Павел Иванов - Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

— Но, может быть, — промолвила доселе молчавшая светловолосая эльфийка. — Есть какой-то способ договориться с дворфами? Ведь, насколько я понимаю, причиной конфликта стали разногласия по поводу налоговой политики…

— Боюсь, это невозможно, леди Каледра, — Риджвелл покачал головой. — Дворфы разозлены и оскорблены из-за отравления одного из верховных танов, боюсь, он перешли определенную черту, за которой возврат к прежним позициям уже невозможен. Сомневаюсь, чтобы их сейчас устроил компромисс. Кроме того, полагаю, лорд Борлос подтвердит, что состояние казны за минувшие несколько дней со времени последнего Совета отнюдь не улучшилось, а значит, удовлетворение претензий дворфийских танов делается еще менее возможным.

— И всё-таки, стоит попытаться, — заговорила дама неопределенного возраста с ярко-огненной копной волос и знаком Кирин Тора на цепочке. — Если есть хотя бы малый шанс, его стоит использовать, перед тем как ввергать город во внутреннюю войну. Нужно попытаться воздействовать на Митраса с помощью дипломатии. Почему бы господину Матиасу не провести переговоры с дворфийскими танами?

— А вы его здесь видите, леди Элисон? — поинтересовался Хаммонд Клэй.

Лорд Ремингтон вздохнул. — Кстати, о господине Шоу, — сказал он. — Именно о нём я хотел поговорить с членами Совета. Это последний вопрос на повестке сегодняшней встречи.

— Не велено!

Долговязый стражник с длинными рыжими усами преградил алебардой проход группе крестьян, робко жавшихся к своему предводителю — мужику лет пятидесяти с пшеничного цвета волосами и светлыми, чуть навыкате глазами, теребившему в руках засаленный картуз и жалобно глядящего снизу-вверх на представителя власти.

— Дык как жыж эта, господин офицер, — бубнил он просительно, топчась на месте и оглядываясь по сторонам. — Ить они ж исты хочуть…

— Говорю же — не велено! — рыжеусый офицер зло сплюнул на землю и для убедительности стукнул древком оружия о землю. — Много вас тут таких, а только без документа не положено!

— Да помилуй, кормилец, — заволновался крестьянин, норовя заглянуть в глаза стражнику. — Какие ж такие документы-то? Мы ить землепашцы, отродясь энтих бумажек не видывали! Завсегда в город на ярмарку ездили безо всякого препона!

— Мало ли, что ездили! — стражник подталкивал мужика тупым концом алебарды. — А сейчас — не положено без документов! Понаехали, понимаешь… Ну чего, чего вам тут — мёдом намазано? Скоро, вон, говорят, самим жрать нечего будет, так вы ещё тут!

— Дык что ж поделать, господин офицер, — разводил руками крестьянин. — От гноллов жеж окаянных этих житья не стало! Рыщут, поганые, не поле вспахать, ни скотину на пастбище не выгнать! А с вилами наперевес не больно то пожнёшь!

— В общем, я тебе всё сказал, — стражник мотнул головой в сторону импровизированного лагеря у городских крепостных стен. — От туда иди, там ваши кучкуются, а здесь на проезде не стой — вон, вишь, обоз подъезжает!

Обоз между тем и правда приближался — несколько крытых телег в сопровождении конного отряда солдат в полном боевом обмундировании.

Заскрипели петли, массивные створки ворот начали поворачиваться.

Невысокий интендант, сопровождавший обоз на пегой кобыле подъехал к офицеру, утирая с лысины платком крупные капли пота.

— Что слышно в городе, Яксли? — осведомился он у стража.

Рыжеусый Яксли пожал плечами. — Да всё то же… Говорят, скоро хлеба вообще не достать будет, кое-кто уже подался из Буреграда, собрав скарб. А это вон, дурачьё, наоборот, сюда рвётся…

Он пожал плечами и плюнул в сторону лагеря. — А чей обоз-то? — поинтересовался он, глядя, как взмыленные лошади тянут мимо них просевшие груженые телеги.

— Известно, господина Триаса, — подмигнув, отвечал интендант. — Уж он в накладе никогда не останется!

— Это точно, — ядовито хмыкнул Яксли, провожая глазами последних всадников. — И охрана-то из армейских!

— Ну, а то! — интендант ухмыльнулся. — Как-никак, официальный поставщик его королевского величества! Ну, бывай, Яксли!

И, ударив каблуками сапог лошадь, интендант поспешил следом за уходящим в город обозом.

— Пятьдесят золотых за мешок муки! Да вы что, ополоумели?!

Полная пандаренка в цветастом платье, уперев лапы в бока задрав голову, с негодованием уставилась на торговца, с невозмутимым видом взиравшим на неё с телеги, стоявшей напротив лавки с широкой вывеской «Сыры Триаса».

— Где это видано, чтобы хлеб столько стоил?! — продолжала она низким утробным голосом, напоминавшим рык. — Еще вчера было десять!

Толпа горожан, сгрудившаяся вокруг, поддержала её недовольным гулом и свистом.

— Совсем совесть потеряли! Кому горе, а кому праздник! Да в шею их! Шкуродёры!

Кольцо стражников вокруг телеги при этих выкриках пришло в движение, замелькала обнаженная сталь.

— Уважаемые! — пронзительный голос торговца перекрыл уличный шум. — Вы прекрасно знаете, что в городе сейчас непростая ситуация! Наша компания не жалеет сил и средств, чтобы обеспечить в это трудное для Буреграда время бесперебойную доставку провианта! Мы тоже несём убытки! Вооруженная охрана, дорожные издержки, срыв контрактов — все это вынуждает нас идти на подобные меры и увеличивать стоимость продуктов! Поверьте, мы ничего не имеем на этом и работаем, фактически в убыток, исключительно ради блага города! Мы никого не принуждаем — все желающие могут самостоятельно попробовать организовать свою доставку продуктов в Буреград и установить свои цены! Вы можете убедиться в нашей лояльности и демократичности ценовой политики, если сравните наши цены со ставками на аукционе! Сегодняшние цены — это акция! Завтра, возможно, доставки станут невозможны, а цены будут дороже в разы! Кто это понимает — милости просим — подходи, налетай!

Бормоча ругательства на родном наречии, пандаренка полезла куда-то в глубь складок платья, извлекая на свет внушительных размеров кошель.

— Да чтоб вы подавились этими деньгами! — буркнула она.

Остальные покупатели, также ворча и возмущаясь, выстраивались в очередь, толкая друг друга и споря, кто где стоял.

По лицу торговца промелькнула довольная улыбка. — Без давки, прошу без давки! — закричал он. — Все будут обслужены в порядке очередности!

За всем этим, чуть в стороне, наблюдал всадник на мышастом скакуне с дорогой упряжью, в сером плаще с надвинутым на глаза капюшоне.

Покачав головой, он тронул поводья и неспешным аллюром направился по переулку в сторону Каналов. Несколькими секундами спустя, от стены дома, около которого он стоял отделилась пара теней и последовала за ним.

Погруженный в свои раздумья под мерное цоканье копыт, Антуан не заметил фигуры, появившейся перед ним в сгущающихся сумерках, и вздрогнул только после того, как чья-то крепкая рука неожиданно резко перехватила коня под уздцы.