Иван Катавасов - Ярмо Господне

Чтоб на три твоих эякуляции у жены было пять оргазмов, синьор кобелино, не меньше. Ты меня знаешь, я обязательно проверю. Если что не так, начну лечить от импотенции.

— Не надо.

— Все, дети мои. Спокойной ночи желать я вам не буду…

Предварительно убедившись, что кавалерственная дама-зелот Вероника плотно затворила за собой двери, кавалерственная дама-неофит Анастасия поставила дополнительно аудиозащиту и мстительным голосом спросила у молодого мужа:

— Фил, скажи, только честно, у тебя никогда не возникало желание пристрелить Нику?

— Эх, порой очень того хочется, Настена. Домашние человека суть враги его.

— А я?

— Только не ты, моя Настенька.

— Тогда мы будем жить с тобой долго и счастливо. Я тебе, Фил, ребеночка рожу. Жаль, пока мне нельзя, не время.

— Когда у тебя месячные?

— Ника говорит: следующий раз наступит в конце августа или в начале сентября.

— Ну да, метаболизм не устоялся. И по орденским регламентациям рожать тебе, Настя, лет через 20–30, не раньше. Ничего, я подожду…

— Пойдем в ванную, Фил. И помни, пожалуйста, благие арматорские указания: пять раз мне, два раза тебе.

— Пошли, Иезавель…

Заблаговременно до позднего февральского рассвета три дамы и два рыцаря собрались в орденской часовне, облаченные в приличествующие заутреннему ритуалу длинные мантии с капюшоном. На неофитах жемчужно-серые, у зелотов багряного оттенка.

По завершении ритуала, проходившего в должном молчании, — у каждого свой молитвенный комплекс по рангу и чину, — арматор Вероника вновь обратилась к должностным обязанностям:

— Мы втроем в тренажерный зал, а вам, младожены, по медицинским показаниям положена физкультура на брачном ложе. До седьмого пота и до полудня. Второй завтрак в постель я сама вам подам.

Вы, рыцарь Филипп, нынь обойдетесь без монастырской обедни.

И не возражать! — Вероника решительным жестом отмела возможный протест.

— Вам же, дама Анастасия, нет нужды провожать в аэропорт ваших секулярных родичей Заварзиных. Группа арматорского обеспечения без вас разберется с летной или там нелетной погодой.

Твою тетю Аниту Бланко-Рейес, братец Фил, вечером посадят на московский поезд. Кузен Энрике, он же Гена Ирнеев, будет рад устроить ей экскурсию в Тюмень, где снега и сибирские морозы.

В свадебное путешествие, новобрачные, вы отправляетесь послезавтра. Подробности узнаете в постели после полудня в лежачем положении и в блаженном расслабленном состоянии.

Не дай вам Бог, мои милые, спозаранку любить друг друга недостаточно пылко. Я проверю. Чуть что не очень, тут же начну лечить молодого супруга от фригидности, а его юную супругу от импотенции…

За чашкой кофе, расправившись с увесистым куском свадебного торта, Настя заговорщицки сообщила Филиппу:

— Знаешь что, Фил, я передумала убивать Нику. Она добрая и хорошая девочка, любит тебя и меня. Скорей доедай и пошли наверх.

Не надо ее сердить… Ты видишь, она какая. Мыкает женское нездоровье и все такое…

— Настена, а как часто это с ней бывает?

— Три раза в год, как правило. Или чаще, если следует повысить коэффициент фертильности.

— Понятненько…

Дама-неофит Мария Казимирская затемно и загодя отправилась в город к воскресной мессе в Красный костел Святого Роха. Крестили ее в католической обрядности, и она по-прежнему пребывает в ревностной приверженности святейшему престолу папы римского и церкви Святого Петра, несмотря на эзотерическое вероисповедание.

Все же она немного изменилась и внешне и внутренне. С первого круга орденского посвящения неофит Мария прекратила бравировать показушной религиозностью, утрированным фарисейским благочестием в новозаветном толковании, сурово осуждающем храмовых еврейских книжников и секту фарисеев. Притом чью-либо секулярную веру или светское безверие Мария уже перестала высокомерно презирать.

«Брат Филипп верно формулирует: миру — мирское, а избранным — благоволение к секулярам. Добавим, и к ближним своим по орденскому звену.

Пресвятая Дева! Помоги благочестному рыцарю Филиппу урезонить даму Веронику! Пускай он ее ублажит, удовлетворит по-мужски. Мне ли не знать, что у него получится? Войдет, поработает, спустит и выйдет… в экстаз для гормонального бабского здоровья.

Ника ведь саму себя пыльным мешком без конца трахает… Мы же с Настеной ни за что ни про что огребаем, по самые придатки. Без смазки и без ласки…

Иисусе милосердный! О чем я думаю, идиотка? Чтоб заставить мужа изменить жене на другой день после венчания? Суровое покаяние тебе светит, о распутная ты женщина!..»

По окончании мессы Мария Казимирская причастилась, но из костела не ушла. Она присела на ближнюю к алтарю скамью, погрузившись в раздумья и перебирая янтарные четки.

Незадолго до полудня Мария из машины связалась с Филиппом по срочному коду орденского приоритета:

— Отец инквизитор, назначьте время исповеди для раскаявшейся грешницы…

— Через час в сетевом орденском онлайне, дама-неофит.

Выслушав Марию, рыцарь-инквизитор Филипп объявил ей о своем непререкаемом решении:

— В епитимье вам отказано, неофит. Со всем тем, не позднее, чем завтра утром, вы свершите акт воздаяния, упразднив злонамеренную знахарку.

Необходимые инструкции получите у кавалерственной дамы-зелота Вероники и у меня. К двум часам пополудни прибыть в загородную орденскую резиденцию для детального инструктажа.

— Да, рыцарь.

Вероника, согласно давешнему предупреждению, постучалась в спальню новобрачных ровно в полдень, толкая перед собой тележку с завтраком.

— А поутру они проснулись… кругом в измятых простынях!.. И через час оба пошли ко мне лабораторию на второй уровень… Доктор Вера накоротке будет пылкость вашей любви изучать…

Вероника глянула на поднос, установленный ею на кровати, красиво расправила салфетки в серебряном кольце:

— Опаньки! Кушать подано и со вкусом сервировано. С ложечки друг дружку покормите взаимно, мои возлюбленные чада. Тем временем прошу выслушать арматорские указания насчет путешествия новобрачных по южным морям…

Едва арматор Вероника оставила их вдвоем, неофит Анастасия тут же пылко заявила:

— Фил! Я люблю нашу Нику!!!

— А меня?

— Тебя больше, чем ее. Ты у меня единственный и любимый, рыцарь мой. Давай я тебе еще разик.

— Имя тебе Иезавель, дщерь Евина.

— Завет и свидетельство! Жена да прилепится к мужу своему…

Прецептор Павел имел беседу с рыцарем Филиппом без свидетелей во время воскресной вечери библейского общества, с энтузиазмом чествовавшего новобрачных. Павел Семенович вызвался помочь Филиппу Олеговичу на кухне заваривать чай, потому как он общепризнан честной компанией большим знатоком всех наук о китайских чаепитиях, тульских самоварах и чайных японских церемониалах.