С. Сомтоу - Суета сует. Бегство из Вампирского Узла

Пит лихорадочно соображал, как лучше сделать. Никто не спорит с шаманом, когда тот уходит в мир духов.

Прием продолжался. Хоть и незрячий, но ajarn очень даже ловко схватил бокал с подноса в руках проходившего мимо слуги. Они добрались до лужайки перед домом и поспешили к воротам – по дорожке, окруженной розовыми кустами и каменными светильниками. Им пришлось вызвать слугу, чтобы тот открыл им ворота. Пит усадил ajarn в машину и рванул в город. Они кружили по лабиринту узких запуганных переулков, запруженных машинами, рикшами, а то и повозками с впряженными в них буйволами.

– Было бы проще, если бы ты мне подсказывал названия улиц, – сказал Пит, раздраженный и злой. Знал бы заранее – взял бы полицейскую машину. По крайней мере можно было бы включить мигалку. Хотя при таком плотном движении это бы не помогло.

– Я не знаю названий. Я просто вижу. Внутри сознания. Я вижу то, что видит этот дух, а он не ограничен какими-то улицами.

– Ладно, ну и что ты там видишь? Можешь хотя бы описать?

– Да. Там мальчик, который идет сквозь толпу. Он не живой и не мертвый. Белый ребенок. Кажется, американец. Он бежит по тротуару... только это совсем не ребенок на самом деле. Он ныряет в толпу и выныривает из нее, как дикий зверь... а Лоран называет его ангелом. Лоран видит ребенка с золотистыми волосами и ясными глазами, которые словно светятся синим светом... прекрасное создание, ангел смерти... и каждое явление смерти, которое видит Лоран, это словно предчувствие его собственной смерти... то, к чему стремится его душа.

Они проехали мимо храма Эраван. Танцовщицы были на месте; их золотистые короны в форме пагод колыхались вверх-вниз, сверкая в свете неоновых огней; Пит даже не снял ногу с педали газа, когда отпустил руль, чтобы как подобает воздать почтение божеству. Была уже ночь, и кондиционер в машине был включен на полную мощность, но все равно было невыносимо жарко; пот заливал Питу глаза. Ajarn сидел впереди, на пассажирском сиденье. В позе лотоса. Его невидящие стеклянные глаза переливались разноцветным свечением. Цвета менялись словно в калейдоскопе: потрясающе-розовый, ярко-бирюзовый, болезненно-зеленый. Пит уже понял, что они направляются в Патпонг, квартал проституток; там должно было произойти следующее убийство. Но какое убийство... их единственный подозреваемый в данный момент заключен в круге, свитом из магического шнура... Пит прибавил газу. Время от времени ajarn резко выбрасывал руку, указывая направление, и Питу приходилось перестраиваться на ходу. Если они действительно ехали в Патпонг, то шаман выбирал путь как-то странно. И что там за мальчик с золотистыми волосами? Ребенок, которого никто не видел. Никто, кроме...

Какая-то черная птица спикировала со светящегося рекламного щита «Кока-колы» и уселась прямо на капот Литовского «Аккорда»... как ни странно, Пита это ни капельки не встревожило. Хотя это, похоже, был ворон, предвестник смерти. Пит свернул на улицу Саторн, проехал мимо «Дома роботов», выделявшегося ярким светящимся силуэтом на фоне черного неба, как зловещее здание из японского фильма «ужасов», где всегда столько крови и жути... на этой улице пятна непроницаемой темноты чередовались с пространствами, залитыми ярким слепящим светом... дети ночи стояли в бушующем море толпы неподвижными островками в ожидании, в ожидании... Как хорошо он знал все их истории.

Ворон не двигался. Пит попробовал вильнуть, чтобы сбросить ворона с капота, но у него ничего не вышло. Он вильнул еще раз. Ajarn Сонтайя прошептал:

– Не дергай машину, пожалуйста.

Ворон закаркал, забил крыльями. Пит не мог понять, как он слышит крик птицы сквозь закрытые окна машины, где в салоне гудел кондиционер. Крик был тревожный, пронзительный – почти человеческий. Пит включил радио, ткнул кнопку автоматического поиска станций... Десять секунд завываний кантри... десять секунд безумного диско... десять секунд «мыльной оперы»... десять секунд таиландской похоронной музыки... а потом... а потом... знакомая песня из восьмидесятых...

Не важно, поедешь ли ты автостопом,

Или заплатишь сполна,

Я буду ждать на Вампирском Узле

И выпью душу твою до дна...

Он снова нажал на кнопку, но ничего не произошло. Машина разрывалась от звуков старой песни Тимми Валентайна, но это была не та песня, которую Пит помнил со времен «новой волны». Голос был детский, все еще детский... но он уже начинал ломаться. Его прежняя мелодичность странным образом преобразовалась в необузданную дикость – под стать громыханию перкуссии и завываниям гитарного соло. Гудящая безысходность неоготики. Музыка оглушала. Пит выкрутил громкость на ноль, но песня продолжала звучать так же громко... Кажется, он терял контроль над собственной машиной.

Продавец маринованных гуав переходил через улицу со своей тележкой...

Пит резко ударил по тормозам. Ничего не произошло. Он резко взял вправо. Продавец гуав даже не прибавил шагу. «Аккорд» шел точно посередине улицы. Навстречу летел мусор. Крылья ворона раскинулись шире. Казалось, сейчас они закроют собой все ветровое стекло. Как такое возможно?! Пит услышал какой-то хруст. Он очень надеялся, что это был не человек. Распростертые крылья закрывали обзор. Песня гремела в ушах. И среди всего этого хаоса ajarn шептал мантру.

А потом был удар.

Леди Хит стояла на коленях перед алтарем, в защитном магическом круге. Вокруг было тихо. Лоран лежал на полу в состоянии, похожем на кому.

В Таиланде детей с малых лет учат, как обрести внутреннее спокойствие. Но Хит всю жизнь разрывалась – смиренная восточная девушка боролась в ней с гордой, мятежной американкой, – а ее родители, люди, европеизированные учебой в британских университетах и годами дипломатической службы, не сделали ровным счетом ничего, чтобы указать ей, в каком направлении развиваться. Она никак не могла успокоиться; ей было тревожно и неуютно; она постоянно ерзала, переносила вес тела с одного колена на другое. Наконец она взяла с блюда для подношений три ароматические палочки, подожгла их, сложила ладони и обратила свой взор на надколотую лепную фигурку Будды, которую кто-то из предыдущих владельцев спас из разрушенного храма.

Она закрыла глаза и увидела...

Что это было? Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Взмахи гигантских крыльев.

...она вспомнила одну вещь, о которой не вспоминала уже много лет... в школе-пансионате для девочек, в Новой Англии, когда ей было тринадцать... она играла в школьной постановке... в «Саломее» Оскара Уайльда... реплика, которую она должна была произнести своим тоненьким голосочком и которая утонула в вате ее накладной бороды... Я слышу во дворце взмахи крыльев ангела смерти...