Ли Майерс - BRONZA

Женщина рассмеялась с откровенной насмешкой.

– Так он все же произвел на тебя впечатление! – поддразнила она лукаво.

– Когда это я изъявлял такое желание?

– Ты уже несколько минут говоришь только о нем…

– Я убью его прямо сейчас… интересно, это также позабавит тебя? – наклонился он вперед.

– Тогда потеряешь все! – качнулась она ему навстречу.

Его глаза недобро сверкнули.

– Не играй со мной! – нахмурился он, недовольный игривостью ее тона. – Я не расположен сейчас разгадывать загадки… – и пообещал, становясь грубым оттого, что его вывели из себя: – Говори, почему я не должен был убивать его… или вышвырну тебя на дорогу, под копыта лошадей!

– Неужели столь долгий «сон» способствует такой раздражительной невоспитанности в обращении с леди? – не обратила она внимания на угрозу.

– Тебя-то я точно сейчас убью! Если не перестанешь дразнить меня! – он уже сидел рядом со своей спутницей и крепко держал ее за горло.

– В таком случае, ничего не узнаешь! – запрокинула она голову.

Грудь женщины взволнованно приподнималась в откровенном декольте. Платье из муара винного цвета, отделанное черным кружевом, очень шло к ее белой коже и пунцовым губам. Пикантная мушка с левой стороны груди означала, что леди в поисках нового поклонника. Он разжал пальцы. Его взгляд изменился, ее – наполнился бездонной чернотой.

– Негодник! Я отшлепаю тебя! – прошептала она.

– Позже! – отмахнулся он.

И вот уже, отбросив треуголку в сторону, жадным поцелуем припал к ложбинке между ее грудей. Вспыхнувшая между ними сиюминутная страсть окутала обоих сладким дурманом. Сплела их тела. Под тряское покачивание кареты он двигался маятником, вперед и назад, увеличивая темп и сокращая размах. Сладострастно постанывая, она царапала ногтями бархат его камзола. Его движения с каждым разом становились все более жесткими, грубыми. Ее вскрики все громче. Снедаемые жаром, опалившим их тела, они спешили насытиться своей страстью сполна. С глухим рычанием, визгом, кусаясь и царапаясь, пожирали они друг друга с ненасытностью голодного зверя, а насытившись, он первым оттолкнул ее и откинулся на спинку сиденья. Опустошенный.

– Мне стоит чаще приходить к тебе… – прильнув к нему, мечтательно произнесла она, покрывая поцелуями его ладонь.

– Тогда ты наскучишь мне… – отозвался он, отбирая у нее свою руку. Привел в порядок одежду. На пол кареты упал испачканный батистовый платок. – Я еду домой! Говори, зачем явилась, и убирайся! Я люблю спать один!

Отодвинувшись от него, женщина капризно надула пухлые губы. По голым плечам скользнули шелковистые черные волосы. В их идеальной густоте лилово серебрилась одна широкая прядь.

– А как себя чувствует ваша милость? – озаботилась вдруг она его здоровьем и спросила, не скрывая мстительности тона: – Поговаривали, юный Октавиан был нездоров? Слаб на голову! Это правда?

– О, к своей змеиной натуре ты добавила еще и жало скорпиона! – усмехнулся он в ответ. – Надеешься оскорбить? Напрасно стараешься! – резко схватив женщину за волосы, притянул к себе. Больно укусил поцелуем. – Неискушенный мальчик – он был обречен в этом семействе жадных волков! Я спас это прекрасное тело! А я разве болен… если ты об этом?

В ответ она рассмеялась тем же волнующим, превращающим в мягкий воск мужские сердца, смехом.

«Ехидна…» – подумал он.

– Не представишь меня своему царственному кузену? Говорят, Стюарт горяч и очень искусен в постели! – меняя тему, попросила она с игривым кокетством.

Его покоробило.

– Не знаю… у королевского ложа со свечой не стоял! А на свидание я его не приглашал. Карл не в моем вкусе! – ответил он довольно грубо.

– Негодный мальчишка! Все-таки я тебя отшлепаю! – она снова надула губы.

Он небрежно пожал плечами.

– Кажется, я удовлетворил твое любопытство? – и посмотрел с холодной требовательностью. Карета остановилась у подъезда его дома.

Она змеей скользнула в его объятия. Обвила руками шею. Прижалась к нему, к его губам жадным, ненасытным поцелуем.

– Я так рада твоему возвращению, mon cher! – выдохнула она жарким шепотом. – Но меня просили передать тебе Поцелуй Матери! – с этими словами притянула к себе его голову. Пунцовые губы прижались ко лбу, заставив его вздрогнуть от внезапной боли и распахнуть сразу же ослепшие глаза.

Когда лорд Октавиан очнулся – он был в карете один. Некоторое время сидел, не двигаясь. Перед ним все еще стояла унизительная картина собственного падения.

– Я выколю тебе глаза… Я вырву твое лживое сердце… – наконец произнес он тихим, совершенно бесцветным голосом. И протянул в темноту руку, как будто тот, кому пообещал это, был совсем близко и можно было пальцами дотянуться до его горла. Застывшее ледяным спокойствием бледное лицо вдруг исказила безудержная, лютая злоба, словно бумажную маску, ломая красивые черты.

– А-а-а! А-а-а! А-а-а!

Лишь когда обрывки страусиных перьев от изорванной в бешенстве треуголки усыпали пол, наконец, смог взять себя в руки и перестал орать. С гримасой, мало похожей на улыбку, очень ласково пообещав кому-то поцеловать розы на его могиле, поправил кружево манжет, взял трость и покинул карету.

В холле особняка сонная прислуга встречала молодого господина, вернувшегося неизвестно откуда, на рассвете. Никто не смел поднять на хозяина глаз. Исходящее от него зло было почти осязаемо.

В спальне широкую кровать под парчовым пологом согревали своими телами две девушки. Возле камина, исходя паром, дожидаясь его, стояла медная ванна с горячей водой. Взмахом руки он прогнал служанок прочь; не выносивший с его чувствительным обонянием запаха человеческого пота, сбросил одежду и с наслаждением погрузился в воду. Демоны не воняли. Они вообще не имели запаха.

– Милорд, этот напиток из монастырских подвалов! Такого вам пока не доводилось пробовать! – радостно доложился один из миньонов, подавая хозяину венецианского стекла бокал.

Опрокинув в себя янтарную, пахнущую солнцем жидкость, он почувствовал, как по замерзшему телу разливается приятное тепло. Голова при этом легкой не стала.

– Завтра, непременно, поведаете мне… – поблагодарив взглядом, протянул руку за следующей порцией. Когда ночная сорочка тепло коснулась его кожи, наконец-то смог просто улыбнуться. – Сегодня вы спите со мной, – скорее попросил, чем приказал, и миньоны, повизгивая от удовольствия, завертелись вокруг хозяина.