Кэтлин Киттредж - Железный шип

— Я не курю.

— Хорошая девочка. — Он прикурил от круглой гагатовой зажигалки и выпустил дым к потолку. — Кажется, тебя заинтересовала роспись.

— Она… выписана очень подробно, — храбрясь, произнесла я. Что угодно, лишь бы не говорить о том, из-за чего я на самом деле здесь. Любая, хотя бы малейшая отсрочка, чтобы Кэл и Дин могли спастись.

— Это, дорогая моя, Аполлон, преследующий ночь по лику мира. Кощунственное и еретическое изображение давно сгинувшей религии, порождения малодушной, трусливой цивилизации, растертой в прах Мастером-Всеустроителем.

Во все время лекции я старалась смотреть себе на руки, а не в глаза собеседнику. Кожа у меня на запястьях, натертая наручниками, начинала гореть.

Девран испустил негромкий смешок:

— Не стоит так пугаться. Я не стал закрашивать ее — важно помнить историю.

— Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь, — на автомате процитировала я. Меня всю трясло, зуб на зуб не попадал, словно в приступе инфлюэнцы.

Губы Деврана изогнулись в улыбке, вся его значительность исчезла, и он вмиг стал походить на обычного мальчишку из Академии — одного из тех, кто не прочь сыграть злую шутку с кем-то вроде меня.

— Так-так, маленькая отличница? — проговорил он. — Держу пари, парни в классе от тебя волками воют. Для таких всезнаек, как ты, законы статистики не писаны. — Девран ухмыльнулся, и мне с трудом удалось сдержаться. По крайней мере его насмешки были не худшими по сравнению с тем, что мне приходилось выслушивать прежде.

— Нет, я со всеми в классе в ладу, — соврала я. — Сироте особенно задирать нос не приходится.

— Верно. — Девран затушил свою сигарету. — Но, думаю, сохранять на лице даже такую вымученную улыбку в твоем положении непросто. Сумасшедшая мать, сумасшедший братец, сама — незаконнорожденная дочь богача. Шпильки, наверное, так и летают.

— Откуда вы знаете о моем отце? — по-настоящему удивленная, спросила я, осторожно пробуя наручники, но те не поддались ни на волосок, как и в предыдущие десяток попыток.

— Ну что ты, Аойфе Эйлин Грейсон, — проговорил Девран. — Мы, прокторы, — глаза, уши и крылья всей нации. Нет ничего, что укрылось бы от нас.

Я была практически уверена, что одна вещь все же неизвестна Деврану, но оставила эту мысль при себе.

Самодовольную ухмылочку с лица Деврана стер стук в дверь.

— Да?

— Суперинтендант Девран. — Вошедший проктор в униформе протягивал мой саквояж. — Вещи задержанной.

— Оставьте на столе, офицер Квинн.

— Да, сэр. — Квинн поставил саквояж и отступил на шаг.

Девран поднял одну бровь:

— Что-то еще, офицер?

— Не можем справиться с одним из мальчишек, — проговорил тот. — С тощим.

— Кэл!.. — подавила я вскрик, но Девран все же удовлетворенно прищурился. По крайней мере я знала, что Кэл хотя бы жив.

— Отведите его в отдельную комнату для допроса и примените все необходимые методы, — распорядился Девран. — Мне нужно знать, что им с девчонкой понадобилось в Аркхеме. Он быстро все расскажет, когда поймет, что к чему.

— Нет! — воскликнула я, когда Квинн, отсалютовав, попятился назад. — Кэл здесь ни при чем!

Я вскочила с места, чтобы броситься к двери, хоть как-то остановить их, не дать причинить Кэлу вред…

— Сядь! — Окрик Деврана пригвоздил меня к месту, его угрожающий палец завис перед моим лицом. — Я не собираюсь потакать твоей лжи, Аойфе, — теперь, когда мне известно, что ты собой представляешь.

— Я… ничего особенного… — пролепетала я, с ужасом осознавая, что, кажется, Девран знает мою тайну. — Я сбежала, это правда. — Может быть, если я признаюсь в том, чего от меня ждут, Кэл получит снисхождение, поэтому я продолжила: — Я сообщалась с еретиками и являюсь латентной носительницей некровируса, так что можете делать со мной все, что хотите, но Кэл ни в чем не виноват.

— Так уверена в своем друге? Весьма похвально, — проговорил Девран, вставая и подходя к единственному окну, не закрытому заслонкой. Из него открывался вид на холм, реку с мостом и литейную на другом берегу. — Я хочу, чтобы ты поразмыслила вот о чем, Аойфе. Вспомни день, когда твою мать признали сумасшедшей. Что ждало ее детей? Казенный приют, причем два разных приюта — для девочек и мальчиков. Ты никогда бы не увидела брата снова и знала это. Возможно, ты даже плакала прямо в зале суда. — Он обернулся ко мне, руки его были сложены на груди. — Куда ты попала на самом деле, Аойфе?

— В… в семейный приют, — ответила я, не понимая, к чему он ведет. Дом, где я оказалась, был тесным и шумным, с кучей других детей, которые дергали меня за волосы и изводили насмешками, пока Конрад не отвадил их.

— И твой брат тоже. — Девран, чей темный силуэт вырисовывался на фоне бесконечно серого неба за окном, принялся загибать пальцы. — Вы остались вместе. Получили все необходимое. И он, и ты пошли в лучшую школу, и оба поступили в Академию. — Он взглянул на свою ладонь. — Какой-нибудь еретик мог бы сказать, что у тебя есть ангел-хранитель, Аойфе. Но мы-то с тобой знаем истинную причину, не так ли?

— Я хочу видеть своих друзей. Немедленно, — бросила я. — Какое отношение все это имеет к ним?

— Не притворяйся, будто ты не знала, — проговорил Девран. — Арчибальд Грейсон, хоть и оставил своих детей незаконнорожденными, сделал все, чтобы они выросли такими же умными, как он сам. Он был достаточно хитер и отыскал способ позаботиться о них.

— Мой… мой отец? — Я моргнула, по-настоящему изумленная тем, насколько сильно Деврана заботило мое детство. На мой взгляд, все оно было лишь цепочкой невзгод с того самого момента, как Нериссу упекли в сумасшедший дом.

Девран ударил кулаком по оконной раме.

— Не притворяйся, будто ты не знала! — прорычал он вновь. — Арчибальд Грейсон — еретик и предатель Железного Мира! И ты будешь той приманкой, что заставит его вернуться домой. — Он наклонился ко мне и втянул воздух через нос. — Весьма привлекательной приманкой.

Я отпрянула. «Железный Мир» — откуда он взял это название?

— Я никогда не знала отца. Ему до меня и дела нет. Он никуда не отправится из-за меня. — Насколько мне было известно, все именно так и обстояло.

Девран покачал головой, рассмеявшись. Что-то почудилось мне в его жестком, красивом лице, что-то, неуловимо портившее его.

— Ты не знала его, Аойфе, это верно. Зато я знал. И знал его отношение к порожденным им ублюдкам.

Слезы подступили к моим глазам. Чтобы удержать их, я на секунду прикрыла веки:

— Отец ни разу в жизни даже не говорил со мной. Все, что у меня есть от него, — такие же глаза и текущая в жилах кровь.

Девран оскалился, и с его губ сорвалось рычание.

— Ты думаешь, только у Арчи и его присных в крови бушует магия? Думаешь, одни Грейсоны остались особенными после Бури и возведения Врат?