Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

Чао кивнул. — Под «Ша» мы называем нематериальные субстанции духовной природы, способные воздействовать на струны души, — пояснил он. — Их много, и они разные — Ша гордыни, Ша ненависти, Ша сомнений и уныния…

Билли махнул рукой. — Это всё ваша медвежья хвилософия, — сказал он. — А для нас с братом всё намного проще: неважно, чем он там был одержим, или не был — он действовал по правильным понятиям! Если эта баба и кто там с ней еще занимались отравительством — туда им и дорога, и скорбеть по ней мы точно не будем! Еще неизвестно, кто на кого напал — Склиф-то вернулся тоже с дыркой в плече. А мог бы и вовсе не вернуться, если б рана оказалась чуть левее! И что бы ты тогда тут говорил? Объяснял бы Мирте про ша-чего-то-там?

Вилли поддержал брата энергичным кивком головы.

— По любому, Склиф не бандит, как эти мутные типы из «Ягненка», — сказал он. — Я согласен с брательником!

Чао пожал плечами, собираясь, сказать что-то еще, но в этот момент скрипнула дверь и в холл вернулись отец Зеборий, выглядевший непривычно серьёзным, и отец Оккам с потемневшим усталым лицом.

— Лика, — сказал он негромко. — Нам пора.

— Но, как же… послушание… — вскинулась было гномка, но тяжелый и исполненный боли взгляд дренея заставил её оборваться на полуслове.

— Отец Зеборий, — дреней поклонился дворфу. — Братья целители…

Дворфы и Чао склонили головы в ответ. Кивнув молчаливо замершему в углу, словно статуя, таурену, экзарх направился к выходу. Лике ничего не оставалось, как последовать за ним.

Она едва поспевала за размашистой поступью дренея, который, казалось, был погружен в свои думы и вовсе не замечал присутствия маленькой спутницы.

— Отец Оккам! — не выдержала Лика.

— А? Что, дитя моё?

— Вы же не… Вы же не думаете, что это был действительно он?

Экзарх промолчал. Гномка пыталась поймать его взгляд, заглядывая снизу-вверх.

— Мы никогда не можем быть в безопасности от самих себя, — проронил Оккам, по-прежнему не глядя на Лику, словно разговаривая сам с собой. — Тьма подстерегает нас в наших собственных сердцах, и только постоянное бдение и обращение к Свету может спасти нас от неё…

Лика вздохнула. Они подошли воротам Школы. — Ступай к себе, дитя, — мягко сказал дреней. — Отдохни, а вечером приходи в Собор на вечернюю службу.

— Но… Как же моё послушание? — взволнованно спросила Лика. — Я ведь вернусь в Бараки? Ваше… попечительство?

Экзарх улыбнулся грустной кривоватой улыбкой. — Тебе больше нет нужды проходить его. Близятся экзамены — теперь тебе будет полезнее сосредоточиться на подготовке к ним, повторении и закреплении изученного…

— Но как же практика? — волнуясь, Лика не заметила, что снова перебивает наставника. — Ведь у меня уже начало получаться!

Дреней кивнул. — Всему своё время, дитя. Ты проявила добрые качества, и Свет осеняет тебя. Но нельзя спешить. Есть время для подвигов, и есть время для созидательного труда.

С этими словами он коснулся ладонью лба гномки, благословляя её, и, прошелестев одеждами, направился по дорожке, ведущей к Собору.

Лика смотрела ему вслед, закусив губу.

Золотистые блики играли на отполированных до блеска подлокотниках массивных кресел, возвышавшихся над овальным столом Зала Советов.

Солнце уже почти село, но светильники еще не были зажжены, и в наступающих сумерках, лица собравшихся, и без того мрачные, смотрелись несколько зловеще.

Лорд Ремингтон Риджвелл выглядел озабоченным и мрачным. Королевский трон слева от него пустовал, также, как и кресла, занимаемые обычно таном Митрасом Железногором, и главой Службы Безопасности.

