Терри Пратчетт - Ноги из глины

Гильдия ненавидит меня за это. Но я выбираю клиентов, — Крошка Безумный Артур злобно улыбнулся. — Я только отгадываю где лучшее место кормежки крыс и загоняю их в ловушку. Найду кого-нибудь, кто использует яд в моем районе, пусть тогда платят по расценкам гильдии за их работу, ха, и посмотрим, как это им понравится.

— Я вижу, ты собираешься стать большим человеком в пищевой промышленности, — сказал Кишка.

Крошка Безумный Артур немного наклонил голову к плечу. — Знаешь, что случилось с тем человеком, кто отшибучил такой же прикол? — сказал он.

— Э... нет...? — сказал Кишка.

— Никто не знает, — сказал Крошка Безумный Артур, — энто потому что его больше не нашли. Вы закончили? Мне надо убрать тут осиное гнездо, до того как я пойду домой.

— Значит, ты их отловил на бойнях? — настоял Кишка.

— Именно там. Хорошенькое местечко. Там кожу выделывают, жир вываривают, мясники сосиски делают... Хорошая кормушка для крысы.

— Да, правильно, — сказал Кишка. — Все сходится. Ну, я думаю, мы отняли у тебя много времени...

— Как ты ловишь ос? — заинтриговано спросил Нобби. — Выкуриваешь?

— Это неспортивно, не пострелять в них на лету, — сказал Крошка Безумный Артур. — Но если день занятой, то я делаю шашки из черного порошка No 1, что продают алхимики. Он показал на ленты с кармашками у себя на груди.

— Взрываешь их? — спросил Нобби. — Это не слишком спортивно.

— Да? А тя когда-нибудь пробовал установить и запалить полдюжины шашек в гнезде, а потом пробиться к выходу, до того как все полыхнет?

— Да все равно, что искать иголку в стоге сена, серж, — сказал Нобби, на обратном пути. — Какие-то крысы схавали где-то яд, а он поймал их. Что нам теперь надо делать? Травление крыс не противозаконно.

Кишка почесал подбородок. — Я думаю, у нас будут некоторые проблемы, Нобби, — сказал он. — Смотри, все носятся с этим расследованием, и мы, в конце концов, будем выглядеть как два дурака. Тебе наверно хочется вернуться в участок и доложить, что мы поговорили с Крошкой Безумным Артуром, а он сказал, что это был не он, и баста? Мы же люди, правильно? Ну, по крайней мере я — человек, да и наверно ты тоже, и нас обоих конкретно отодвигают на задний план. Послушай, это уже больше не наша полиция, Нобби. Тролли, гномы, горгульи... я ничего не имею против них, ты знаешь меня, но у меня скоро будет своя маленькая ферма с цыплятами во дворе. И мне хотелось бы уйти с чем-то, чем можно гордиться.

— Хорошо, и что ты хочешь, чтобы мы сделали? Обстучали все двери в этом районе и спросили всех, не держат ли они мышьяк?

— Да, — сказал Кишка. — Ходить и разговаривать, так Ваймз всегда говорит.

— Да их здесь сотни! Все равно, они скажут что нет.

— Да, но мы должны. Все поменялось, Нобби. Такова современная полиция.

Расследование. Сейчас мы должны давать результаты. Понимаешь, полиция становится все больше. Я не возражаю, что старина Камнелом стал сержантом, он неплохой парень, как только узнаешь его получше, но скоро может быть какой-нибудь гном будет отдавать распоряжения. Мне то все равно, я-то уже буду у себя на ферме...

— Гоняться за курами по двору, — сказал Нобби.

— ... но надо же думать о своем будущем. И если дела будут идти также, скоро нужен будет еще один капитан. И это будет хороший засранец, если окажется что у него фамилия что-то вроде Огнезакал, да, или Скалолом. Так что лучше поумнеть.

— Ты никогда не хотел стать капитаном, Фред?

