Кэт Ричардсон - Полтергейст

Я перевела дыхание и огляделась вокруг, ища знаки, которые указали бы на время и место, где я очутилась. Место казалось незнакомым. Справа возвышалось величественное здание, а вниз уходил крутой холм, изрезанный узкими улочками с домами в викторианском стиле — это больше походило на Сан-Франциско, чем на Сиэтл. Я присмотрелась к массивному зданию на вершине холма. Мощная пяти- или шестиэтажная постройка с остроконечными шпилями и угловыми башенками. В центре основной стены находилось что-то похожее на колокольню, а вывес…

Селия ударила со спины, и, поскольку на этот раз стены передо мной не оказалось, я кувырком подлетела в воздух, свернувшись в клубок вокруг драгоценной бутылочки, и шлепнулась у подножия здания. Судя по ощущениям, нематериальная стена была твердой и плотной, как любая другая. Я разлепила глаза, прижимая к животу склянку. Слава богу, не разбилась.

Теперь я могла прочитать вывеску. Отель «Вашингтон». Я никогда не слышала об отеле «Вашингтон», и этот перекресток и возвышающийся над заливом холм выглядели незнакомо. На угловом камне рядом с моей головой был высечен список имен, среди которых я заметила Артура Денни.

Я отряхнулась и встала. Ноги не слушались. Передо мной был старый отель Денни. На холме Денни. Холме, смытом Р. Э. Томсоном во время «застройки Денни».

Теперь я знала, где нахожусь: где-то глубоко внизу, подо мной, в месте без истории, расположился торговый центр «Пасифик Плейс». Кажется, я нашла способ поймать существо и загнать его в склянку. Я побрела вниз по призрачному холму, нащупывая трещинки в осадочной породе времени. Рядом раздался разъяренный вопль, и на меня с шумом и треском покатилась Селия.

Кромка истории затрепетала под моими чуткими пальцами. Я перелистнула острые как нож края воспоминаний, выискивая грубоватый срез родного времени. Когда нужный слой, наконец, раскрылся, подобно выпрыгнувшему из воды киту, я соскользнула внутрь и ухнула во Мглу, спеша возвратиться в привычное время.

Я пролетела несколько футов и приземлилась на каменные ступеньки станции «Конференц-центр», пожертвовав собственными конечностями ради спасения колбы. Что-то хрустнуло в левом колене и плече. Неряшливого вида подросток со скейтбордом и двухдневной щетиной подхватил меня под локоть и помог встать на ноги.

— Ничего себе прыжок! Мэм, вы целы?

— Да, да, — задыхаясь, выдавила я.

Прежде чем он сказал что-то еще, я заковыляла прочь. При каждом шаге колено пронзала острая невыносимая боль. Я добралась до угла Седьмой и Пайн в двух кварталах западнее.

Суббота, четыре часа дня. Машин было много, но двигались они достаточно медленно, и я без происшествий перебралась на другую сторону. Я все время чувствовала, как Селия дышит мне в спину, хотя полтергейст притомился не меньше моего. Пока мне удавалось сохранять небольшой отрыв — в отличие от нее я знала, чем рискую.

Клерк в верхнем вестибюле «Барнс энд Нобл» предпринял попытку меня остановить. Я метнулась к дверям и вниз по эскалатору. У меня не было сил объяснять ему, что мне нужна всего минута, или я погибну. Лавируя в толпе, я добралась до места, где не ловит мобильный, а фантастика мирно уживается с любовными романами.

Я проковыляла мимо бледной девочки-подростка с длинными прилизанными волосами, которая сидела на корточках и разглядывала мангу в английском переводе, и остановилась. Полки закончились, впереди была заставленная книгами стена. Я прислонилась спиной к любовным романам, встав лицом к жесткому углу полки с НФ. Полка за моей спиной тряслась и раскачивалась. Я тяжело дышала, горло пересохло, а на языке появился вкус ржавчины. Здесь не было пластов воспоминаний — а значит, не было выхода. Селии придется играть на моей территории и пройти по проходу, как обычному человеку.

Пылающий желтый узел энергии вылетел из-за угла и резко затормозил, так что полки закачались. У меня не было сил ее дразнить. Я направила на нее открытое горлышко серебристой колбы и приготовилась.

Она атаковала. Я вынула пробку. Тварь с размаху врезалась мне в бок, задела краем бутылочку, и ее затянуло внутрь, как лист в водоворот. Ловушка сработала. Я достала пробку из кармана и заткнула отверстие.

Я сползла на пол, опираясь об угол книжной полки, устроив небольшой листопад из осыпавшихся на пол романов. Девочка с мангой, разинув рот, смотрела на меня.

— Что? — спросила я.

Она покачала головой.

Голос с другой стороны от меня произнес:

— Мисс… Боюсь, вам пора на выход.

Я посмотрела в гладко выбритое лицо охранника.

— Ладно, — отозвалась я. — Теперь я готова уйти. Поможете встать?

Охранник немного смутился, но руку протянул. Он оценивающе меня оглядел, и его брови сложились двумя вопросительными домиками.

— Что… что с вами случилось? — спросил он, ведя меня к дверям.

Я заковыляла вперед, колено и плечо отозвались глухой болью.

— Меня сбила машина, — соврала я. Признаться, что меня отшлепал лжеполтергейст? Ни за что!

На его лице промелькнуло выражение ужаса.

— О нет! Присядете?

— Нет, нет. Со мной все будет в порядке. Только выведите меня отсюда.

Охранник проводил меня до самых дверей, оставив в галерее торгового центра на Пайн-стрит. Покрытый слоем грязи мужчина с плакатом толкал перед потоком пешеходов пламенную речь о вероломстве полиции и некоего коварного домовладельца — в то время как оркестрик, состоящий из электрической скрипки и простого саксофона, наигрывал джаз для ухмыляющегося бульдога.

Я была вся в синяках, грязная одежда провоняла канализацией. Я так удивилась, что таксист пустил меня в свою машину, что решила в знак благодарности оставить очень большие чаевые. Мне стоило чаше выглядывать в окно — тогда я бы заметила столпотворение у входа в «Гарвард Экзит». Работники, копы, «скорая» и толпа зевак за полицейскими кордонами…

Держа склянку в одной руке, я выбралась из такси в переулке за углом кинотеатра и обернулась, обнаружив полицейского, который придерживал меня под локоток. Такси уже тронулось с места, а о побеге не было и речи — не в моем состоянии.

— Мисс Блейн. Будьте любезны, пройдемте со мной.

Я пожала плечами, скривилась и, хромая, поплелась за полисменом.

Он отодвинул заграждение и проводил меня в фойе.

Солис стоял перед камином спиной ко мне. Ана сидела, нахохлившись, в кресле. Сзади, положив руки ей на плечи и хмуро глядя на Солиса, стоял Кен. Его лицо выражало нечто среднее между пренебрежением и паникой, а холодный щит, которым он отгораживался от мира, был разорван в клочья. В нескольких футах за ними маячил еще один офицер в штатском.

Мой конвоир остановился, не доходя нескольких ярдов, но и оттуда был слышен разговор. Он кивнул полицейскому в штатском, тот кивнул в ответ. До меня донесся настойчивый, тихий голос Солиса: