Павел Комарницкий - Старая сказка

Тамиона внезапно метнулась к окну.

— Вернулись! Уже вернулись!

Иван тоже подошёл к окну. На высоте метра над землёй внезапно из ниоткуда возник зеркально-стеклянный шар, похожий на громадную ёлочную игрушку, мягко осел в гущу крапивы. Люк шара открылся настежь, и из люка выбрались одетые в облегающие комбинезоны эльфы, Таэль и Киннор, разом подали руки, и королева Элора выпорхнула из люка, прекрасная, как всегда, несмотря на некоролевский наряд — на ней был такой же комбинезон. Лётная форма, не иначе, подумал вдруг Иван. И вообще, все трое просто сияли. Интересно, как они там помещались, в обнимку, что ли? Шар-то не так велик…

Королева уже шла к дому, сопровождаемая обоими эльфами. На полдороге Киннор, будто спохватившись, вполоборота махнул рукой — шар исчез на месте, как не было. Вон как… Вот почему никто не видит, как они здесь трудятся, подумал Иван. С такой-то техникой, пожалуй, никакая ПВО не страшна.

А эльфы уже входили в зал, и Тамиона порхнула им навстречу. Движения её были лёгкими, как всегда, и не скажешь, что полкувшина вина того…

Королева Элора звонко рассмеялась, обняла девушку и поцеловала. Эльфы разом заговорили на непонятном языке, смеясь, как дети. Куда делась их благовоспитанная сдержанность? Ключ сработал как надо, сообразил Иван, конец их страхам.

— Ты прав, дорогой ты наш Иван Семёнович — королева обернулась к Ивану — Мы открыли Путь, и прошли туда и обратно.

— Куда ходили-то, Ваше Величество? — улыбнулся Иван.

— Куда? На Мадагаскар, если тебе это важно — королева опять рассмеялась — есть такой остров. Да теперь мы можем идти куда угодно, хоть прямо в Ореол! — она вдруг разом посерьёзнела, и смех вокруг стих, как обрезанный. — Да, в Ореол…

— Да почему нельзя?! По-моему, это самый верный способ. Прочешем поквартально, муха не вылетит!

— Нет, уважаемый Василий Степанович. У этих ребят имеется секретное оборудование, которое они уничтожат при малейшем шорохе, и мы останемся с носом, поверьте мне. Всё надо делать очень аккуратно.

— Хм… Ну, как знаете. В конце концов, за операцию отвечаете вы.

— Вот именно — майор мягко улыбнулся.

Начальник местного НКВД вышел, аккуратно прикрыв дверь.

— Господин майор, в его словах есть доля истины. В самом деле, почему бы не пройтись по домам?

Майор поморщился.

— Эрих, вы же умный человек, зачем вы повторяете явную чушь? Это же вам не банда украинских националистов. Ну допустим даже, операция увенчается успехом — что мы получим? Пару-тройку трупов, не более того. Зачем? Для оправдания перед хозяином? Не поможет. Нам нужен Ключ, Эрих, в крайнем случае живой эльф. А трупы — вещь совершенно бесполезная. И это при допущении, что повальные обыски по всему городку дадут результат. А если нет? Более того, я полагаю, онимогут просто не разрешить нам провести у себя обыск.

— В смысле?

— В самом прямом. Откажут в грубой форме. И с большими потерями в живой силе и технике с нашей стороны. Мы же против них всё равно, что папуасы с бамбуковыми копьями, вам не кажется?

Немец смотрел с недоверием.

— Простите, господин майор, но мне кажется, вы преувеличиваете силу противника.

Майор снова улыбнулся.

— А мне казалось, война с Россией должна была вас кое-чему научить, камрад Штольц. Всегда лучше переоценить противника, чем потом отстреливаться из пистолета — он засмеялся — а у вас и пистолета-то нет, так что вам надо быть особенно осторожным.

Немец молчал, задумчиво вертя карандаш между пальцев.

— Господин майор, не так давно вы дважды доказали своё превосходство. Но если хотите знать моё мнение… — он замолчал.

— Дорогой Эрих — майор снова мягко улыбался — ну когда вы наконец прекратите придуриваться? Меня всегдаинтересует ваше мнение.

— Спасибо, господин майор. Буду краток. Как говорят русские, ежу понятно — Ключ наконец заработал. Они открыли Звёздные Врата, о которых написано в той книге — немец смотрел в глаза майора, не мигая.

— Рад, что вы всё понимаете, Эрих. Да, хозяева применили Ключ по назначению. Теперь мы точно знаем две вещи: первое — Ключ не муляж, он работает, и второе — его нынешние владельцы не какие-то случайные люди, а подлинные хозяева. Те самые эльфы из старой сказки, Эрих.

— Весьма возможно, господин майор. Только вот что я вам скажу — с сегодняшнего дня они могут исчезнуть из этого городка в любой момент. Навсегда. Мы не знаем, что их тут держало, и держит ли до сих пор. Не перетяните, Иосиф Наумович. Наш таз и так плавает чересчур долго.

Улыбка сползла с лица майора, и оно стало красивым и злым.

— М-м-м-а-а-а-а…

Плач ребёнка и мяуканье кошки. Страстный зов и ужас смерти. И давящая, беспредельная тоска.

— М-м-ааааа…

Иван проснулся в ледяном поту. Стиснув зубы, он пытался успокоить бешено колотящееся сердце.

— Ммм-аа-ааа…

Как этопроходит сквозь все перекрытия, из подвала на чердак? И вдруг Иван понял — не проходит. Этовозникает у него в голове.

— М-мм-ааа-ааа-ааа…

Иван вдруг обнаружил себя исступлённо колотящим в чердачную дверь. Бесполезно — довольно хлипкая дощатая дверца стояла незыблемо, как броневая дверь артиллерийского каземата.

— Откройте, откройте, откройте, ну не надо, ну сколько можно!!! Гады ползучие, товарищи дорогие, родненькие мои, хорошие…

— Мм-м-ааа-аа-а…

Иван уже сползал по двери, погружаясь в жуткое, нездешнеебеспамятство, когда дверь наконец открылась. На пороге стояла Тамиона, в короткой полупрозрачной ночной рубашке, держа в поднятой руке крохотный белый светлячок-огонёк. Иван рухнул к её ногам, судорожно обхватив эти ноги, вжимаясь лицом в живот девушки.

— Не мучайте её… вы же мучаете её… зачем вы так мучаете её… — слова вываливались из сержанта, как картофелины из дырявого мешка, толкаясь, мешая друг другу, судорожными рывками. Тамиона обхватила голову Ивана руками, не пытаясь отстраниться, гладила его по волосам.

— Бедный Ваня… Ну всё, всё, мой хороший… Уже всё…

Иван проснулся со странным ощущением — вроде бы всё тело налито бодростью, и только где-то глубоко в голове сидит отзвук неясной боли. Он огляделся — нет, это явно не чердак. Искрящиеся ледяными узорами стены, с прожилками золота — красиво… Ба, да это спальня госпожи Тамионы, не иначе. На столике у изголовья стоял высокий узорчатый серебряный кувшин, рядом — пустой хрустальный бокал на ножке. Ивану вдруг так зверски, смертельно захотелось пить, что он схватил кувшин обеими руками и начал гулко глотать, давясь. Жидкость в кувшине оказалась водой, чуть кисло-сладкой, с лёгкой горчинкой.

Тамиона, умытая и причёсанная, в ярко-алом с жёлтым отливом платье — шикарная вешь! — возникла на пороге. Точёное алебастровое лицо сегодня казалось особенно прозрачным, а глаза — неправдоподобно огромными.