Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

А следом "потекли" все зайчики, белочки и жучки. Остался только Туэ.

— Кажется, она разозлилась, — констатировала я, возвращаясь в кресло.

Туэ дёрнул лапками, поправил золотистые локоны и загадочно покосился на меня.

— Откуда ты узнала?

— Что?

— Что она — наложница нашего правителя?

— Серьёзно? — вырвалось у меня. — То есть… это же очевидно.

На самом деле в романе, уже ставшим для меня чем-то вроде справочника, будущую избранницу дракона постоянно донимала любовница… только я уже не помнила, самого дракона или его отца.

— Как теперь быть? — протянул Туэ. — Домина Чидике занимается всеми претендентками. Но она отказалась от тебя, это очень плохо.

Я вздохнула, представив ярость Ээрикки. Но ошиблась… Обозначение его состояния, как "ярость", было грандиозным преуменьшением…

Казалось, вечер не закончится никогда… Мне принесли ужин. Но, не успела я наброситься на дымящийся гуляш, как Тайт, видимо, желая ещё больше раздразнить мой аппетит, сообщил, что блюдо — из мяса откормленного специальными кореньями крота. Я поперхнулась от неожиданности, и долго не могла откашляться, а потом так и не смогла заставить себя доесть "кушанье". Салат выглядел безобидно — по-крайней мере, в нём ничего не шевелилось. Тайт явно собирался и здесь "расхвалить" ингредиенты, но, опасаясь, что так и останусь голодной, я поспешно зажала руками уши и начала напевать мелодию из "Игры престолов". Опешивший в первый момент Тайт рассмеялся, заявил, что пою я ещё хуже, чем его брат, и больше не стал распространяться о составляющих салата. На десерт подали скользкую гадость, украшенную красненькими цветочками. Борясь с подступившей тошнотой, я поковыряла её деревянной ложкой — все приборы были из дерева.

— Это что, плесень с сахаром?

— Да, — просиял Тайт. — Очень питательно! Называется "Botrytis cinerea" — "Благородная гниль". Туэ её обожает!

Я с трудом подавила порыв расстаться со всем уже съеденным.

— Тогда с удовольствием поделюсь… точнее, отдам совсем…

— Правда? Спасибо! — до того притихший Туэ даже подпрыгнул от радости, его светлые глазёнки заблестели.

Тайт, вероятно, хотел возразить, но "братишка" уже вцепился в тарелку и начал с такой скоростью орудовать ложкой, что вмешательство стало бессмысленным.

Потом пришла очередь купания под надзором сильфид — духов воздуха, как назвал их Тайт, похожих на разноцветных толстеньких пчёлок с личиками херувимов. Почему духи воздуха вдруг оказались ответственными за купальни, оставалось для меня загадкой, пока Тайт не объяснил:

— Вообще-то, ундины заботятся о купальнях и воде, саламандры — о светильниках и огне на кухне, геномусы [12] Геномусы — от лат. gēnomos, гномы. — о королевских садах и огородах, а сильфиды — о чистоте и благоухании воздуха. [13] Ундины, саламандры, геномы, сильфиды — духи стихий (воды, огня, земли и воздуха) в средневековой натурфилософии, оккультизме и алхимии. Но время от времени они меняются обязанностями.

— Зачем?..

— Так велят Мудрые.

— Ваш Парламент? По-моему, это глупость.

— Мудрые не подвластны глупости, — назидательно проговорил Тайт. — Раз они говорят, что это — полезно, значит, так и есть.

Я невольно подумала о мысленно затасканной драконовской книжице. Ведь кто-то очень "мудрый" опубликовал это! Так почему бы местным мудрецам и не задействовать духов воздуха в качестве спасателей Малибу? Мои опасения подтвердились, когда я вошла в отливавший зеленью "бассейн". Поскользнувшись невесть на чём — как оказалось, на щупальце осьминожка, в обязанности которого входило играть с "посетителями" — я стукнулась головой о бортик и, что называется "поплыла", как дохлая рыбёшка. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не осьминожек. Как выяснилось, братья ово, несмотря на гусиные лапки, плавать не умели. А сильфиды — надежда утопающих — могли лишь виться над водой, как мухи над болотом, боясь подлететь ближе, чем на на три метра, и — вопить. Но осьминожек оказался на высоте! Обвив щупальцем лодыжку, он поднял меня над бассейном головой вниз и тряс до тех пор, пока я не уподобилась Харибде, "извергнув" из себя всю проглоченную воду. В довершение всех бед, от тряски у меня пошла носом кровь. Несколько капель попали в воду, вызвав дикий ажиотаж. Из воды валом повалили крабики и рыбки, похожие на Немо — ловко орудуя плавничками, как лапками, они даже обгоняли крабов. Подумать только, что скрывалось в мутно-зелёной глубине бассейна! А в воду с визгом школьников на выпускной вечеринке посыпались сущности, очень смахивавшие на летучих мышей. Но рассмотреть их не удалось. Осьминожек уже брякнул меня на пол возле бассейна, а сильфиды, продолжая вопить, подхватили под руки и потащили обратно в мои "покои".

Мокрая, трясущаяся от холода, с кровоточащим носом, я поняла, где нахожусь, только когда меня, точно мешок с тряпьём, "уронили" на кровать. И тут же по подбородок закуталась в покрывало, раз или два промокнув им кровь. Сильфиды наконец перестали верещать и, окружив кровать со всех сторон, начали вполголоса решать, на кого свалить вину за приключившийся со мной инцидент. Перебрали всех, включая и вконец растерявшихся ово, беспомощно таращивших глазёнки. Но, когда дошли до спасшего меня осьминожка, дверь распахнулась. На пороге стоял Ээрикки. Таким я ёжика ещё не видела…

Во-первых, на лапках его были широкие, усыпанные драгоценными камнями браслеты. Во-вторых, на шее блестело массивное золотое украшение, наподобие кельтского торка. А в-третьих… он был в бешенстве. Сильфиды жалобно запричитали и ни с того ни с сего превратились в девчушек, похожих на фею-коротышку из "Питера Пэна". Братья-ово вовсе лишились дара речи — и не напрасно. Зарычав совсем не по-ежиному, Ээрикки подлетел к кровати, разметал сильфид, как струйку дыма, чуть не цапнул Туэ — Тайт буквально выдернул плечо брата из оскаленной пасти беснующегося ёжика. А, когда вся моя "свита", вопя на разные голоса, унеслась из комнаты, "сарторий" остановился напротив меня.

— Ты… болен бешенством? — клацнув зубами, поинтересовалась я. — Надеюсь, оно не передаётся со слюной? Помнишь, ты лизнул мне ладонь…

Ээрикки поднялся на задние лапки и бухнулся передними о кровать с такой силой, что со спинки посыпались палочники [14] Палочник — насекомое, способное маскироваться под веточку или сучок. — а я-то думала, она из дерева! Не удержалась от брезгливого возгласа, когда один упал мне на колени и, что-то недовольно буркнув, уполз под матрац. Но Ээрикки на палочников даже не глянул.

— Ты поняла хотя бы слово из того, о чём я просил?! — рявкнул он. — Ты — просто эпидемия! Стихийное бедствие! Какие чёрные духи послали тебя на треклятую дорожку именно в эту ночь?!