Ли Майерс - BRONZA

В дверь кабинета деликатно поскреблись. «Видно, сегодня уже как в той пословице: работа не волк, в лес не убежит!» – улыбнувшись своим мыслям, он отложил бумаги в сторону. Приятный, немного субтильный, молодой человек в строгом деловом костюме с аккуратно зачесанными на косой пробор светло-русыми волосами прошел к столу.

– Ваш капучино, Виктор Павлович! – он поставил на стол чашку и положил перед шефом листок с внушительным перечнем. – Я набросал основные тезисы вашей речи с (фамилию называть не стал) господином Ка. Костюм на вешалке, в гардеробной. Деловой обед в три, в «Европейском». Машина ждет у подъезда.

– Спасибо! – поблагодарил секретаря Виктор, делая большой глоток ароматного, в меру сладкого, щекочущего нёбо пышной пенкой горячего кофе. Отпивая глоток за глотком, бегло просмотрел написанное круглым четким почерком. Эдик, как всегда, схватил самую суть предстоящих переговоров.

В дверях секретарь обернулся, глянул заинтересованным взглядом.

– Родион Амиранович просил передать, что вернется из Санкт-Петербурга ближе к ночи.

Виктор в ответ машинально кивнул. Переодеваясь, подумал, что уже не представляет себе, как раньше обходился без своего помощника. Исполнительный, не задающий ненужных вопросов, расторопный парень оказался настоящим сокровищем. А ведь еще полтора года назад, весь издерганный отсутствием элементарных профессиональных навыков у очередной секретарши (пятой или уже десятой по счету) не выдержал и за ланчем пожаловался Родиону.

– Представляешь, хлопает на меня своими накрашенными ресницами, да так обиженно дует губы, словно я попросил не ошибки исправить, а потребовал отдаться мне в кладовке среди веников и швабр! Каково тебе, а? Да они вообще уверены, что я на работу прихожу лишь за тем, чтобы с плотоядным оскалом раскладывать их у себя на столе!

Родион прищурился с заметной ехидцей.

– А я говорил тебе… ну на фиг этих девочек! Лучше мальчик! Никаких тебе сексуальных домогательств или попыток соблазнить! Да и жениться не придется, если что…

– Родь, только не начинай, ладно? – нахмурился он в ответ.

– А что?! – сделал невинное лицо Родион. – Теперь это даже модно – периодически вставлять в свою речь слово «гей»! Гламурненько так, знаешь ли? – он уткнулся подбородком в скрещенные пальцы, сложил губы бантиком и захлопал на него коровьими ресницами. – Ах, вчера мы встречались в Пассаже, ах… с Мэтром, ах… он покупал носки своему возлюбленному, ах-ах-ах! – И восторгов… будто побывали на приеме у королевы – у Английской!

Виктор покосился на вальяжно развалившегося в кресле друга.

– Стало быть… ты больше не развлекаешься, прикладывая голубых мальчиков мордой об асфальт? – каверзно спросил он и услышал в ответ не менее каверзное:

– Старею, брат! Старею…

«Ах, да… партайгенносе Борман…» – с большой долей сарказма вспомнил Виктор о предстоящей встрече с господином Канеевым. Придирчивым взглядом в последний раз окинул в зеркале свою фигуру в темно-синем велюровом пальто, поправил алое кашне, подхватил кейс, перчатки и вышел в просторный, отделанный мрамором холл. Вызвал лифт. Внизу охранник, которому он кивнул, проходя мимо, почтительно привстал, проводив начальство до самых дверей долгим зачарованным взглядом. Ему никто не верил. Он один видел ту – другую тень, всегда сопровождавшую Виктора Павловича Лабушева. Генерального директора «Ламберт Оушен Кампани».

Она домывала пол в коридоре, когда неожиданно раздался звонок в дверь. Принюхавшись, Малыш с шумом втянул воздух и завилял хвостом. Так он делал, если снаружи был кто-то свой. Слегка удивившись, что это «Хозяйку Медной Горы» принесло в такую рань, даже не спросив, кто там, Инна открыла дверь.

– О, это вы? Но кто же вам… Нет, как вы… – почувствовав, насколько бессвязна ее речь, она смущенно замолчала.

– Узнал, где вы живете?! – закончил он за нее. – Очень просто – спросил у дворника!

– Ну да, конечно же… у дворника, – отозвавшись эхом, она снова замолчала.

Возникла неопределенная пауза. А он не любил неопределенности.

– Так я могу войти? – беря инициативу в свои руки, кивнул он на открытую дверь.

– Ах, да… конечно, проходите! – виновато улыбнувшись, посторонилась Инна, пропуская незваного гостя к себе в квартиру.

– Псина… хорошая псина, – тот без опаски потрепал по холке черную, с небольшим рыжим подпалом на брюхе, овчарку. Повесил куртку на вешалку. Огляделся. По-хозяйски распоряжаясь в ее доме, предложил:

– Может, чаю? Кухня там?

Спохватившись, что не слишком гостеприимна, Инна показала гостю, где кухня. Дружелюбно помахивая хвостом, Малыш увязался за ним следом. Провожая высокую, статную фигуру мужчины взглядом «а не сплю ли я?», наконец-то, заметила, что до сих пор стоит со шваброй в руках, в резиновых перчатках, рядом ведро с грязной водой, на голове косынка. «Наверное, выгляжу ведьма ведьмой…» – огорчилась она. Быстро домыла пол. Все убрала, сняла перчатки. Споласкивая руки в ванной, глянула на себя в зеркало. Чуть раскрасневшиеся щеки, в глубине глаз несмело дрожит огонек надежды.

– То, что он здесь, – ничего не значит, ясно? Сейчас же перестань строить из себя идиотку! – строго одернула она свое отражение и огонек в глазах тут же погас.

По старой студенческой привычке примостившись на широком подоконнике, Виктор осмотрелся вокруг. Кухне, как и квартире в целом, срочно требовался капитальный ремонт. А рухлядь, именуемая мебелью, что стояла здесь, давно просилась на свалку. Единственной стоящей вещью был классный ноутбук на большом обеденном столе. В углу принтер, стопки тетрадей, папки с бумагами, канцелярские принадлежности, несколько детских книжек. За столом не только обедали, догадался он. Посмотрел на пса, занявшего место возле мойки.

– Что, друг, у тебя, должно быть, две хозяйки? – спросил у него Виктор с уверенностью. Раздеваясь в коридоре, он успел заметить детские роликовые коньки.

Словно подтверждая его догадку, на него понимающе глянули неожиданно желтые, совсем не по-собачьи, внимательно изучающие его глаза. «Вот именно, не станет же пацан кататься на роликах такого ярко-розового девчачьего цвета, правда?!» – согласился с ним Виктор.

– Простите, что заставила ждать! Сейчас приготовлю чай!

В кухню зашла Инна, она уже привела себя в порядок, переодевшись в джинсы и футболку с длинным рукавом. Мельком глянула на гостя, тот сидел на подоконнике, упираясь в него ладонями, вытянув длинные ноги. Черные джинсы, голубой джемпер с треугольным вырезом, замшевые туфли. Во всем облике молодого мужчины чувствовалась беспечная необремененность жизнью, какая бывает только в юности. Когда ты уже независим, самостоятелен, но пока еще не взвалил на свои плечи груз ответственности за других. Они были с ним из разных миров.