— Полагаю, — заговорил он. — Мы можем начать.

При звуках его голоса взгляды присутствующих устремились на канцлера.

Граф откашлялся. — Как уже должно быть известно досточтимым членам Совета, его величество не смог сегодня принять в нём участие по причине занятости, но уполномочил меня провести внеплановое заседание в связи с имеющими место городскими событиями, в известной степени затрагивающими всех нас и оказывающими крайне неблагоприятное воздействие на общую политическую и экономическую ситуацию в городе. К моему глубочайшему прискорбию, я не вижу на этот раз среди собравшихся глубокоуважаемого тана Митраса Железногора, чьи необдуманные слова и действия привели к серьёзному конфликту дворфийской диаспоры с властями города. Урегулирование этой ситуации — первый и наиболее острый вопрос, стоящий на повестке нашего Совета.

— Бунты следует подавлять, а не урегулировать! — резко произнёс генерал Хаммонд Клэй, подкрепляя свои слова ударом кулака по столу.

Лорд Ремингтон слегка поморщился.

— Мы разделяем вашу уверенность, генерал, — сказал он. — Однако же, следует очень тонко чувствовать грань между бунтом и акциями протеста…

— Акции, — проворчал Клэй. — Пока вы, господа министры, будете поддерживать короля в его пасцифи… пацисфи… Демоны! Я хочу сказать — во всей этой его юношеской чуши про общерасовые ценности, мы так и будем получать одну проблему за другой! Бастующие дворфы, разбойничающие гномы, гноллы-террористы и Саргерас знает, что еще ждет нас завтра! Я считал и считаю, что отмена смертной казни была ошибкой…

— Полно, генерал! — подал голос эмиссар Талуун, высокий дреней в светло-зеленом камзоле. — Нам всем хорошо известно, что вы — сторонник радикальных подходов к решению проблем, но также очевидно, что они не настолько эффективны, как вам в это верится. В том, что для монарха человеческая жизнь имеет ценность, если вдуматься, нет ничего дурного.

— Однако же, — заметил лорд Девин Фардейл, в накидке с символикой ордена Серебряной Длани. — Для государства общественное благо доминирует над личным. Как говорится, что впору монаху, не к лицу монарху…

— Господа! — граф Ремингтон извлёк из кармана небольшую табакерку и постучал ей по столу, прося внимания. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать правильность поступков нашего короля. Нам необходимо прийти к общему плану действий по урегулированию создавшейся ситуации. Напомню, что, помимо внутренней городской проблемы, мы имеем также угрозу внешнюю, а именно — организованные банды гноллов, атаки которых привели к проблемам с поставками провианта в город с одной стороны, с другой — стали причиной потока беженцев, число которых растет с каждым часом, и также влияет на экономические показатели.

— Так давайте зададим жару этим степным дикарям! — лорд Девин Фардейл подался вперёд. — Это же просто шайки бандитов, у которых даже нет приличного вооружения — мои рыцари разгромят их не слезая с коней!

Хаммонд Клэй фыркнул. — Вы привыкли решать проблемы кавалерийским натиском в боях с безмозглой нежитью, лорд Девин. С этими тварями такой маневр не пройдёт! Степи — огромны, а гноллы действуют мелкими разрозненными отрядами, они будут всячески избегать лобовых столкновений с вами, изматывая вас постоянными фланговыми атаками, заманивая вас дальше в степь и дробя силы. Уж поверьте мне, хитрости им не занимать. Для того, чтобы приструнить их понадобится масштабная операция, которая растянется на недели! Именно поэтому я настаиваю на скорейшем разрешении конфликта в Ремесленном Квартале — если мы сейчас позволим бунтовщикам взять ситуацию под контроль и потеряем контроль над кварталом, мы не сможем вести боевые действия против гноллов и противостоять мятежникам одновременно! Именно поэтому я настаиваю на крайних и, как вы выражаетесь, радикальных мерах!