Кэрри Гринберг - Лунные капли во флаконе

Девушка замотала головой по подушке, из приоткрытых губ вылетел кашель вперемежку с бессвязной речью:

- Статуи... Они раскололись... Туман...

- Нет никакого тумана, мисс, на улице прекрасная погода, вы сами скоро увидите, - Мэри попыталась уложить ее обратно, но девушка, не отдавая себе отчета, пыталась скинуть одеяло и расстегнуть ночную рубашку.

- Жара... Как жарко, какой яркий свет...

Когда на пороге появилась Конни, Мэри набросилась на нее с новыми упреками, пытаясь хотя бы так скрыть свою беспомощность.

- Завесь окна, ее только раздражает яркий свет! И давай же скорее воду, смотри, какие у нее сухие губы.

Кое-как вдвоем они придержали голову Амелии, давая той попить. Наконец та успокоилась и перестала вырываться, вновь окунувшись в свой лихорадочный сон.

- Что же теперь будет, Господи, - прошептала Конни, закусывая губу.

- Вот только твоих слез тут не хватало, - шикнула на нее камеристка, точно так же пытавшаяся справиться с подошедшим к горлу комом. - Скоро приедет доктор, а нам остается только молиться...

Негромкая приятная музыка, смутно знакомая и доносящаяся издалека, медленно возвращала Амелию в сознание.

- Милочка, я и не думала, что вы так впечатлительны, - тихо произнес мелодичный голос над самым ухом девушки, и ее окутал запах легких фиалковых духов и пудры. Амелия открыла глаза. Над ней участливо склонилась прекрасная дама: изящные серьги с крошечными рубинами подчеркивали фарфоровую белизну ее совершенной кожи и блеск темно-каштановых локонов. Такие же рубиновые капельки покоились на мерно вздымающейся груди, обрамленной корсажем белого шелка с бордовым лиственным узором.

- Я вижу, вам уже лучше, - она с улыбкой распрямилась, чуть склонив голову на бок. Амелии оставалось лишь кивнуть в ответ. Она пыталась вспомнить, откуда ей так знакомы эти пронзительные карие глаза в обрамлении густых ресниц и немного насмешливый изгиб рта, обнажающий в лукавой улыбке белоснежные зубки. Элинор Вудворт! Почему-то осознание этого не вызвало у Амелии ни раздражения, ни желания закричать - все эмоции, еще недавно бушевавшие в ее душе, отошли на задний план, а воспоминания казались туманными, словно до этого мгновения она спала, и только теперь проснулась.

Девушка огляделась по сторонам, с изумлением обнаружив себя в огромном зале, полном леди и джентльменами в вечерних нарядах. От самих стен этой комнаты веяло роскошью и изысканностью: высокие французские окна тонули в складках бархатных портьер глубокого винного цвета, а белоснежные колонны устремлялись вверх, к потолку, изукрашенному замысловатой лепниной. Зеркала множили свет тысяч свечей в высоких позолоченных канделябрах и огромной хрустальной люстре, красовавшейся в центре потолка. Воздух, напоенный ароматами духов, воска и роз, которыми были обильно украшены ниши между окнами, пьянил и дурманил. В одной из таких ниш и сидела Амелия - чьи-то заботливые руки усадили ее на обитый бледно-розовым тиком, точно игрушечный, диванчик.

- Да, я чудесно себя чувствую, благодарю вас, - сами собой проговорили губы Амелии.

- Вот и славно, - заметила красавица, пару раз обмахнув ее своим веером. - Идемте же, я представлю вас графу и графине.

Как во сне, та встала и последовала за своей покровительницей, которая с кошачьей грацией пересекала зал, то и дело взглядом или кивком приветствуя знакомых, и расточая улыбки налево и направо. Казалось, она была знакома буквально со всеми присутствующими. Спеша за ней следом, Амелия скользила по натертому до блеска полу, не переставая рассматривать толпящихся вокруг дам и сопровождающих им кавалеров, обменивающихся любезностями; то и дело слышались взрывы смеха и удивленные восклицания, когда кто-нибудь изрекал особенно остроумную шутку. Вдруг взгляд Амелии упал на одно из высоких зеркал, и она не сразу узнала себя в незнакомке, отразившейся там. Ее стройная фигура была окутана нежно-голубым платьем с высокой талией, перехваченным широкой шелковой лентой, концы которой ниспадали на воздушный шлейф. Такие же воздушные рукава, усыпанные мелкими цветами, оставляли открытыми плечи, а корсаж едва прикрывал грудь, как и у всех женщин в зале. Крошечные голубые туфельки завершали наряд. Ее светлые волосы, непривычно убранные наверх под гребень, мягко падали на шею затейливыми локонами и отливали золотом, отражая пламя свечей.

- Какая честь для нас снова приветствовать вас в нашем доме, - донеслись до нее слова высокого пожилого господина с бакенбардами, посеребренными сединой, облаченного в темно-коричневый сюртук.

- Благодарю вас, лорд Лоунсбери. Однако это я должна благодарить вас. Для меня огромная радость вновь посетить вас, - ответила та с лукавой улыбкой, пока граф целовал ей руку, и вслед за этим сделала реверанс его спутнице. - Графиня, большая честь для меня.

Графиня Лоунсбери ограничилась лишь скупым кивком в ответ. Сухопарая и почти такая же высокая, как и ее супруг, она обладала бледным лицом с тонкими чертами, носившими отпечаток аристократического происхождения. Ее светлые глаза равнодушно и холодно следили за гостями, не отдавая предпочтения никому и ни на ком подолгу не задерживаясь.

- Я вижу, что сегодня с вами очаровательная спутница, - заметил граф, когда пронизывающий взгляд его темных глаз упал на Амелию.

- Позвольте мне представить вам мисс Амелию Черрингтон, - та сделала шажок вперед и присела в книксене. Две пары глаз оценивающе посмотрели на нее, и она почувствовала, как заливается краской.

- Весьма польщен, - наконец произнес граф, склонившись к ее руке.

- Надеюсь, наше общество не покажется вам скучным, - добавила графиня, подчеркнув свои слова едва заметным жестом руки, в которой был зажат сложенный веер.

- Благодарю... - не успев договорить, Амелия обнаружила, что хозяева уже обернулись к следующим гостям, и поспешила вслед за Элинор. Та тем временем весело заливалась смехом в кругу нескольких джентльменов и юных леди, оживленно что-то обсуждавших.

- Амелия Черрингтон, - тем временем прощебетала Элинор, тем самым вовлекая девушку в этот небольшой круг.

- Чрезвычайно приятно!

- Какая честь!

Сразу несколько голосов наперебой приветствовали Амелию. В ее груди разлилось приятное чувство от того, что она вдруг оказалась в центре внимания сразу нескольких джентльменов, к тому же таких приятных и галантных. Она улыбалась, отвечая на их приветствия и не испытывая ни малейшего стеснения. Вот бы продлить этот чудесный вечер, пусть он длится вечно!

Вдруг послышалось короткое постукивание, разнесшееся над толпой, и гул разговоров на несколько мгновений стих. Амелия обернулась вместе с остальными, и ее взгляд упал на невысокого лысеющего человека в черном сюртуке с блестящими лацканами. Он торжественно вскинул голову, вскинул руки, и...