Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Полагаю в этом есть доля правды. — Майра попыталась игнорировать блеск в глазах Блейза. — Но как я смогу обучаться?

— Я б сказал, путём проб и ошибок, — предложил Гар, — но ошибки могут оказаться очень болезненными. Зубы у тех вивернов выглядели очень острыми, а когтистые лапы — довольно сильными.

— Говорят, их стая способна разорвать на части солдата в доспехах, — вспомнила Майра и содрогнулась.

Блейз серьёзно кивнул.

— Я раз видел, как такое случилось, прежде чем призраки Арноля обратили тех тварей в бегство.

Майра в удивлении обернулась к нему:

— Призраки способны изгнать вивернов?

— Должно быть, дело обстоит именно так, — развёл руками Блейз, — и те и другие — коренные жители этого мира, а подобный слышит подобного, даже если у призраков человеческое обличье.

— Призраки… — задумчиво произнесла Алеа. — Что если нам удастся привести сюда призрака из виверничих? — Она повернулась к Майре. — Ты согласишься поучиться у него?

Майра попятилась, а затем собрала в кулак всю свою смелость, вскинула подбородок и ответила:

— Да, если вы сможете найти призрака, у которого была бы добрая душа.

— Попробовать стоит, — медленно и чётко произнёс Гар. — Блейз, посмотри, не болтается ли поблизости кто–нибудь из наших дружелюбных здешних призраков, ладно?

Глаза Блейза утратили фокус, когда он мысленно позвал: — «Конн — Ранульф — если вы неподалёку, появитесь, пожалуйста».

— Следовало ли нам давать им знать, что мы подслушиваем? — спросил из сумрака голос Конна.

— Нет. Пусть бы думали, будто мы являемся только по их просьбе. — На фоне тёмной скалы начала сгущаться фигура Ранульфа.

— Дайте–ка я угадаю. — Конн появился у костра. — Вы хотели бы знать, не знакомы ли мы с какими–нибудь веверничими, которые по воле случая приятно умерли.

— Не думаю, что смерть может быть приятной, — отозвался Гар, — но в остальном, да. Вы отлично умеете подслушивать.

— Когда можно быть невидимым, это даётся естественно, — легкомысленно заметил Конн. И повернулся к своему другу. — Что если — Гойделик? Тот маленький старый разбойник, постоянно являющийся у скалы в горах Брогенштерн?

— Он малый грубый, но добрый, — задумчиво кивнул Ранульф. — Его конечно никто никогда не называл магом. Таков обычай, если речь идёт о разбойнике, обнаружившем, что он способен творить магию.

— Да, но был ведь и лорд Старчум, — напомнил ему Конн. — Он подчинил своей власти целый лес, а потом сверг с помощью армии разбойников лорда Имброльо.

— Ну, да, — уступил Ранульф, — но он был огнемётчиком. Разбойники в зелёном лесу не оставляют такое без внимания. И все же, ты уверен, что Гойделик самый наилучший учитель для этой девушки? Призрак той женщины среднего возраста у реки Рипар — разве она не лучше подойдёт в учителя?

— Она женщина честная и не тиран, — задумчиво прикинул Конн, — но не очень–то приятная особа. И к тому же резка. Не думаю, что она будет очень терпелива с первыми неловкими шагами начинающей. Нет, я сгоняю найду Гойделика. — И начал таять.

— Пожалуйста, не надо! — поднял руку Гар. — Просто свяжись с другим призраком, который сможет связаться с третьим, которому передаст сообщение. Тогда третий сможет попросить четвёртого и так далее, пока не услышит и не ответит Гойделик.

— А! Твоя сеть связи призрак–с–призраком! — догадался Конн. — Да, почему бы не испытать её? — Он на мгновение уставился в пространство, а затем улыбнулся. — Ройгел ответил. Сообщение пошло.

Внезапно костёр изрыгнул массивную тучу дыма, которая сгустилась, отплыла в сторону и приняла очертания человеческой фигуры.

— Зачем вы желаете связаться с Гойделиком? — спросил гулкий голос.

— Я говорю с призраком–ирландцем? — моргнул Гар.

— Без понятия. А что? — Туча завращалась, разворачиваясь к нему, быстро загустевая в виде лица и фигуры воина среднего возраста с огромной прорехой на груди туники. Нос картошкой, волосы каймой окружали плешь, а подбородок выпирал подобно шишке. Его округлое лицо казалось созданным для улыбки. Однако в данный момент его черты выражали строгость.

— Я б сказал, что да, — ответил Гар, — по твоему акценту.

— Акцент? И какой же это будет акцент? В моем приходе все так говорят! — заявил призрак. — Клянусь, это у тебя у самого акцент!

— У него и всего остального мира, — хмыкнул Конн, а Ранульф рассмеялся. Призрак–ирландец повернулся к ним, подняв суковатую палку.

— Проявляйте немного уважения, а не то отведаете моей шилейлы [12] Шилейла (ирл.) — дубинка. !

— Она похожа на лакрицу, — съехидничал Ранульф.

— Нет, на шоколад, — усмехнулся Конн. — Да брось, старина! Ты ж знаешь, что мы не можем причинить друг другу вреда после того, как умерли. Кто ты такой и почему ответил на зов вместо Гойделика? И если уж на то пошло, что ты — разбойник или солдат?

— В моё время мы все были воинами, — ответил ирландец. — Тогда не существовало никаких таких разбойников или солдат, так как мы все были свободными! И если какой маг пытался утвердиться в качестве лорда, мы живо учили его уму–разуму, и к тому же крепко!

Конн и Ранульф мигом перестали улыбаться.

— Насколько же древний ты предок?

— Четыре века, вот сколько я пробыл умершим, — поведал ирландец, — или в том, что сходит здесь за смерть. Что же до моего имени, то меня зовут Корли, и Гойделик — мой праправнук! Ныне наступило время вырождения, когда народ позволяет магам запугать его и принудить к повиновению! Но Гойделик дрался с ними до последнего, вместе со своими вивернами, и я не дам вам нарушать его покой!

— По–моему, связь призрака–с–призраком не сработала, — сделала вывод Алеа.

— Всегда бывают помехи, — пожал плечами Гар.

— Как ты меня назвал? — навёл на него угрожающий взгляд Корли.

— Никак — мы вызывали Гойделика, — ответил Гар.

— Но теперь, когда у нас призрак из столь давних времён, — вмешалась Алеа, — возможно ты сумеешь объяснить кое–что, не дававшее мне покоя.

— И с какой же это стати я буду этим заниматься?

— Только из доброты к девице.

Корли смерил её сверкающим взглядом. Губы его изогнулись в оценивающей улыбке.

— Ну, ради такой милашки как ты, я мог бы это сделать.

— Ну, спасибо, — поблагодарила краснея Алеа. Гар нахмурясь перевёл взгляд с неё на Корли.

Не мог же он ревновать к призраку! Но мысль о ревности чуточку согрела Алеа, когда она начала задавать свой вопрос.

— У мира Олдейры, похоже, было очень многообещающее начало…

— Да, но во времена моего деда обещание это нарушили.

— Я все гадала, как же это случилось, — сказала Алеа. — Все ваши люди, казалось, рождались с одинаковыми, возможностями или настолько близкими к одинаковым какие только под силу устроить любому обществу. Даже повзрослев они относились друг к другу как к равным и собратьям. Все, казалось, терпимо относились ко взглядам друг друга и уважали религии друг друга.