Джим Батчер - Холодные деньки

Самоуверенные оккупанты обломились.

И это была лишь небольшая часть битвы. Мои чувства и разум, просто не смогли воспринять все, что я видел. Но мое сердце забилось очень быстро, и холодок страха коснулся моего позвоночника словно пальцы Мэб.

Иные стремились внутрь.

– Когда? – спросил я. – Когда это началось?

– Ох, Гарри, – мягко вздохнула Мать Лето.

– Что? – спросил я. Но я уже заметил кое-что. Те пласты и насыпи из сланца? Это был не сланец.

Это были кости.

Миллионы, миллионы и миллионы гребаных тонн костей.

– Какого дьявола здесь происходит? – выдохнул я. – Где мы?

– Это окраина Феерии, – сказала она. – Наши внешние границы. У тебя ушло бы десятилетие, чтобы научиться перемещаться на такие расстояния.

– Ооо, – сказал я. – И… и так все время?

– В основном, – сказала Мать Лето. Она печально смотрела на равнину. – Не думаешь ли ты, что Mэб целыми днями просиживает на троне строя козни со своими вероломными придворными? Нет, Сэр Рыцарь. Власть имеет цену.

– Что произойдет, если они прорвутся сюда? – спросил я.

Губы Матери Лето сжались:

– Всему конец. Всему.

- Срань господня, - пробормотал я. - Тогда и у Лета должно быть подобное место?

Мать Лето покачала головой:

– Это никогда не было задачей Лета. Ваш Совет был достаточно точен, оценивая количество тех войск, что защищают сердца Зимы и Лета. Но у Мэб есть и другие войска. Они нужны ей… для этого.

Я чувствовал себя так, словно меня несколько раз огрели по голове резиновым молотком.

– Так… Войска Мэб в, черте сколько раз, больше Ваших.

– Совершенно верно.

– То есть она может задавить Вас в любое время.

– Она могла бы, – подтвердила Мать Лето, – если бы пожелала утратить эту реальность.

Я нервно оценил протяженность стены. Похоже, она уходила в бесконечность, и сражение шло по всей ее длине.

– Вы говорите мне, что именно поэтому Mэб наделена своей силой? Чтобы… защищать границы?

– Чтобы защищать всех вас от Иных, смертный.

– Тогда для чего же предназначена сила Титании? – спросил я.

– Чтобы защищать всех вас от Мэб.

Я сглотнул.

– Титания не может сравниться с вооруженными силами Мэб, но она может отправить в забвение лично ее и Мэб это знает. Титания является сдерживающим фактором ее власти, противовесом.

– Если Мэб погибнет… – начал я.

Она повела вдоль стены рукой:

– Испорченный, садистский, кровожадный и неопытный ребенок получит контроль над всем этим.

Адские колокола. Я протер глаза и, сопоставив кое-какие факты, осознал кое-что еще.

– Это осада, – сказал я. – Те ребята снаружи штурмуют стены. Но есть и другие, которые пытаются вырыть себе путь внутрь, чтобы открыть ворота своим приятелям. Это то, кем является наш противник. Верно? Сапер, лазутчик.

Мать Лето сказала:

– Теперь, ты понимаешь? Потенциально ты можешь быть довольно сообразительным. Оставайся рядом со мной, дорогой. – И она твердой походкой направилась к массивным воротам.

У нас не заняло много времени, чтобы добраться туда, но когда мы подошли к основанию стены и пошли вдоль нее, мы начали привлекать внимание ее защитников. Я чувствовал как мое напряжение нарастает, по мере того как сзади, легко ступая по земле, нас быстро догоняла марширующая колонна вооруженных Сидхе.

Мать Лето направила меня чуть в сторону, так что мы сошли с пути колонны, и они начали проходить мимо нас. Я не обращал на это много внимания, пока кто-то идущий впереди колонны не выкрикнул ясным голосом приказ, и Сидхе все как один остановились как вкопанные, одновременно топнув парой сотен сапог. Голос рявкнул другую команду, и все Сидхе повернулись к нам лицом.

– Ой-еее, – сказал я.

Мать Лето коснулась моей руки, и уверенность омыла меня, как июньское солнце:

– Шшшш.

Голос рявкнул еще команду, и Сидхе разом опустились на одно колено и склонили головы.

– Доброе утро, кузены, – сказала Мать Лето торжественным голосом. Она отняла ладонь от моей руки и очертила ею широкую, размашистую арку над коленопреклоненными солдатами. Едва уловимая, таинственная сила деликатно зазвенела в воздухе.

– Ступайте с моим благословением.

Один из солдат во главе колонны встал и поклонился ей, выражая благодарность. Затем он отчеканил еще один громкий приказ, и колонна поднялась, повернулась и продолжила быстрый марш.

– Ух, – сказал я.

– Да? – спросила Мать Лето.

– Я в некотором роде ожидал… нечто другое.

– Зима и Лето две противоположные силы нашего мира, – сказала она. – Но мы принадлежим одному миру. Только это имеет значение. И никогда не мешает проявить уважение к своим старейшинам.

– Да, мэм, – сказал я.

Мать Лето послала мне маленькую, лукавую улыбку.

Мы продолжили нашу прогулку следом за ними и вскоре достигли врат. Там я увидел ворота поменьше, лазейку для вылазок встроенную в главные врата. Они были размером с гаражные двери на пожарной станции. Пока я осматривался, кто-то выкрикнул команду, и пара огров в тяжелой броне ухватились каждый за свою створку меньших ворот и начали открывать их. Колонна, подошедшая перед нами, стояла, готовясь отправиться наружу, но выступили они не сразу. Вместо этого, появилась колонна телег и носилок, в которой стенали раненные в боевых действиях снаружи, за ними присматривали несколько дюжин Сидхе, одетых в чистую белую броню, отмеченную подчеркнуто зеленой и алой отделкой – Летние рыцари Сидхе. Медики. Несмотря на огромное число войск, которое я видел в движении вокруг себя, обратно к вратам возвращалось менее сотни выбывших из строя. Очевидно, Иные не признавали практики оставлять за спиной живых врагов.

Худая фигура спустилась по лестнице, построенной в обрамляющих врата стенах, поначалу как темное расплывчатое очертание сквозь все эти слои кристаллов. Он был на пару дюймов выше меня, что составляло почти семь футов, но в его движениях ощущалась бодрая, живая энергия и целеустремленность. Он был одет в темную мантию, которая поначалу показалась черной, но как только он вышел на свет, заиграла оттенками глубокого пурпура. В одной закаленной руке он держал длинный чародейский посох из светлого дерева, и большую часть его лица скрывал капюшон, за исключением кончика орлиного носа и длинного подбородка покрытого седой бородой.

Он обратился к летним и зимним Сидхе на языке, которого я не понял, но, очевидно, понимали они, давая указания медикам Лета. Они воспринимали его приказы с каким-то суровым, официальным почтением. Он склонился, чтобы внимательно обследовать каждого павшего, кивая медикам после каждого осмотра, и они немедленно относили раненых Сидхе в указанную область позади стены в некоем подобии аккуратной сортировки.