Святослав Моисеенко - Последняя тайна Патриарха

Дорога заняла приличное время, за которое живо припомнились ужасы недавних дней, и к Никите вернулось его привычное предчувствие беды, затихшее было после посещения Бари.

Потом их, не церемонясь, выгрузили из машины и повели внутрь какого-то здания, где пришлось долго спускаться вниз, очевидно, – в подвал.

Там повязки сняли. Комната без окон, но со сводчатыми высокими потолками, оказалась вполне цивильной, обставленной даже с некоторым шиком. Источником света служила массивная бронзовая люстра-паникадило, странно тусклая. Но Никита хорошо знал, что полумрак действует на нервы так же беспощадно, как и слепящий свет… В каком доме – новом ли, старом? – ребята очутились, они и понятия не имели, но вот подвал этот явно имел многолетнюю историю, судя по всему – мрачную.

Однако Насти рядом не было – ее увели куда-то в другое место… Амбалы остались стоять, предупреждая любое движение, – немые, грозные и до зубов вооруженные. Рисковать сходу не хотелось: надо было понять, кому понадобилось похищать «безобидных туристов». И что, собственно этому «кому-то» нужно? Что «безобидным» может грозить?

Дверь распахнулась бесшумно, и в покои, – а именно так хотелось обозвать узилище, – стремительно вошел человек, убеленный сединами, в черной рясе и фиолетовой камилавке с алмазным крестом, переливающимся в полутьме масляным блеском. Странное впечатление производило властное и грубое лицо его: хитроватое по-крестьянски, умильное по-пастырски, но в нем проглядывала неожиданная суровая одержимость, даже, пожалуй, и жестокость… Движением бровей он удалил охрану к бронированной двери и широким жестом предложил «гостям» сесть. Пришлось подчиниться, особенно когда Данила слегка нахмурился, как бы намекая на нешуточные проблемы. Само духовное лицо степенно уселось в огромное, похожее на трон кресло с высокой резной спинкой и подлокотниками в виде оскаленных львиных голов. Обозначив таким образом все свои амбиции и тайные устремления…

– Прошу прощения, господа, за такой необычный способ приглашения в гости, но у меня не было другого выхода, – довольно вежливо и даже витиевато начал свою речь непонятный иерарх, говоривший по-русски на удивление прилично. Что старик – архиерей, понял даже мало что смыслящий в происходящем Никита. Он пребывал в глубоком ступоре: кроме того, что не оказал сопротивления, так еще и Настю проворонил! Вот где она, что с ней?!

– Мы просто туристы, Ваше Высокопреосвященство! Что Вам в нас? – Данила очень старался говорить вежливо – духовное лицо перед ним все-таки! – но его друзья уже знали: раз пошли всякие «обороты», то за особой изысканностью князя легко могла последовать и вспышка жутчайшей ярости. Природный князь все-таки, не голь перекатная! Тогда наступал час неумолимого мочилова – как возле церкви на Соколе.

Духовное лицо нахмурилось и фальшивая любезность, доселе звучавшая в его речи, сменилась льдинками нетерпеливого неудовольствия в выцветших глазках.

– Не лукавь, сын мой, я не первый день живу на свете! Кроме того, из надежных – поверьте, очень надежных! – источников мне стало известно, что прибыли вы сюда по поддельным документам, а вовсе не как туристы, и я хотел бы знать, что привело вас и… что за тайну вы скрываете?! Что здесь делает бывший начальник охраны покойного Алексия? Лгать… ммм… не советую. Иначе… Мы умеем развязывать языки!

И благообразный старец отнюдь не благообразно зыркнул на Никиту, давая понять, что именно к нему обращены все эти вопросы. И что с него первого и начнут шкуру драть. Князь с его высоким происхождением интересовал владыку постольку поскольку.

Однако одну странность парни все же почувствовали: было видно, что властолюбивый епископ, несмотря на вроде бы полный контроль над ситуацией, пребывает в некой неуверенности: какое-то опасение мешало ему быть не просто резким, а и безжалостным. И в который раз Никита уловил этот алчный взгляд, нацеленный на перстень. Углядел-таки, чёртов поп! Ясно: не будь реликвии, ребят давным-давно стерли бы в порошок. А не стань Настя волею судеб заложницей, Никита сам всех бы тут стер, и не в порошок – в пудру! Но приходилось сдерживаться из последних сил.

Эх, была не была, а делать что-то надо! И «бывший начальник охраны» сжал кулак, – костяшки побелели! – мысленно приказывая охранникам встать на колени. За черными масками не было видно ни мук, ни волнения, но один громила у двери, словно в замедленной съемке, вдруг повалился – сначала на колени, а затем и вовсе ничком: синий камень явно не рассчитал свою таинственную силу и просто аккуратно вырубил его. Второй недоуменно стал озираться, но тут же последовал за первым, выронив «беретту».

Недоумение, плавно переходящее в ужас, отразилась в маленьких пронзительных глазках архиерея, он задрожал мелкой дрожью и, судорожно хватаясь за ворот облачения, тоже сполз на древние каменные плиты пола. То ли возраст сказал свое веское слово, то ли испуг, то ли до Его Благообразия дошло, что пленники и в самом деле необычные люди, и он бессилен им противостоять. Особенно когда его проверенные богатыри падают на пол, как мешки с дерьмом.

Старик захрипел, тараща глаза, и Данила издал протестующий вопль, адресованный своему другу:

– Перестань, не надо, его же сейчас удар хватит!

– Да я твоему попу ничего и не делаю! Жидковат он оказался, сразу «по ногам потекло, в рот не попало». Пусть быстро отпустит нас, вернет Настю – и все, больше не буду никому и ничего! – хотя Никита и закалился в боях, а мальчишеская суть его все время давала о себе знать! «Больше не буду…»

Коварный старец, еще минуту назад уверенно пребывавший в свирепом упоении от собственного могущества, умоляюще сложил ладони, широкие, как лопаты, и окончательно склонился перед Неодолимым. Его «братки» валялись на полу без сознания, одно слово – овощи безмозглые. И бесполезные.

– Что тебе известно о нас, старик? – Никита решил не церемониться и отбросил почтительность, с которой обычно привык обращаться к священникам. Но если по совести, то пристало ли облеченному саном похищать людей и грозить им пытками?!

Камень погас, видимо решив, что свою задачу он выполнил на славу. Еле живой старик это заметил – он вообще сразу обратил внимание на неуместное на руке молодого парня кольцо, рванув ворот рясы, смог отдышаться и с трудом прошептать:

– У меня остались свои люди в Москве, я там долго жил… Они сообщили мне о пропаже какой-то очень ценной реликвии и намекнули, что непростая она. Обладает необыкновенной силой… Митрополит Дамиан ее обыскался… На всякий случай сообщили, что, судя по всему, причастен к пропаже бывший начальник охраны покойного Патриарха Московского… и Всея Руси… А с ним девушка и эмигрант какой-то из Франции, князь Милославский… Правда, добавили, что вы вроде как погибли в автокатастрофе, но этому никто не поверил… А когда этот аспид хищный, Амфилохий, заявил по телевидению, что вы у него в гостях… Дурак безмозглый… не понял, какая добыча ему в руки сама идет! А может, и не дурак – сообразил, что не все так просто… Дети мои, простите старика – бес попутал, я же за Черногорскую автофекальную церковь радею…