Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Да, солдат?

— К вам брат, сэр Магнус.

Магнус уставился на воина, все ещё думая о Джефри, а затем с облегчением улыбнулся, когда вошёл Грегори. Поднявшись из–за стола, Магнус раскрыл объятия — а затем опустил руки, увидев нахмуренное лицо Грегори. Он медленно обошёл стол, со все ещё приклеившейся к лицу улыбкой, и поздоровался:

— Доброе утро, брат. Не хочешь чаю?

— Думаю не сейчас, Магнус. — Грегори не дожидаясь приглашения уселся на стул.

Магнус уловил намёк и поместился напротив него. Грегори конечно не мог знать, что сел там, где за полчаса до него сидел Джефри. Ну, на самом–то деле узнать он как раз мог, но не стал бы этого делать — никто из членов семьи не занимался мысленным подслушиванием без очень веских причин; не так их воспитали.

— Надеюсь, у тебя сегодня все хорошо — и у Алуэтты тоже?

— У меня все достаточно хорошо, но вот Алуэтта сильно озабочена.

Вот и все со светскими любезностями.

— Озабочена на мой счёт? По идее я не должен бы иметь для неё значения — я от неё далеко и мы с ней не видимся.

— Она опасается, что ты начнёшь командовать мной и вобьёшь клин между нами.

Магнус несколько секунд поглядел выгнув брови на самого младшего из братьев, а затем сказал:

— Тогда она все ещё не понимает ни глубины, ни силы твоей любви.

Грегори покраснел и отвёл взгляд.

— Она чувствует себя очень неуверенно, брат. Я рассказывал тебе о её прошлом; не приходится удивляться, что она медлит научиться доверять вновь.

— Тогда она на мой взгляд сделала замечательно большие шаги в этом направлении, учитывая, насколько крепкие узы соединяют её теперь с Корделией и Ртутью.

Грегори медленно кивнул:

— Они пережили вместе немало приключений, а общие враги обычно способны крепко сдружить весьма быстро — как ты наверняка и сам знаешь.

— Со мной дружба завязывается медленно, — отозвался Магнус, — но мне посчастливилось обзавестись двумя близкими друзьями.

— Боевыми товарищами. Магнус кивнул.

Грегори нахмурясь посмотрел на него, а затем сказал:

— Ты казался достаточно открытым с ней, брат, пока не услышал се имя. А затем, хотя ты и пытался это скрыть, мы все увидели, как ты заколебался. Почему?

Такая прямота была не свойственна Грегори, но Магнус слыхал, что любовь могла вызвать и не такие перемены.

— Имя «Алуэтга», брат, носила та женщина, которая завербовала меня в ПОИСК — не одними лишь доводами разума.

— Своей красотой? — догадался Грегори. Магнус кивнул.

— Едва ли можно сказать, будто я увлёкся, но тем не менее отлично сознавал эту притягательность. Уж по крайней мере это–то Финистер для меня сделала — я стал очень даже не спешить влюбляться.

— То есть, проще говоря, никогда не влюбляться. — Грегори на мгновение переполнило сочувствие. — Даже не могу тебе сказать, брат, как сожалеет Алуэтта о том, что с тобой сделала. Всякий раз, когда она думает об этом, её вновь переполняет боль.

— Тогда просто чудо, что она может глянуть мне в лицо, — улыбнулся Магнус. — Об этом едва ли нужно говорить, Грегори — но я рад, что ты сказал.

— Я не просто выказываю озабоченность, — обеспокоенно сказал Грегори. — Я и правда озабочен твоим благополучием, брат.

— Я всегда умел понимать что к чему, — уклончиво сказал Магнус, — и поэтому всегда сознавал, что та другая Алуэтта намеревалась использовать меня и была в ярости, когда я не подчинился приказу и сделал скорее то, что подходило для народа той планеты, которую мне полагалось доводить до кондиции, чем то, что подходило для ПОИСКа.

— Так, — тихо произнёс Грегори, — значит две женщины, которые тебя привлекали, причинили тебе боль и жестоко обошлись с тобой. Не удивительно, что ты похолодел при звуке её имени.

Магнус кивнул.

— Но твоя жена тут определённо не виновата, и я её в этом и не упрекаю.

— Но её действия по отношению к тебе десять лет назад?

— Я могу простить, Грегори, и простил. Уверен, со временем я вообще о них забуду.

Миг спустя Грегори кивнул, хотя и неохотно, а затем подался вперёд на стуле, внезапно сделавшись ещё более внимательным.

— Но пойми, брат — даже если ты и попытаешься командовать нами, никто из нас не станет подчиняться.

— Тогда я не буду приказывать.

Грегори свёл брови и сделался ещё напряжённее.

— Не думай использовать нас в качестве своих магических инструментов, Магнус. Ты ничего не можешь знать о наших исследованиях.

— Абсолютно ничего, — бодро признал Магнус, — и поэтому, мне и во сне не приснится указывать любому из вас, что изучать, а что не надо.

— И не будешь просить нас изучить для короны определённые аспекты магии? — с подозрением спросил Грегори.

— Думаю корона и сама может попросить, — отозвался Магнус. — В конце концов, ты ведь небезызвестен нашему суверену, да и с принцем Диармидом вы по–прежнему близкие друзья?

— В последнее время мы несколько отдалились друг от друга, — признался Грегори, — хотя иной раз ещё играем с ним в шахматы.

Магнус кивнул.

— Тогда уверен, он прежде чем сказать «Шах» может упомянуть о любых проблемах которые по мнению его родителей требуют исследования.

— Скорей уж перед игрой, — улыбнулся Грегори. — А то обдумывание следующего хода полностью вытеснит у него это из головы.

— Всегда учёный муж, — усмехнулся позабавленный Магнус, — что он, что ты. Хотел бы я знать, как–то он справляется с работой герцога Логайра.

— Как я понимаю, быстро. Он очень умел, разбирается с административными деталями ещё до полудня, так чтобы посвятить послеполуденное время учёным занятиям.

Магнус скептически поднял бровь.

— И его крестьянам от этого нисколько не хуже?

— У него есть превосходный управляющий, — пояснил Грегори, — который всегда среди народа — но, как я подозреваю, Диармиду в делах землевладения недостаёт личной причастности.

После того как вопрос разрешился столь легко, разговор перешёл к введению Магнуса в курс произошедших в королевстве событий, и Грегори принял наконец чашку чая. Однако когда чашка опустела и он поднялся уходить, то остановился в дверях и оглянулся, внезапно вновь сделавшись внимательным.

— Ты даёшь слово, брат? Что не попытаешься нами командовать и не встанешь между нами?

— Даю честное слово, — степенно сказал Магнус, — и, если тебе это кажется нужным, то готов и поклясться.

Грегори несколько секунд глядел ему в глаза, а затем кивнул.

— Думаю, не понадобится, спокойной ночи, брат. — И вышел за дверь.

Магнус с минуту стоял не двигаясь, а затем осторожно опустился в кресло и положил руки на колени; посидев так несколько минут, откинул голову на обивку спинки кресла и закрыл глаза.

Род предоставил Вексу самому выбирать путь и сосредоточил все своё внимание на накачивании силы обратно в иссохшую руку. Её иссушение наверняка было иллюзией, хотя и очень мощной; какой бы там скрытый телепат ни создал неумышленно Тлена, воплощая свои наихудшие страхи, он также сделал проецирующим своё создание, и если разум удавалось убедить, что тело чахнет, то оно, ясное дело, и зачахнет.