Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Каждое содержит в себе семя другого, — ответила Алеа.

— Мужская стихия — горячая, сухая, механическая и активная.

— Женская стихия, — подхватила Алеа, — прохладная, влажная, органическая и пассивная.

Гар приложил палец к краю круга на середине жёлтого головастика, которая также была и серединой красного.

— Когда обе в равновесии, в мире царят мир и процветание.

Самые молодые сервы начали потихоньку высовываться из укрытия, вытягивая шеи в попытке лучше рассмотреть рисунок.

Гар провёл пальцем вдоль края головы жёлтого головастика.

— Но когда мужская стихия растёт, занимая большую часть круга, правительства делаются деспотичными. Никто не может самостоятельно думать; все делают, что велит царь. Всегда есть еда, но крепостные остаются бедными из–за высоких налогов.

Молодые ребята подкрались ещё ближе. А те, которые постарше, принялись потихоньку высовываться из укрытия.

Алеа обвела пальцем красного головастика до его головы.

— Когда же большую часть круга занимает женская стихия, нет вообще никакого правительства. Лорды постоянно сражаются друг с другом, убивают крепостных и вытаптывают посевы, отчего народ всегда беден.

Молодые подкрались ещё ближе, настолько внимательно рассматривая Великую Монаду, что не видели того, как на неё падают их тени.

— Только когда царит равновесие, народ свободен, и имеет возможность обрести счастье, — негромко сказал Гар.

— Только когда царит гармония, народ может добиться процветания и безопасности, — сказала Алеа.

Майра подошла сзади к одному из гостей постарше и произнесла заговорщицким шёпотом:

— Вы, знаете, могли бы и присесть. Они любят отвечать на вопросы.

Крепостной подпрыгнул, словно только что наступил на оголённый провод.

— Вы все здесь желанные гости, — заверил Блейз народ у груды камней, — если действительно хотите чему–то научиться. Да, и когда закончите обучаться, можете помочь с уборкой.

Сервы уставились на него. А затем, один за другим, вышли из своего укрытия.

— Ты… ты уверен? — переспросила его женщина среднего возраста.

— Конечно, — заявил Блейз, — они уже знают о вашем присутствии.

Она в страхе вытаращила глаза.

— Выходит это… это маги?

— Не такие, каких мы обычно себе представляем, — уточнил Блейз. — Это мудрецы.

— Присаживайся, — пригласила Алеа одну из крепостных помоложе, — и задавай свои вопросы.

Девушка осторожно, колеблясь, уселась рядом с кругом. Стоявший рядом с ней парень тоже медленно уселся.

— Как находят гармонию? — спросила девушка.

— Приводя себя в равновесие, — ответила Алеа. Один юноша уселся по другую сторону круга, вид у него был, как у зайца, готового задать стрекача.

— А как находят равновесие?

— Ища гармонии с Путём, — ответил Гар. Рядом с юношей присела, хмурясь, девушка.

— А что такое этот Путь, о котором вы постоянно толкуете?

Подошёл народ постарше, насторожённый и внимательный.

— Путь включает в себя все сущее, — объяснила Алеа. — Из него все исходит; все к нему возвращается, как реки текут к морю.

— Но море никогда не наполняется, — указал Гар, — и Путь пуст.

— Но он никогда не нуждается в наполнении, — добавила Алеа, — так как в нем все.

— Как же он может быть одновременно и пустым и полным? — нахмурился мужчина постарше.

— Это парадокс, — сказал Гар, — явное противоречие.

— Но только явное, внешнее, — напомнила им Алеа. — Это как загадка, и всегда есть способ решить её.

— Как? — спросил совершенно сбитый с толку мужчина постарше.

— Испытав Путь, — сообщила ему Алеа. — О нем нельзя по–настоящему говорить, поскольку, как только скажешь, как только хотя бы дашь ему название, то ограничишь его, и он больше не будет действительно Путём — потому что Путь безграничен.

— Да, — подхватил Гар, — но мы должны ведь как–то его назвать, и «Путь» — как раз настолько туманное имя, насколько вообще возможно сыскать, чтобы иметь название.

— Но как только его называешь, он перестаёт быть тем, чем назван? — спросила женщина постарше.

— Совершенно верно, — просиял, глядя на неё, Гар. — Любое название, которое ему можно дать, подойдёт ему ненадолго, потому что он всегда меняется.

— Но он также всегда одинаков, — вставила Алеа, — потому что он источник всего.

— Но я хочу выяснить, что он такое! — возразил парень.

— Тогда ты найдёшь, что ожидаешь найти, — уведомил его Гар, — но это не будет настоящим Путём.

— Значит найти его можно только не ища его? — нахмурился мужчина постарше.

— Именно! — радостно захлопала в ладоши Алеа. — Требуется подождать, пока он не найдёт тебя.

— Но как, — спросила совершенно сбитая с толку девушка, — мы узнаем, когда он найдёт?

— Поверь мне, — сказала Алеа, — ты узнаешь.

Крепостные отбыли час спустя, сбитые с толку, но радостные.

— Они не вернутся, не так ли? — скорбно спросила Майра.

— Шутишь? — переспросил Гар. — Это же самое волнующее, что случилось с ними за долгие годы!

— Познание всегда волнует, — просиял Блейз, который, казалось, вот–вот запрыгает на месте. — Я едва могу дождаться завтрашнего дня!

Майра насторожённо посмотрела на него.

Гар решил построить навес для укрытия учеников от солнца и дождя, и отправился с Блейзом вниз по склону подыскать какой–нибудь сухостойной древесины мало–мальски приличных размеров. Явно чем–то опечаленная Майра принялась готовить обед.

— Что случилось, девушка? — мягко спросила её Алеа.

Майра подняла глаза, а затем снова опустила:

— Да, так… ничего, Алеа.

— Ничего по имени Блейз? — улыбнулась Алеа. Майра неохотно кивнула.

— Снова сомнения из–за того, что он маг?

— Нет, из–за его слов, что он хочет быть хорошим человеком так же, как хорошим магом! — Майра подняла горящий взгляд. — Возможно ли, чтобы он искренне это говорил, Алеа? Или он просто разыгрывает спектакль?

— О, говорит он искренне, — сказала Алеа. — Ты же чувствуешь его эмоции. Он говорит правду.

— Возможно он притворяется…

— Если так, то он большой мастер по этой части, но даже самому лучшему притворщику не обмануть умеющего читать мысли.

— Магам это под силу.

— Возможно опытному магу, тому кто собаку съел на чтении мыслей — есть тут такие?

Майра кивнула.

— Но у Блейза иная магия, — указала Алеа, — и вообще он ещё только ученик. Эмпат научился проецировать свои эмоции, но не научился удерживать их.

— Вот потому–то я и чувствую себя так, словно меня подхватывает его увлечённость? — спросила Майра. — Подхватывает его… — тут она оборвала фразу и покраснела.

— Да, он переживает романтические настроения, не правда ли? — спросила позабавленная Алеа. — Он ещё молод, так что они кажутся довольно глупыми, не так ли?