важный вклад в изучение вопросов о том, что происходит с телами в условиях воздействия на них заданных сил, а также законов движения (динамика и кинематика). Кражи происходили в хронологическом порядке по отношению к датам жизни этих ученых.

Написав это, профессор вновь вспомнил суперхакера. Вспомнил тот момент, когда А сказал им об Аристотеле. Зачем он это сделал? Боско уже забыл.

Но это было как бы первоначальным толчком, «большим взрывом», положившим начало расследованию. Точкой отсчета в «Загадке Галилея».

Что предшествовало Большому взрыву? Абсолютный вакуум или рай? А что, если это две стороны одной медали?

Подумав об этом, Виктор добавил в свой список еще один пункт. Пятый и последний. Пока последний.

д) Альфред знает больше, чем говорит.

Наутро за завтраком в баре отеля профессор поделился с Джулией своими подозрениями насчет А.

— Да тебя просто бесят молодые люди такого высокого интеллектуального уровня. Проще говоря, ты ему завидуешь.

— Не смеши меня. Чему тут завидовать? Его вечному заточению? Тому, что он как заключенный, получивший пожизненный срок? Разве это я, а не он загадываю какие-то дурацкие загадки, лишь бы самоутвердиться, показать, что мое эго превыше всего?

— Он живет по-своему и не обязан ни перед кем оправдываться. Это его жизненная философия, его способ достижения счастья. Кто ты такой, чтобы судить А? Нечего к нему придираться! Да, конечно, он немного педант. С этим я не спорю. Но я не могу' поверить, что он связан с «Загадкой Галилея». Мне надоела твоя подозрительность. Я сразу подумала, что вы с ним не поладите. Это было ясно с самого начала. Но твои подозрения уже попахивают сумасшествием.

— Это всего лишь предположение…

— Выбрось глупости из головы! Пожалуйста!

Слово «пожалуйста» редко слетало с пухлых губ Джулии. Когда же оно сопровождалось прямо-таки зверским выражением лица, то звучало грозно, как приказ.

Как она в этот момент была похожа на себя в юности: на колючую девчонку, воевавшую со всем миром, которую он тогда, в студенческие годы, сумел приручить… Есть вещи, которые не меняются.

Их разговор был прерван резким, пронзительным звонком.

Джулия Сальдивар встала и отошла на несколько метров от Боско. Порывшись в сумочке, она достала электронную записную книжку.

На лице женщины отразилось изумление.

Что еще стряслось?!

Даже в самых кошмарных снах профессору не могло привидеться то, что их ждало впереди. И в этом были свои плюсы и минусы.

В торговых портах Средиземноморья есть что-то «открыточное» и в то же время до боли реалистичное, Синева, яркая до рези в глазах. И обязательно некий задумчивый одинокий юноша в майке с символикой какой-нибудь заморской футбольной команды сидит на волнорезе, уставившись вдаль. Глядя в бесконечность.

Мечтая достичь другого берега и обрести свою Итаку.

Неподалеку с рыбацких шхун выгружают ящики со свежим уловом. Соленый морской запах смешивается с запахом рыбы. Впрочем, вонь бензина перебивает все. Покалеченные рыбешки, растерзанные в клочья, истрепанные прибоем, покачиваются на воде, будто обломки суденышка, и чайки на бреющем полете выклевывают из них кусочки. А дети в плавках резвятся, им нет никакого дела ни до того, каким тяжким трудом зарабатывают их отцы на хлеб, ни до взрослых забот.

Александрийский порт, через который проходит львиная доля египетского импорта и экспорта, основанный в 322 году до нашей эры Александром Македонским, являет собой ту же типичную картину.

В то утро в начале июня рыбацкие лодки сосредоточились во внутренней гавани. Рыбаки громко перекрикивались, не слушая друг друга, энергично жестикулируя и жарко о чем-то споря.

Все были взволнованы необычайным событием. Дело в том, что на рассвете, когда небо только начинало розоветь, некоторые из рыбаков увидели, как исчезли статуи, стоящие там, где давным-давно был древнегреческий порт и царские дворцы.

Предполагается (доподлинно это неизвестно), что примерно в этом месте находилась знаменитая Александрийская библиотека, в которой провел большую часть своей жизни древнегреческий ученый Герон.

Там же стоял и всемирно известный Александрийский маяк, сооруженный по приказу самого Александра Македонского и считавшийся в эпоху Античности одним из семи чудес света.

Когда приехали следователи, статуи уже вернулись на место. Это случилось «как по волшебству», утверждал старый рыбак, вышедший в море в четыре утра.

Тот же рыбак рассказал, что, когда все началось, два человека в красных туниках неподвижно стояли на молу, глядя на море; похоже, они не искали что-то конкретное, а просто смотрели па горизонт; вид у них при этом был отрешенный, и что больше всего привлекло внимание старика, на пару мгновений они, как ему показалось, оторвались от земли и поднялись на несколько сантиметров в воздух.

Решив, что незнакомцы что-то потеряли, рыбак медленно подплыл к ним на лодке и предложил помощь. Они посмотрели на него так, словно только что заметили его присутствие, и сказали: «Мы ищем Герона». «Не знаю такого. Какая у него лодка?» — спросил старик Но незнакомцы тут же повернулись к нему спиной и ушли. И опять рыбак изумился тому, что они практически плыли по воздуху, их ноги почти не двигались.

Агент Сальдивар дважды попросила старика через переводчика с арабского повторить рассказ и записала его в электронном блокноте.

Внезапно на причале появились две полицейские машины. Заинтересовавшаяся иностранцами разношерстная толпа зевак, среди которых были старики, юноши и дети, начала лениво рассасываться.

Из машин вышли шесть человек в коричневой форме и черных фуражках; у четверых были одинаково густые черные усы, делавшие их похожими друг на друга, как если бы они были братьями или другими близкими родственниками. Один из них, обладатель мелодичного голоса, решительно выступил вперед и о чем-то спросил.