Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана

Бак раздраженно хмыкнул Тем не менее Сэди продолжала:

— В ожидании электрического стула я получила триста предложений выйти замуж, я не говорила тебе?

— Да ну? — сказал Бак. — А они пришли к тебе в гости? Немножко повеселили тебя, чтобы отвлечь от ожидания грандиозного дня?

— Нет, — произнесла Сэди ледяным тоном.

— Ты могла это получить. Я бы смог.

— Не сомневаюсь, — ответила она.

— Когда я думаю об этом, Сэди, я распаляюсь. Почему бы тебе не воспользоваться мной, пока горячо?

— Мы пришли сюда, чтобы поговорить, Бак.

— Бога ради, мы уже поговорили, — ответил он. — Больше я не хочу. Ну, иди сюда. Ты обещала — Он почесал живот и с кривой улыбкой сказал: — Извини за кровь и все такое, но это не моя вина.

Она встала.

— Вот теперь ты ведешь себя разумно, — сказал он.

Пока Сэди Дарнинг шла к своей кровати, Вирджиния вернулась с дождливой улицы в комнату. Дождь охладил ее лицо, а транквилизаторы понемножку начали действовать. Джон до сих пор молился в ванной, его голос то возвышался, то затихал. Она подошла к столу и взглянула на заметки мужа, но не сумела разобрать слова, написанные убористым почерком. Она подняла листок ближе к глазам, и как только сделала это, из соседней комнаты раздался стон. Она замерла. Стон повторился, уже громче. Бумаги дрожали в ее руке, она умудрилась положить их обратно на стол, но голос послышался в третий раз, и тут листки выскользнули у нее из рук.

— Ну давай же, черт тебя возьми… — сказал голос; именно эти слова, хоть и нечетко слышно; затем снова стоны.

Вирджиния осторожно двинулась к двери в смежный номер. Дрожь охватила все ее тело.

— Опять твои игры? — спрашивал голос, и в нем слышался гнев.

Вирджиния осторожно заглянула в номер восемь, держась за косяк. На кровати она увидела тень, которая содрогалась и словно пыталась пожрать саму себя. Вирджиния так и стояла, уцепившись за дверь и пытаясь подавить крик, когда из тени раздались голоса. Не один голос, а два. Слова звучали неразборчиво, и в состоянии паники Вирджиния едва различала их смысл. Однако отвернуться она не могла. Она пыталась разглядеть смутные очертания. Постепенно слова прояснились, и вместе с ними пришло понимание того, что происходит на постели. В женском голосе звучал протест. Вирджиния видела, что женщина отбивалась от своего партнера, а тот пытался перехватить ее руки. Первое впечатление оказалось правильным: это и было пожирание — своего рода.

Сэди поглядела в лицо Баку. На нем появилась знакомая мерзкая усмешка, и Сэди почувствовала, как в ее душе снова вспыхнул гнев. Вот для чего пришел он сегодня вечером. Не для разговора о потерянных надеждах, а чтобы смягчить ее злобу так, как он это делал раньше: шептал на ухо непристойности и укладывал ее на простыни. Удовольствие, которое он получал от этого, привело Сэди в ярость.

— Уйди от меня! — крикнула она громче, чем намеревалась.

Вирджиния у двери проговорила:

— Оставь ее в покое.

— Похоже, у нас есть зрители, — усмехнулся Бак Дарнинг.

Он обрадовался, увидев на лице Вирджинии встревоженное выражение. Он отвлекся, и Сэди воспользовалась этим. Она выскользнула из объятий, оттолкнула Бака, и он с криком скатился с узкой постели. Поднявшись, Сэди поглядела на перепуганную женщину в дверном проеме: много ли ей удалось увидеть и услышать? Достаточно, чтобы понять, кто они такие?

Бак встал с пола и подошел к своей жене-убийце.

— Пошли, — сказал он. — Это всего лишь сумасшедшая леди.

— Держись от меня подальше, — предупредила Сэди.

— Теперь ты ничего не сделаешь мне, женщина. Я уже мертв, помнишь?

От напряжения его раны открылись, из них сочилась кровь. Сэди осмотрела себя — кровь запачкала и ее. Она попятилась к двери. Больше им нечего делать вместе. Последний шанс помириться выродился в кровавый фарс. В этой печальной ситуации им оставалось одно: удалиться, оставив бедняжку Вирджинию раздумывать над тем, что она увидела и услышала. Если задержаться здесь и продолжать ссору, ситуация может ухудшиться для всех троих.

— Куда ты идешь? — требовательно спросил Бак.

— Подальше отсюда, — ответила она — Подальше от тебя. Я говорила, что я любила тебя, Бак, верно? Ну… может, так оно и было. Но теперь я излечилась.

— Сука!

— Пока, Бак! Счастливой вечности.

— Дешевая сука!

Она не ответила на оскорбление, вышла из номера и удалилась в ночь.

Вирджиния наблюдала, как одна из теней выплыла за дверь, и пыталась удержаться на грани безумия. Она так вцепилась в косяк двери, что у нее побелели костяшки пальцев. Нужно поскорее выбросить все это из головы или убедиться в собственном безумии. Вирджиния повернулась спиной к восьмому номеру. Таблетки — вот что ей сейчас нужно. Она взяла свою сумочку и тут же выронила ее, когда дрожащие пальцы стали нашаривать пузырек с таблетками. Содержимое сумочки рассыпалось по полу. Один из пузырьков был закрыт неплотно, и разноцветные таблетки рассыпались по полу. Вирджиния наклонилась, чтобы подобрать их. Слезы текли из глаз, ослепляя ее. Она набрала полгорсти таблеток и, сколько могла, затолкала в рот, пытаясь проглотить всухую. Барабанная дробь дождя по крыше становилась громче и громче; казалось, этот звук заполняет всю голову. По небу прокатился раскат грома.

А потом раздался голос Джона:

— Что ты делаешь, Вирджиния?

Она подняла на него взгляд. В глазах ее стояли слезы, а рука с таблетками прикрывала рот. Она совершенно забыла о муже — эти тени, дождь и голоса полностью выбили у нее из головы реальность. Она разжала руку, и таблетки упали на ковер. Губы Вирджинии тряслись, и она никак не могла заставить себя подняться.

— Я… я… опять слышала голоса, — сказала она.

Его глаза остановились на высыпавшихся из ее сумочки вещах, на пузырьках с таблетками. Теперь ее преступление ясно предстало перед ним. Бессмысленно отрицать что-либо, это лишь усилит его ярость.

— Женщина, — сказал он, — одного урока тебе оказалось недостаточно?

Она не ответила. Следующая фраза потонула в раскате грома. Джон повторил громче:

— Где ты достала таблетки, Вирджиния?

Она слабо покачала головой.

— Опять Эрл, я полагаю. Кто еще?

— Нет, — прошептала она.

— Не лги мне, Вирджиния! — Он возвысил голос, чтобы перекрыть бурю. — Ты же знаешь, что Господь услышит твою ложь, как я ее слышу. И ты будешь проклята, Вирджиния! Проклята!

— Пожалуйста, оставь меня, — взмолилась она.

— Ты отравляешь себя.

— Но они нужны мне, Джон, — объясняла Вирджиния, — В самом деле нужны.

У нее не было сил противиться, и она не хотела отдавать таблетки. Но что толку протестовать? Джон сделает так, как считает нужным, как всегда делал. Мудрее уступить и не распалять его гнев.