Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

Поэтому первой задачей Рода было убедить себя, и очень основательно, что рука у него сильная и здоровая. Он впал в транс, которому научился ещё на раннем этапе своей подготовки к работе тайным агентом, постепенно добираясь до самого основания своей веры и заново обна–руживая, что, даже на самом фундаментальном уровне, он точно знал — этот Тлен всего лишь иллюзия. К несчастью, все его чувства в промежутке между этим фундаментом и надстройкой интеллекта упорно верили в реальность того духа.

Поэтому Род принялся работать над убеждением самого себя в том, что та иллюзия была всего–навсего ею, иллюзией и ничем реальным — и далее, что его рука на самом деле не иссохла, что данная иллюзия была всего лишь убедительной проекцией.

Когда наступило утро, рука его была целой, а он настолько вымотался, что едва сумел расстелить скатанное одеяло, прежде чем рухнул на него и уснул.

Магнус все ещё сидел в той же позе, когда в комнату вошла широким шагом Алеа.

— Все ещё корпишь над замшелыми книгами, Магнус? Самое время… — Она оборвала фразу, пристально глядя на него, читая в его позе большую душевную усталость. Посмотрев на него с миг изучающим взглядом, она принесла из–за стола стул и села рядом с ним. И мягко положила на его руку ладонь.

Магнус открыл глаза, увидел её и медленно поднял голову.

— Настолько плохо? — тихо спросила Алеа. Магнус на миг посмотрел на неё изучающим взглядом, а затем поглядел на дверь, и та бесшумно закрылась.

— Настолько плохо, — признал он, снова повернувшись к Алеа. И с досадой покачал головой. — Они все выросли; силы их стали зрелыми. И они теперь способны справиться с любой угрозой. Против них ничто не устоит — если все они будут действовать заодно!

— Тогда первое, что сделает любой враг, это постарается расколоть их единство.

— О, думаю ему и не понадобится — они сами отлично добьются этого! — Магнус вздохнул, снова откинув голову на спинку кресла. — Ну почему они все думают, будто я собираюсь командовать и помыкать ими?

— Наверное потому, что ты строил из себя босса когда, вы все были маленькими, — сказала тщательно подбирая слова Алеа.

Магнус поднял голову и нахмурясь посмотрел на неё.

— Как ты узнала?

— Не узнала, догадалась, — ответила Алеа. — Почему ж ещё все они теперь так беспокоятся насчёт этого?

— Потому что папа попросил меня заботиться о Грамарии и его народе, я обещал, — Магнус покачал головой. — И зачем он только это сделал?

— Потому что он знает: ты можешь, — сразу же ответила Алеа, — знает, что ты можешь отбить наскоки всех врагов, какие только ни полезут, изнутри или извне. Но командовать людьми это не в твоём стиле, Гар. — Она печально улыбнулась. — Нет, полагаю мне следует теперь говорить «Магнус», не так ли?

— Ты меня будешь называть, как тебе нравится. — Гар на миг сцепился с ней взглядом, накрыв её руку своей ладонью. А затем с сардонической улыбкой отвёл взгляд. — Но что касается командования людьми, то мне доводилось при случае покомандовать своей долей народу.

— Да, но только когда не находилось никого из местных, которого ты мог бы выдвинуть в главари.

— Ну конечно, — нахмурился Гар. — В конце концов им же предстояло быть там всю жизнь. А мне нет.

— А теперь предстоит. — Алеа сразу же пожалела о своих словах.

Магнус застыл, сидя в кресле и мрачно глядя в окно.

— Полагаю так, — промолвил наконец он. — Не так уж и плохо, в конце концов. Все эти последние десять лет я сильно тосковал по дому. И теперь я снова обрету его. — Он озабоченно повернулся к ней. — Но вот ты — нет.

— У меня его нет, — отрезала Алеа.

— Я мог бы отвезти тебя обратно. — Внезапно оттолкнувшись от подлокотников кресла, Магнус поднялся на ноги. — Вернуться на Мидгард и остаться там с тобой — и оставить в прошлом это гнездо враждующих фракций и ревнивых родственников!

Сердце у Алеа ёкнуло, но она знала, что в первый раз он был правдивей.

— Вернуться к тому гнезду фанатиков и сексистов? [35] Сексист — сторонник дискриминации по признаку пола (полит.). Нет, Гар, спасибо, не надо! У меня больше нет там дома — нет и не было с тех пор, как умерли родители! Спасибо тебе большое, я останусь здесь и найду способ сделать этот мир своей родиной!

Гар опять повернулся к ней, снова озабоченно нахмурившись.

— Ты уверена, что не предпочла бы бродить до конца своих дней по космическим дорогам? Всегда новая планета, новые виды, новые обычаи…

— Думается нет, — содрогнулась Алеа. — О, на свой лад это было неплохо, но я предпочла бы остаться тут. По крайней мере здесь есть люди, которые тебя знают — и дружелюбны ко мне.

Магнус бросил на неё ещё один долгий взгляд, а затем кивнул и снова сел.

— Тогда мы останемся здесь. В конце концов, если меня действительно затошнит от всего этого, мы всегда можем поступить так же как Грегори — убраться в горы и построить свой собственный дом подальше от них всех!

Алеа уставилась на него, как громом поражённая его убеждённостью, что они проведут дальнейшую жизнь вместе — но прогнала эту мысль и облегчённо улыбнулась; Алеа знала — для того, чтобы снова зажечь его энтузиазмом, потребуется всего лишь один вызов, брошенный настоящим врагом.

— Всегда есть и такая возможность. Конечно мы могли бы и здесь побродить некоторое время по дорогам, как бродили на трёх других планетах. Ты будешь создавать сеть ячеек, насаждать идеи, делать всех готовыми на случай, если это понадобится.

— Очень привлекательная мысль, — с чувством промолвил Магнус. Он с улыбкой повернулся к ней и сжал ей руку. — Да, я всегда так поступаю, не правда ли?

— Конечно, — улыбнулась в ответ Алеа. — Это всегда было твоим обычаем, пока я тебя знаю — дёргать за ниточки оставаясь невидимым, за ниточки, о существовании, которых большинство людей даже не знает, манипулируя там где даже другие телепаты не заметили бы этого. Если тебе вообще понадобится принять какое–то командование, то командовать потребуется не очень долго.

— Да, у меня был некоторый опыт по этой части, — кивнул Магнус, снова устремив взгляд за окно. — Я проделывал это на многих других планетах — так почему бы не проделать и на своей родной?

— В самом деле, почему бы и нет? Если что, ты сможешь спаять своих родных в единое целое. — Алеа встала, протягивая ему руку. — Но все эти заряжённые эмоциями разговоры, должно быть, навалили на тебя тонну напряжения. Пора немного поупражняться в единоборствах, Га… Магнус.

— Я же сказал, зови меня как угодно, — хмуро посмотрел он.

— Я буду звать тебя Магнусом. — Алеа ответила на его нахмуренные брови пылающим взглядом. — Если это твоё настоящее имя, то оно должно даться мне естественно. А теперь, ты идёшь поупражняться или мне придётся отнести тебя?