Терри Пратчетт - Ноги из глины

Все в этом городе следили друг за другом. Для этого и были созданы гильдии. Люди группировались против других людей. Гильдия следит за тобой с пеленок до могилы, или, в случае с убийцами, до могил других людей. Они даже придерживаются закона, или, по меньшей мере, делают вид что придерживаются.

Воровство без лицензии наказывается смертью по первому же прецеденту [11]. Гильдия Воров следила за этим. Организация казалось невозможной, но она срабатывала.

Она работала как машина. И все было отлично, за исключением для тех случайных людей, что попадали под ее колеса.

Сырой булыжник под подошвами успокаивал.

Господи, как он скучал по всему этому. Раньше он один патрулировал улицы. Когда он был один, и в три ночи камни начинали блестеть, все это казалось, придавало смысл...

Он остановился.

Мир вокруг него вдруг наполнился страхом, особым страхом, не имеющим никакого отношения к клыкам или венам или к приведениям, но от которого все знакомое вдруг становилось незнакомым.

Что-то фундаментальное было неправильным.

У него ушло несколько долгих секунд, чтобы понять, что заметило его подсознание. На парапете стояло пять статуй.

Но должно быть только четыре.

Он медленно повернулся и подошел к последней статуе. Это был бегемот, все нормально.

То же со следующей. На ней была надпись. Ничего сверхъестественного, нацарапано что-то типа: «Сдесь был Вонкер».

До следующей статуи не было так уж очень далеко, и когда он взглянул на нее...

Две красные точки света засветились над ним в тумане.

Что-то темное и тяжелое спрыгнуло вниз, толкнуло его на землю и исчезло в темноте.

Ваймз вскочил на ноги, встряхнул головой и побежал следом. Не было никаких мыслей. Это был древний инстинкт зверей и полицейских преследовать все что убегает.

Он бежал и автоматически искал свисток, чтобы привлечь других полицейских, но коммандер полиции не носил свисток. Коммандеры полиции должны были справляться сами.

В убогом кабинете Ваймза капитан Кэррот тупо уставился в бумажку:

«Ремонт водосточных труб, полицейский участок, Псевдополис-ярд. Новая водосточная труба, уклон 35( по Миклвайту, четыре правоугольных крепления, работа и приведение в порядок. $16.35».

На столе лежала еще целая куча подобных бумажек, включая счет за пингвина для констебля Крючконоса. Он знал, что сержант Кишка возражал против оплаты полицейскому пингвинами, но констебль Крючконос был горгульей, а горгульи ничего не понимали в деньгах. Но они имели понятия о пингвинах, когда ели их.

Все равно, стало больше порядка. Когда Кэррот пришел сюда, деньги на мелкие расходы полиции хранились на полке в жестянке с этикеткой «Полироль доспехов Крепкослова для блестящих армий», и, если деньги были нужны, все что надо было сделать это пойти, найти Нобби, и заставить Нобби отдать их.

Потом еще было письмо с Парк-лейн, одной из самых престижных улиц города:

Коммандер Ваймз, Ночной полицейский патруль на нашей улице оказался укомплектованным одними гномами. Я ничего не имею против гномов, когда они находятся у себя, по меньшей мере, они не тролли, но они рассказывают друг другу анекдоты, а у меня дома дочери. Я требую, чтобы в сложившейся ситуации были немедленно предприняты меры, иначе мне придется обсудить этот вопрос с лордом Ветинари, каковой является моим личным другом.

Ваш, сэр, пок. слуга,

Джошуа Х. Каттерайл

Это тоже была работа полицейского, не так ли? Он задумался, пытался ли мистер Ваймз сказать ему что-то. Были еще письма. Координатор Общества Одинакового Роста Гномов требовал, чтобы гномам, служащим в полиции, разрешали носить топоры вместо традиционных мечей, и чтобы их посылали расследовать только те преступления, где гномы не замешаны. Гильдия Воров жаловалась, что коммандер Ваймз публично заявил, что большая часть краж в городе связана с ворами.

Надо обладать мудростью короля Исиардану чтобы разобраться с этим, а это были только сегодняшние письма.

Он взял следующую бумагу и прочел: «Перевод текста найденного во рту отца Тубелчека. Почему? С.В».

Кэррот старательно прочел перевод.

— Во рту? Кто-то пытался вложить слова ему в рот? — сказал Кэррот пустой комнате.

Он дрожал, но не от страха. В кабинете Ваймза всегда было холодно.

Ваймз был человеком улицы. Туман клубился за открытым окном, его маленькие пальчики вплывали свет комнаты.

Следующей бумагой в стопке была копия от иконографа Веселинки. Кэррот уставился в два расплывшихся красных глаза.

— Капитан Кэррот?

Он чуть повернул голову, но продолжал смотреть на рисунок.

— Да, Фред?

— У нас есть убийца! Он у нас!

— Он голем?

— Как вы узнали?

«Настойка ночи заливала бульонные оттенки дня».

Лорд Ветинари сконцентрировался на предложении и решил, что предложение получилось неплохим. Ему особенно понравилось слово «настойка». Настойка. Настойка. Оно было отличительным словом, и приятно противопоставлялось простым словом «бульон». Бульонные оттенки дня. Да. В котором еще можно найти крошки печенья от чаепития.

Он был уверен, что голова у него была немного облегчена. Он бы никогда не придумал такое предложение в нормальном состоянии.

В тумане за окном, освещенном светом свечей, он увидел скрюченную фигуру констебля Крючконоса.

Горгулья, да? Он удивлялся, зачем полиция заказывала по пять пингвинов в неделю по статье содержания. Горгулья в наблюдении, ее работа наблюдать.

Это, конечно же, идея капитана Кэррота.

Лорд Ветинари осторожно поднялся с кровати и захлопнул ставни. Он медленно подошел к письменному столу, достал свой дневник из ящика, перелистал страницы и открыл бутылку с чернилами.

Итак, до чего он дошел?

«Глава восьмая», — неуверенно прочел он. — Человеческие ритуалы.

А, да...

«Если придерживаться правды», — написал он, — «о которой можно говорить, как диктуют обстоятельства, но должно быть услышано при каждом случае...»

Он задумался, как он мог бы использовать «бульон дня» в этом трактате, или хотя бы «настойку ночи».

Перо скрипело по бумаге.

На полу лежал оставленный без внимания поднос с питательной кашей, по отношению к которой он, когда ему станет лучше, хотел сказать пару крепких слов повару. Она была испробована тремя пробовальщиками, включая сержанта Камнелома, которого вряд ли можно было отравить каким-нибудь ядом предназначенного для человека или даже большинством ядов предназначенных для троллей... хотя возможно большинством ядов предназначенных для троллей все же сработают против него.

Дверь была заперта. Иногда он слышал успокаивающие скрипы от шагов Камнелома на обходе. За окном туман конденсировался на констебле Крючконосе.