Валерий Михайлов - Комедианты

Второй выстрел легко ранил Алексея в руку. Рана была не опасной, но из неё капала кровь. Прекрасно. Что было сил он кинулся к небольшому болотцу посреди острова. Первый бежал за ним. Его насторожило то, что противник вёл себя совершенно неадекватно: дураков здесь быть не должно. А это значит… Но думать дальше времени не было. Противник находился в поле зрения, и только особый шаг дрома позволял ему уходить от пуль. Успокаивало также и то, что он был совсем без оружия.

Началось болото. Расстояние между ними несколько сократилось, но о том, чтобы стрелять, не могло быть и речи. Воды было уже по пояс, когда Алексей неловко взмахнул руками и скрылся под водой. Такой шанс упускать было нельзя. Первый приготовился к стрельбе. Алексей не появлялся. «Неужели утонул?», – подумал первый. Сильный удар по ногам сбил его с ног. Обе коленки были раздроблены, а в следующее мгновение второй удар раскроил ему череп.

В просторной, выложенной белым мрамором зале было душно и пахло гарью. Было почти темно – залу освещал практически только цветок лотоса из цельного, совершенно прозрачного кристалла. Он «цвел» у дальней стены залы в центре круглого бассейна около трёх метров в диаметре. Посреди залы стояло приспособление, похожее на знак качества. На нём был распят человек. В десяти шагах от него был нарисованный мелом круг, где по-японски сидел Алексей. За его спиной стояли двенадцать человек в одинаковых костюмах с одинаковыми масками на лицах и одинаковыми факелами в руках. Они нараспев читали молитву, каждое слово которой горячей иглой вонзалось в его мозг. Голова кружилась. Перед глазами всё плыло. Алексей пытался отключиться от происходящего, но не мог. Это место было сильнее его. Наконец, молитва резко оборвалась. В наступившей тишине к распятому человеку подошла Моргана с ритуальным ножом в руке. За мгновение до того, как нож должен был убить жертву, Алексей понял, что погибнуть должен был далеко не тот бедняга, который висел на кресте, он был давно уже мёртв, а нечто очень ценное в душе Алексея. Фактически ритуал предназначался для того, чтобы убивать некую суть, без которой человек переставал быть самим собой и превращался в… Нечто, спящее до этого момента, вырвалось из глубин подсознания, укутав Алексея коконом, похожим на тот, что создавали деревья с черепами вместо листьев. Нож прошёл совсем рядом. Алексей остался жив.

– Пей.

Алексей механически сделал глоток и сразу же узнал вкус человеческой крови. Она была ещё теплой. Кровь вернула его к жизни. Он поднял глаза и встретился взглядом с Морганой. Она была живой! Моргана тоже увидела в нём жизнь. Она чуть заметно улыбнулась. Теперь у них был общий секрет. Перед глазами вновь поплыло, и он провалился в глубокий сон.

Больше всего ЭТО походило на фотонегатив. Чёрное здесь было белым, и наоборот. В абсолютно белом пространстве было тёмное пятно, в центре которого горел совершенно чёрный огонь. По мере удаления от огня пятно светлело, и края его ровно переходили в белое пространство. Возле огня сидел Кахтр.

– Привет, сынок.

– Привет.

Они обнялись.

– Рад, что нам дали с тобой повидаться. При жизни не получилось, так хоть теперь.

– Ты умер?

– Да. Несколько лет назад. А ты отказался от бессмертия?

– Что?

– Ритуал должен был победить смерть.

– Мне показалось, что он, наоборот, отнимает у меня нечто важное.

– Ты прав. Для того чтобы не умереть, надо перестать жить.

– Я правильно поступил?

– Послушай. У меня мало времени. Поэтому… Я знаю, у тебя масса вопросов, но это всё ерунда. Ты должен отыскать главный вопрос. Найди главный вопрос…

– И что?

– И пошли его нахуй! Ты понял? Ты меня понял?

Вновь всё исчезло, и Алексей погрузился в абсолютную тьму.

В Красном бригада строителей произвела такое же впечатление, как, наверно, посадка марсианского корабля. За последние годы в хуторе дома только ветшали или разваливались от времени. Слишком уж далеко он стоял от караванных дорог, чтобы стать дачным посёлком, а совхоз, организованный в советские времена лишь для того, чтобы занять работой местное население, благополучно скончался от перестройки. Все кто мог перебрались в более благополучные районы. В Красном остались лишь старики и конченые алкоголики. И тут на тебе.

Сначала появление покупателя восприняли как шутку, но потом, поняв, что этот сумасшедший действительно готов заплатить деньги за то, что давно уже перестало быть кому-нибудь нужным, устроили настоящий парад домов. Выбор пал на пятый от начала главной улицы дом. Когда с документами было улажено, он заглянул к соседям.

– Я всё равно здесь буду ломать, так что, если кому что нужно, – берите. Всё бесплатно.

Давно местные мародеры не видели такой халявы. Унесли всё, даже то, что никому, по идее, и не было нужно.

Новый хозяин продолжал чудить. Взять хотя бы подвал. Глубочайший, этажа на четыре под землю. Не подвал, а бункер или вход в метро. Зачем нормальному человеку такой? А если и нужен, зачем сверху делать всего два этажа?

Новый хозяин, судя по всему, нигде не работал: для этого ему надо было регулярно выезжать из Красного. Домом он тоже не занимался. Только косил иногда траву, растущую во дворе. Всё свободное время он рыскал вокруг хутора по степи без всякой на то видимой цели. В знакомые ни к кому не лез, но и никем не брезговал.

Местные алкоголики его побаивались особенно после того, как один из них попытался у него что-то украсть. Новый хозяин ждал незадачливого вора у того дома. Он не стал ни ругаться, ни бить его, ни вызывать милицию. Он просто посмотрел вору в глаза, а тот от страха испачкал штаны. Больше непрошеных гостей у него не было.

Со временем его окрестили художником. По крайней мере, эта версия давала хоть какое-то объяснение его чудачествам и позволяла соседям спать по ночам спокойно.

А позже заговорили о том, что вернулся волк.

Из-за волка Алексей и поселился в Красном. Это был его волк, который жил теперь в нём. Именно здесь, в этих степях, жил когда-то четвероногий разбойник.

– Тихо! – приказал Юрий Тимофеевич.

Он по-собачьи начал нюхать воздух и крутить головой. Мы замерли, кто где был.

– Можешь выходить.

Его вычислили! Алексей не мог, не хотел в это верить.

– Перестань, – продолжил Юрий Тимофеевич, – я это знаю, ты это знаешь… Брось.

Алексей вышел из укрытия и быстро приблизился к Юрию Тимофеевичу. Он остановился, когда между ними осталось не более полутора метров. Они посмотрели друг другу в глаза.

Алексея бросило в жар. Это было уже слишком! То, что он считал своим с Морганой секретом, было и у Юрия Тимофеевича. Но если у них в душах тлели искры жизни, в душе Юрия Тимофеевича пылало пламя. А ещё от него исходило то еле заметное присутствие, которое не давало Алексею покоя с самого начала этого дела.