С. Сомтоу - Суета сует. Бегство из Вампирского Узла

Может быть, ему стоит последовать за этим сумасшедшим убийцей? Он будет пить кровь чужих жертв, не терзаясь чувством вины за то, что ему приходится убивать... мысль очень заманчивая...

– Я бы назвал тебе свое имя, – продолжал он, – но я только-только пришел в это время и еще не подобрал себе имя...

Но девушка уже умерла. В переулке раздались шаги – совсем близко. Что подумают о мальчишке с губами, измазанными в крови, который прижимает к себе тело искалеченной женщины? Он весь сжался и вновь превратился в крысу. Люди – мужчины и женщины – наводнили тесный переулок. Он бежал через лес человеческих ног, прислушиваясь к разговорам:

– Потрошитель угробил еще одну.

– Господи! Вы посмотрите на нее. Он изрезал ее на куски.

– Но смотрите, как мало крови.

– Одна из девочек мистера Ситвела?

От того исступления, что обуяло его, когда он утолил свой голод, ему стало еще более мерзко и гадко. Это было не его время: оно отторгало его. Он метался туда-сюда среди ботинок и туфель, вонючих ног... прочь, прочь из этого переулка... он не видел, куда бежит... один раз его даже пригвоздило к земле тонким каблучком женской туфельки... в конце концов он вскарабкался на ступеньку конного экипажа.

Потом запрыгнул на сиденье. Его накрыло оперной мантией. Он ощутил запах увядающих гвоздик и ароматизированной помады. Вперед, под складками мантии: черный бархат, атласная подкладка, сверкающая, совершенно новая. Он снова не смог удержать облик зверя, и из теней медленно появился мальчик... внутри было темно... Экипаж дернулся на повороте.

Кони заржали, словно почувствовали некое потустороннее присутствие. Наверное, так и было. В этом смысле животные – более чуткие по сравнению с людьми. Мальчик потерял равновесие, покачнулся, и его лицо попало в луч лунного света; и только тогда миловидный пассажир экипажа заметил, что у него есть попутчик.

– Вот это да! – воскликнул он. – Так я, получается, тут не один. А я даже не слышал твоего дыхания.

Экипаж подпрыгнул на выбоине, и мальчика бросило прямо на джентльмена, сидевшего напротив. Лунный свет играл на его серебристой коже, и мужчина, удерживая его на расстоянии вытянутой руки, внимательно приглядывался к нему... и не просто с любопытством... его взгляд горел вожделением. Я же голый, наконец сообразил мальчик и быстро натянул мантию себе на плечи.

– Господи, – произнес пассажир. – Что за находка! Просто сокровище. Это Бози тебя прислал?

Мальчик молчал.

– Как тебя зовут, мальчик? Милый мой, твои губы в крови; а я ненавижу любую грязь. Так. Значит, никаких имен. Ну, теперь мне все ясно. Ты – безымянный подарок от лорда Альфреда Дугласа. Однако он даже не потрудился тебя отмыть. Но, как бы там ни было, у человека должно быть имя. Я буду звать тебя... – Он еще раз присмотрелся к мальчику, поигрывая гвоздикой на лацкане своего сюртука. – Себастьян, – сказал он наконец. – Всякий прелестный юнец должен зваться Себастьяном в честь святого Себастьяна, покровителя прекрасной юности.

– Я его помню, – сказал мальчик. – Цезарь приказал расстрелять его из луков. Крови было мало.

– Ты так говоришь, словно видел все это своими глазами.

– Я видел многое, господин...

– Зови меня Оскар. – Мужчина прокричал что-то кучеру через маленькое окошко, и экипаж тут же сменил направление движения. – Ты говоришь совершенно не так, как все эти мальчишки с почты, – сказал он мальчику, которого теперь звали Себастьян. – Ты, выходит, и вправду от Бози. Бози любит такие шуточки.

Себастьян промолчал. Как сильно изменился мир, думал он. Сколько здесь стало людей... даже ночью на улицах города полно людей. Через щели в занавесках пробивался достаточно яркий свет, словно на улице был день. Скоро я вспомню, что это такое: день, – подумал мальчик-вампир.

– Императора Диоклетиана, святого Себастьяна, – продолжал иронизировать Оскар. – Еще скажи, что ты видел самого Джека-потрошителя.

– Но я его видел, сэр, – спокойно проговорил мальчик.

– Ясно. Тогда, выходит, тебе как минимум... пять сотен лет от роду, если я все еще помню жития святых.

– Восемнадцать, сэр, – сказал мальчик, – в смысле – веков.

– Поразительное заявление! Оно заслуживает внимания. Отужинай сегодня со мной, ты должен рассказать мне больше.

Экипаж подъехал к дому, фасад которого был украшен кариатидами, а над ними виднелся фриз, скопированный – мальчик силился вспомнить, – кажется, с афинского пантеона. Мальчик-вампир вышел из экипажа, все еще облаченный только в оперную мантию. Оскар позвонил в колокольчик. Тучный джентльмен в вечернем одеянии приоткрыл на волосок переднюю дверь и тотчас же ее захлопнул. Мгновение спустя открылась боковая дверь, и импозантный мужчина показался снова.

– Мистер Уайльд, – сказал он, – вы ни в коем случае не должны звонить в главную дверь, если хотите устроить один из ваших... особенных ужинов.

– Да, да, – отмахнулся Оскар. – У вас найдется какая-нибудь одежда для мальчика?

– Один из ваших предыдущих... гостей мог оставить что-то из своих вещей, – ответил дородный джентльмен, который был определенно взволнован визитом именно этого посетителя именно в этот час.

Он проводил их по длинному коридору... мальчик слышал звон хрустальных бокалов и позвякивание серебра о фарфор... наконец они оказались в отдельной комнате с огромным обеденным столом красного дерева. Стульев не было – только просторный диван. Мужчина покопался в шкафу и извлек оттуда какую-то поношенную одежду: в основном это была униформа посыльных с почты, которые, кажется, были частыми гостями в этих апартаментах Оскара. Мальчик оделся, стыдливо укрывшись за мраморной колонной. Теперь в этом наряде он ничем не отличался от простого мальчишки с улицы.

– Еды и вина, – распорядился Оскар. – Вы знаете мои предпочтения. – Он обратился к мальчику: – Ты когда-нибудь пробовал черепаховый суп?

– Я не голоден, Оскар.

– Что за вздор. Вы всегда голодны. После еды у нас будет достаточно времени для общения. Кстати, Бози тебе заплатил? Это так в его духе: никогда не платить... таким, как ты.

– Я не совсем тот... за кого вы меня принимаете.

– Я знаю. Ты материализовался из воздуха у меня в экипаже, прелестное создание... я в жизни не видел такой красоты... твоя атласная кожа цвета слоновой кости, твой рот... о Господи, сейчас я начну говорить о ветвях кораллов в рябящем полумраке океана, о киновари, добытой в шахтах Моаба... но я цитирую «Саломею», какая напрасная трата времени. Ты очарователен, юноша, однако в тебе нет той грубости, недалекости и безграмотности, которые так привлекают меня в таких, как ты... И эти прекрасные алые губы; кровь, оросившая их... я думал, это твоя кровь... но, кажется, это чужая... кровь какой-то уличной твари... потому что я только теперь заметил, что на тебе нет ни ранки. Выходит, ты пил чью-то кровь... позволь предположить: это был человек?.. Нет, я не боюсь... я забочусь о собственной безопасности, но, похоже... да, ты дитя ночи, однако иное дитя...