— Я? Офицеришкой? У меня есть гордость, Нобби. Я ничего не имею против офицерни, но я не хочу быть на них похожим. Мое место среди обычных людей.

— Я тоже хотел бы, — угрюмо сказал Нобби. — Смотри, что я сегодня утром нашел у себя в почтовом ящике.

Он протянул сержанту карточку с золотым обрезом. «Леди Селачи устраивает Домашний Вечер с пяти часов, и просит лорда де Ноббса не отказать в удовольствии составить компанию», — прочел он.

— Ого.

— Слыхал я об этих богатых старушенциях, — удрученно сказал Нобби. Уверен, она хочет выставить меня там посмешищем, как ты думаешь?

— Не, не похоже, — сказал сержант, серьезно посмотрев на товарища. Я знаю все эти дела от дяди. «Домашний Вечер» означает немного выпить. Там все эти снобы снобствуют, Нобби. Только выпиваешь, травишь анекдоты, болтаешь о книжечках, ивскувствах всяких.

— У меня нет выходного костюма, — сказал Нобби.

— Ах, так вот в чем вся загвоздка-то, Нобби, — сказал Кишка. Униформа подойдет. Фактически, добавляет лоску. Особенно, если выглядишь крутым, — сказал он, игнорируя тот факт, что Нобби выглядит не то что круто, но даже не закругленно.

— Правда? — немного воодушевившись, спросил Нобби. — Значит, будут еще приглашения, — добавил он. — Крутые пригласительные, похоже, как будто их пообкусали по краям золотыми зубами. Ужины, игры в шары, все такое.

Кишка посмотрел на своего друга. Ему в голову пришла странная, но занимательная мысль. — Ну-уу, — сказал он, — конец социального сезона, понимаешь? Время выходит?

— Куда?

— Ну-у... может быть все эти крутые бабы хотят женить тебя на своих дочерях, которые уже поспели...

— Что?

— Нет никого круче графа, за исключение герцога, а у нас нет ни одного герцога. И нет короля. Граф Анкский, вот что они называют поймать происхождение, — да так было легче сказать. Если просто сказать «Нобби Ноббс — Граф Анкский», то это было как посмешище. Но если просто сказать Граф Анкский, то это звучит. Много женщин были бы счастливы стать тещами графа Анкского, даже если это означает сделку с Нобби Ноббсом.

Или хотя бы некоторые.

У Нобби заблестели глаза. — Никогда не думал об этом, — сказал он. А у тех девочек и денюшки водятся?

— Побольше чем у тебя, Нобби.

— И конечно я обязан перед потомками, чтобы род не оборвался, задумчиво сказал Нобби.

Кишка улыбнулся ему натянутой улыбкой сумасшедшего доктора, которому молнией дало по голове, после чего он подсоединил свою голову электродами к чучелу и теперь наблюдал, как его детище поскакало к деревне.

— Круто, — сказал Нобби, с затуманенными глазами.

— Правильно, но сначала, — сказал Кишка, — я обойду все бойни, а ты пойдешь по Читтлинг-стрит, а после этого мы можем с чистой совестью отправиться обратно в участок. Идет?

— Добрый день, коммандер Ваймз, — закрыв дверь за собой, сказал Кэррот. — Докладывает капитан Кэррот.

Ваймз сидел, развалившись в кресле и уставившись в окно. Опять поднимался туман. Опять оперный театр напротив затянула дымка.

— Мы, э, обошли всех големов, каких знали в округе, — сказал Кэррот, стараясь дипломатично осмотреть стол на предмет наличия бутылки. — Их почти не осталось, сэр. Мы обнаружили одиннадцать случаев саморазрушения, или самоотпиливания головы, а к обеду люди начали их разрушать или вытаскивать слова у них из головы. Это ужасно, сэр. По всему городу валяются куски глины. Как будто люди... только этого и ждали. Это странно, сэр. Все что они делали — это работали и держались друг друга, и никогда никого не трогали.