Роман Соловьев - Мажорка

Учитель тихо подошел и присел на край кровати:

– Не горюй, парень. У первохода всегда так – поначалу даже «крышу» рвет. Все через это прошли. Я же смотрю – ты сам не свой ходишь… Не бойся тюрьмы, браток, и там тоже люди живут. Россия, наша Матушка, – страна каторжанская. Каждый четвертый сидел или сидит. Сейчас время такое, даже министров и губернаторов сажают…

Он осторожно похлопал меня по плечу:

– Запомни, братка, не ты первый, не ты последний… просто судьба так сложилась. Главное, чтобы в жизни не случилось – оставайся всегда человеком…

– Но они ведь найдут виновных… Не может же невинный человек в тюрьме сидеть…

– Может. Еще как может. В зонах я до хера таких бедолаг повидал, которых без вины на «крытку» закинули. А ты мужик крепкий и молодой еще. Для тебя десятку отпыхтеть – плевое дело. А там глядишь, и на УДО попадешь, еще раньше выйдешь. Только не ссучься на Зоне…

– Не вынесу я тюрьмы. Сбегу лучше.

– Бежать не советую. Стреляют вертухаи метко. Их в этом деле специально натаскивают, волчар… А насчет справедливости я тебе вот что скажу – нет ее, браток, в жизни. И никогда не было. Меня сегодня на допросе опера кололи, чтобы я подельников своих сдал, правильных и битых пацанов. Обещали уход, больничку хорошую, – Учитель покашлял в кулак, – знают, падлы, что мне осталось от силы год…

– Что год?

– Жить осталось от силы год. Мне так и «лепила» авторитетный сказал… Но не поймет подлая и продажная мусорская душонка правильного арестанта. Не все в жизни измеряется баблом и сладкой кормушкой… Ладно, Михась, давай спать… тебе силы еще наверняка понадобятся.

Учитель встал и направился к своей кровати.

А я думала о том, что силы действительно мне понадобятся. Я попала в реально опасный мир. Это не интернет, где можно безопасно «собачиться» в комментах в «Инстаграме» или «троллить» какого-нибудь дерзкого блогера. Здесь могут за резкое слово воткнуть нож под ребро или избить до полусмерти, а то и просто придушить по-тихому подушкой во сне. И еще меня волновала сейчас одна очень важная проблема. Если я оказалась в теле этого мужчины, то он, наверняка, оказался в моем теле… Чем же, черт возьми, он там занимается?! И почему не ищет меня? Я еще долго не спала, глядя в темный потолок камеры и прислушиваясь к храпу и сопению сокамерников. Когда на веки навалилась тяжесть, в окошко уже пробивались первые отблески зари…

Проснулась я через пару часов от хриплых голосов и тошнотворного запаха табачного дыма. Осторожно открыла глаза и тут же вспомнила, что нахожусь в тюремной камере.

Железная дверь с противным лязгом открылась и в камеру вошли двое полицейских. Один офицер, насколько я поняла, капитан и сержант-калмык. Арестанты встали вдоль прохода, и капитан сделал перекличку.

Нахмурившись, он прошелся по камере и спросил почему-то у меня, противно сморщив нос:

– Ломакин, запрещенные предметы в камере имеются?

Я пожала плечами:

– Нет вроде…

Когда они ушли, в камеру принесли завтрак. Арестанты весело гремели ложками за столом, давясь жидкой сечкой с комочками и желтым несладким чаем в железных кружках. Я никогда в жизни не ела сечки, но сегодня аппетит сильно разыгрался, и я быстро съела всю кашу в тарелке.

– Сучары, хоть бы мяса кусок в кашу кинули… – пробормотал недовольный Чиж.

– Здоровее будешь, – улыбнулся Учитель, – лишнего холестерина точно не накопишь…

В маленькое окошко в двери заглянул сержант-калмык:

– Ломакин, к следователю. С вещами.

Я удивленно посмотрела на сокамерников.

– Почему с вещами?

– Похоже, переводят тебя, паря… – тихо сказал Учитель. – Держись, браток, если в пресс-хату попадешь…

Офис бизнесмена Крылова находился в новеньком трехэтажном здании на набережной, совсем недалеко от клуба «Адреналин», где я тружусь через ночь охранником.

Конечно, если серьезно поразмыслить, то нужно признаться отцу девушки во всем. Что я – совсем не его дочь Маша. Но как он воспримет это признание? В такое ведь очень трудно поверить… Пожалуй, лучше пока не буду торопиться. Сначала найду эту девчонку и тогдауже вместе решим нашу общую проблему…

Крылов встретил меня возле входа и крепко обнял:

– Напугался я за тебя, дочка… Пойдем-ка в кабинет. Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Пока мы шли, я с удивлением осматривал офис бизнесмена. Похоже, дела у него и вправду шли в гору. Даже диваны для посетителей в коридоре оказались кожаные, а стены обшиты дорогими жидкими обоями. На полу лежал светлый итальянский ламинат. Я иногда шабашу на стройке, и вполне могу отличить качественный материал от фуфла. В офисе господина Крылова все было по первому классу.

В кабинете он усадил меня в мягкое кресло и налил пол рюмки коньяка. Я заметил, что его рука слегка трясется.

– Выпей, Маша. Тебе сейчас необходимо успокоить нервы.

Я выпил коньяк и закусил тонкой долькой лимончика.

– Знаешь, – нахмурился Крылов, – эти придурки залетные, кто тебя утром похитил – так, шушера мелкая… к вечеру их уже не будет в городе. Но, боюсь, Борисович просто так не отстанет…

– А кто такой Борисович?

– Мой старый компаньон. Когда-то мы вместе начинали строительный бизнес в городе. Три года назад Борисович уехал жить в Адлер. Я сразу предложил выкупить его долю в бизнесе, и он с радостью согласился. А две недели назад Борисович позвонил и дополнительно потребовал крупную сумму за свою долю. Мотивируя тем, что его тогда сильно надули, или попросту кинули. Ну я, конечно, послал этого мудака Борисовича подальше, так дела давно не делаются… А он вдруг разорался в трубку и стал угрожать, что я еще пожалею…

– Потому меня и похитили?

– Да. Но этот пройдоха просчитался. Борисович не знал, что человек, которого он нанял, чтобы организовать твое похищение, Витя Коган, когда-то ходил в шестерках у Баркаса, моего старого знакомого и очень авторитетного человека в городе. Я решил не подключать ментов и связался напрямую с Баркасом. Полчаса назад Коган сам позвонил мне и долго извинялся. Он божился, что даже не догадывался, чью дочь они похитили… думал, что прессуют очередного барыгу…

– Ну что же… – вздохнул я. – Хорошо что все так обошлось…

– Но дело в том, Маша, что этот хитрый лис Борисович просто так не успокоится. Он запросто может нанять и других гастролеров. Я думаю… пора покончить с ним раз и навсегда.

– Устранить?

Бизнесмен тревожно посмотрел на меня:

– Маша. Ты что, боевиков насмотрелась? Нет, конечно. Я отправлю к нему пару профессионалов, чтобы они поговорили по душам. Пусть, наконец, отстанет от нас, иначе точно загремит на зону лет на десять… Этот пройдоха, по моим сведениям, уже и в Адлере вляпался в дерьмо… залез в крупные долги, потому ему и понадобились срочно деньги.