Терри Пратчетт - Ноги из глины

— Правильно! — наконец сказал он. — Правильно! Только... только у меня их больше, вишь? В этих венах течет кровь кровавых королей, я прав?

— Пока еще течет, — выкрикнул кто-то.

Все засмеялись, но это было предупредительным звонком, к которому сержант Кишка научился прислушиваться.

Он напомнил ему о двух вещах: 1) ему осталось только шесть недель до пенсии и 2) ему уже давно надо пойти в туалет.

Нобби сунул руку в карман и вытащил свиток.

— Вишь это? — сказал он, с трудом раскручивая его на стойке бара. — Вишь это? У меня есть право гербовать себя. Видишь здесь? Здесь написано «граф», прально? Это — я. У тебя бы могла, у тебя бы могла, у тебя бы могла над дверью висеть моя голова.

— Могла бы, — сказал бармен, следя за толпой.

— Я имею в виду, ты можь п'менять название, назвать его граф Анка, а я буду п'стьянно приходить и пить, чоб ты скажешь? — сказал Нобби. — Все будут говорить, что здесь пьет граф, у тебя пойдет бизнес. А я н' н' н' н' не буду с тебя ничего за это брать. Чоскажь? Люди скажут, это первоклассный бар, это, лорд де Ноббес пьет здесь, в этом что-то есть...

Кто-то схватил Нобби за горло. Кишка не узнал драчуна. Он был простым страшным, плохо выбритым завсегдатаем этого бара, который в это время вечера обычно уже начинал открывать бутылки зубами, а если вечер действительно удавался, то открывать бутылки чужими зубами.

— То есть мы недостаточно хороши для тебя, ты это хочешь сказать? — заорал мужик.

Нобби махал свитком. Он открывал рот, чтобы что-то сказать, и сержант Кишка знал что:

— Руки прочь, ты, безродная мразь!!!

Каким-то диким всплеском разума и полным отсутствием здравого смысла, сержант Кишка сказал:

— Его превосходительство угощает всех!

По сравнению со «Штопаным барабаном», «Корзина» на Глем-стрит была оазисом холодного спокойствия. Полиция почти полностью захватила ее, как тихую крепость искусства выпивки. Здесь не подавали очень хорошего пива, здесь оно не водилось. Но обслуживали быстро и тихо, и подавали в долг. Это было место, где полицейские не занимались делом и не любили когда их беспокоили. Никто не может пить в такой тишине как полицейский, вернувшийся с восьмичасового дежурства на улице. Это место было такой же защитой для полицейских как их шлемы и нагрудники. Мир не доставлял столько боли.

А владелец, мистер Сырок, был хорошим слушателем. Он внимательно прислушивался к фразам типа «Двойной, пожалуйста» или «Следи, чтобы мой бокал не был пустым». Также он говорил правильные вещи, типа «В долг? Конечно, офицер». Полицейские оплачивали счета, или выслушивали лекцию от капитана Кэррота.

Ваймз угрюмо сидел со стаканом лимонада. Он хотел стопочку чего-нибудь покрепче, но знал, что не закажет ее. Одна стопочка закончится дюжиной стаканов. Но от знания этого легче не становилось.

Здесь собралась почти вся дневная смена, да еще парочка, у которых был выходной.

Хоть здесь и не было очень чисто, ему здесь нравилось. Жужжание разговоров других посетителей не давали ему вернуться к своим мыслям.

Одна из причин, по которой мистер Сырок позволил превратить свой бар в пятый полицейский участок, была защищенность. Полицейские были тихими клиентами. Они переходили из вертикального в горизонтальное положение с минимальным шумом, без завязывания больших драк и не ломая много мебели. И никто не пытался ограбить его. Полицейские действительно не любили когда им мешали пить.

Поэтому он удивился, когда дверь распахнулась, и в комнату ворвались трое с арбалетами наперевес.

— Всем оставаться на местах! Одно движение и мы стреляем!

Грабители остановились у стойки бара. К их удивлению, не было видно практически никого беспокойства.

— О, черт побери, кто-нибудь там, закройте дверь! — прорычал Ваймз.

Полицейский рядом с дверью захлопнул ее.

— На замок, — добавил Ваймз.

Трое воров огляделись. Когда их глаза привыкли к полутьме, они получили общее представление о форме сидящих, особенно от большого количества шлемов.

Но никто не двигался. Все смотрели на них.

— Вы что, новенькие в городе? — спросил мистер Сырок, протирая бокал.

Самый крутой из троих сунул ему под нос мешок.

— Гони все деньги, сейчас же! — провопил он. — Иначе, — сказал он всей комнате: — у вас будет мертвый бармен.

— Ребятки, в городе полно других баров, — сказал кто-то.

Мистер Сырок не отвел глаз от бокала, который он продолжал протирать.

— Я знаю, что это были вы, констебль Бедрокус, — спокойно сказал он. — На твоем счету два доллара и тридцать пенсов, большое спасибо.

Воры начали прижиматься друг к другу. В барах так себя не вели. Им казалось, что они слышат слабые звуки разного оружия вытаскиваемого из ножен.

— Мы не встречались раньше? — спросил Кэррот.

— О господи, это он, — простонал один из них. — Метальщик хлеба!

— Я думал, что мистер Железнокорка отвел вас в гильдию Воров, — продолжил Кэррот.

— У нас был небольшой спор по поводу налогов...

— Заткнись!

Кэррот хлопнул себя по лбу.

— Налоговые декларации! — сказал он. — Я думаю, мистер Железная Корка беспокоится, что я забыл о них!

Воры так прижались друг к другу, что теперь походили на одного жирного человека с шестью руками и большими счетами за шляпы.

— Э... полицейским нельзя убивать людей, правильно? — сказал один из них.

— Нельзя — когда мы на дежурстве, — сказал Ваймз.

Самый крутой из них неожиданно прыгнул, схватил Ангуа и вытянул ее из-за стола.

— Мы выйдем отсюда без проблем, или у девушки будут проблемы, все поняли? — крикнул он.

Кто-то хихикнул.

— Я надеюсь, ты не собираешься никого убивать? — спросил Кэррот.

— Это уж как я решу!

— Извините, это я не вам, — сказал Кэррот.

— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — сказала Ангуа. Она огляделась, чтобы убедиться, что здесь нет Веселинки, и вздохнула:

— Ну давайте, джентльмены, давайте покончим с этим.

— Не играй с едой! — крикнул кто-то из толпы.

Было слышно хихиканье, которое быстро прекратилось, когда Кэррот повернулся на своем стуле, все неожиданно стали внимательно рассматривать свои стаканы.

Понимая что здесь что-то не так, но не понимая что именно, воры попятились к двери. Никто не шевельнулся, пока они ее отпирали, и все еще удерживая Ангуа, вышли в туман, и захлопнули дверь.

— Может мы лучше поможем? — сказал новенький констебль.

— Они не заслуживают помощи, — ответил Ваймз.

Раздался щелчок сбрасываемой кольчуги, а потом, прямо за дверью, долгий глубокий вой.

И визг. А потом еще один визг. И третий визг, смешанный с «НЕТНЕТНЕТнетнетнетнетнетНЕТ!... ай-яй-яй ай!» Что-то тяжелое ударилось об дверь.

Ваймз повернулся к Кэрроту.

— Вы и констебль Ангуа, — сказал он. — Вы... э... у вас все с ней нормально?