Роман Лерони - Багряный лес

Постепенно эти раздумья оставили Президента. Необходимо было решать вопрос с автобусом, о который, как о неудобный камень на дороге, могли поломаться все инициативы, как внутренней, так и внешней политики.

— Господа, — произнес Поднепряный, — все свободны, кроме господина Переверзнева. — И уже обращаясь к министру, словно больше никого не было в кабинете, сказал: — Олег Игоревич, нам с вами следует детально обсудить план мер, которые необходимо предпринять в отношении угонщиков…

Переверзнев собрал лежащие перед ним бумаги, встал со своего места, чтобы пересесть ближе к Президенту. Он чувствовал на себе сочувствующие взгляды остальных "силовиков", которые чинно и тихо покидали кабинет. Его лицо выражало досаду, но на самом деле это была маска, под которой играла радость победителя: он "остался на коне", и он будет решать проблему с террористами, а не кто-то другой… Это лицедейство, с обеих сторон: коллеги сочувствовали ему отчасти: террористы — серьезная проблема, на которой можно было разориться, как политику во все века, либо, достойно ее разрешив, приобрести неограниченный кредит доверия, а с ним, на фоне предстоящих выборов Президента, которые пройдут этой осенью, можно было смело выставлять свою кандидатуру на высший правительственный пост. А лучшей рекламой такому кандидату будут те же самые террористы, но только сидящие за решеткой.

Понимали это все без исключения, но выбирал-то себе, на самом деле, "преемника" сам Президент. Поднепряный был искушенным политиком, который за весь свой срок правления не только смог предугадать все козни своих противников и потенциальных соперников, но и распутать их, и использовать с выгодой для себя. Еще в самом начале своей президентской карьеры, распутав одну из таких "головоломок", он заработал с легкого и точного пера журналиста, который освещал в ведущей прессе курьезы очередного политического "землетрясения", прозвище "Шах и мат". И сейчас, выделяя из всех только Переверзнева, он делал шах остальным, но самому министру готовил разгромный мат. В будущей предвыборной кампании он меньше всего хотел его иметь в качестве сильного конкурента, которого же сам сейчас и наделял мощью.

Министр понимал настоящую ситуацию не хуже самого "Шаха и мата", и, может быть, имел желание побороться за президентское кресло, в чем, правда, сильно сомневался — больше всего ему хотелось остаться на своем месте, а в случае выигрыша, с добытым кредитом доверия, безбоязненно оставаться в своем министерстве на весь будущий четырехлетний период. В "большой политике" он занял свое место, и, как известно, был готов на нем служить "хозяину" верой и правдой. Также он понимал, что Поднепряный не верил и не доверял никому. Это было правильным принципом в жизни, тем более политической, но применять какие-либо контрмеры, еще до того, как задуманное Президентом себя проявит — не представлялось возможным. Уже сидя рядом с Президентом, Переверзнев перебирал в памяти всех, кто мог стать в "автобусном" деле его дублером на случай провала, и чем больше он размышлял, тем четче и красочнее вырисовывался портрет министра Обороны. Именно этот добродушный хохотун генерал-майор Горачук… "Войсковик" не однажды выступал в роли "второго номера" в подобных щекотливых ситуациях. Именно из-за него ушел в отставку прежний министр МВД, восемь месяцев назад, когда какой-то обезумевший пьяница сотоварищи забрались в детский сад… с гранатами. Стараясь, как водится, "прогнуться", министр торопил свой спецназ со штурмом без подготовки, с колес, и в результате — взрыв двух гранат, жертвы… Вызванный в качестве подкрепления, войсковой спецназ решил проблему до банального просто: дождались утра, когда горе-террористы стали валиться от похмельного синдрома, и, тихо, без потерь и лишней суеты, связали всех бандитов. Военные, как никто лучше, оказывается, знали, какие глупости можно натворить на пьяную голову, и как с этим бороться. Кстати, этот случай, стараниями военной разведки и контрразведки, не попал на страницы печати в чистом виде: пьяницы оказались опасными рецидивистами, скрывающимися от правосудия, а штурмом занимался доблестный "беркут"; оказалось, что министр просто подал в отставку "из-за ухудшения состояния здоровья". Горачук же был доволен, и добродушно хохотал в свои роскошные усы. Его устраивала такая, вторая, роль, на которой он был нужен всем и всегда.

Все-таки генерал-майор Горачук… В план на скорое будущее Переверзнев занес пункт, в котором намеревался детально изучить досье генерала. Он знал, что министр долгое время находился адъютантом при одном из генералов Группы войск в Германии, именно в тот период, когда стараниями Президента СССР Горбачева осуществлялся вывод войск из Германии. Славное было то время для советских генералов. Оно принесло им обильную жатву, и трудно было поверить, что пронырливому адъютанту не перепало ни единого зерна из того золотого урожая. Переверзнев даже помнил, что бывший патрон Горачука какое-то время проходил по "делу", как один из обвиняемых, но вышел сухим из воды, а заодно из Лефортово, сохранив при этом не только собственное состояние (его дети, а потом и внуки управляли мощной финансовой группой в России), но и в целости и сохранности ребра и зубы. И по Горачуку была информация, что он никогда ни испытывал никаких финансовых трудностей: дети, внуки отучились в Англии и дважды-трижды в год посещали для активного отдыха лучшие курорты мира. За это, скорее всего, надо было благодарить щедрое прошлое. Необходимо было проверить эти данные, а добыв интересные факты, устранить "простака"-генерала руками налоговой службы, которая с большой охотой и особым рвением занимались такими "темными лошадками", как Горачук.

После этих размышлений министр МВД почувствовал себя гораздо увереннее наедине с Президентом.

Однако Поднепряный не спешил начать разговор. Он заказал чай и закуски, и в ожидании, пока принесут заказ, внимательно просматривал документы, касающиеся визита в Германию. Больше его интересовала докладная главы СБУ. Нечет четко и ясно пояснял настоящее положение в отношениях с Германией, а также планы тех, кто старался эти отношения испортить. Благодаря Нечету государственная разведка и контрразведка стали в последнее время очень сильными, и Президент нередко хвалил сам себя за то, что пошел на риск, принимая на столь ответственный пост молодого, малоизвестного чиновника. Риск оказался оправданным.

— Вот, полюбуйся, — Поднепряный протянул докладную министру. Это было грубым нарушением правил работы с секретными документами, но этим жестом Президент рассчитывал показать, насколько он доверяет своему министру. Жест во истину царский. — Посмотри, что нас ожидает в Германии.