Николай Дитятин - Отступники [СИ]

— Хорошо, — сказал я, глядя на приближающуюся Гигану. — Ты права. Я не смог защитить твоего отца. Признаю это. Сейчас мы уйдем. Я. Рем и все остальные. Даже тело Миумуна мы утащим. И ты останешься здесь одна. Наедине с планом твоего отца. Наедине с ответственностью, которую он только что переложил на тебя. Так, как будто имеет на это право. Ты сможешь начать то, что должен был начать он? Вот армия Авторитета. Малая ее часть. Сегодня этих людей будут уничтожать под твоим надзором. Ты готова к этому?

Я поднялся и кивнул Рему.

— Пошли, мы уходим.

Сухолюд покачал головой и злобно сплюнул.

— А ты, оказывается, можешь быть жестоким, Престон, — тихо произнесла Кира.

Я остановился в дверях.

— Хорошо. Я скажу тебе слово.

— Нет, Кира!

— «Это конец». Вместе. «Это конец».

Реверанс выдохнул и стиснул клыки.

— Отличная работа колдун, — слабо пропищал из своего угла Миумун. — А теперь… Эх-к… Поверни. Поверни его!

Я прошел к панели, не взглянув на девушку. Я чувствовал омерзение к самому себе. Я сказал правду. Просто открыл ей глаза. Но одновременно, переступил какую-то черту перед зоной подлости и недоверия.

— Нажми зеленую клавишу… — подсказал Кира.

— Эту?

— Да.

Щелк.

— Теперь коснись стеклянного круга.

Я приложил пальцы.

— Можешь говорить.

— Ты не посмеешь! — голос Реверанса ломался, он пропадал, теряясь в слабости. — Ты лишаешь их, лишаешь свободы. Как ты будешь жить с этим, человек? Кто потом сможет доказать тебе, что ты поступил верно? Ты умрешь терзаясь! Терзаясь гораздо сильнее, чем сейчас, пока магический червь пожирает мои внутренности. Я заклинаю тебя, смирись. Смирись с неизбежным. Речь идет о твоей расе. Хоть на минуту прозри свою ограниченность и взгляни на сотню нерестов вперед. На две сотни. Если людям потребуется такая же империя, они построят ее сами! Только сами.

Я застыл перед экраном, уставившись на Гротеск.

— Не слушай его, — пропищал Миумун. — Он хочет только одного, что бы совесть оставила его в покое. Это его прошлые обиды. Он изо всех сил хочет оправдать свое изгнание из Торкена. Прославить напоследок свой род. Оставить о нем бессмертную славу освободителей континента. Ему нужен естественный отбор. Слабые падут, станут гумусом, на котором расцветут прекрасные цветы героев и творцов. Но послушайся этого проходимца и запустишь гигантскую мясорубку, которая будет продолжаться веками. Внемли ему в одном: загляни на сто нерестов вперед. А на двести? Одно горе революций и смуты…

Они оба не могли больше вымолвить ни слова. Кира тихо плакала, прижимая к себе отца. Миумун вяло шевелился, лежа на боку. А потом затих. Умер. Из раскола на его раковине пузырями выходило что-то белесое.

Я застыл. Превратился в изваяние собственной ничтожности. Совершенно оцепенел. Я не мог решиться даже на крохотное умственное напряжение. Все вокруг стало нелепым и гротескным. Этот проклятый корабль, ползущий к замку. Умирающий злодей, который злодеем не является. Мертвый представитель порядка, которому в действительности наплевать на человечество. А в центре некто по имени Престон. Он настолько ошарашен, что не может даже головой шевельнуть, потому что тогда он по инерции примет неправильное решение.

— Престон.

Я через силу оставил без присмотра панель и взглянул на Рема.

— Хочешь, я сделаю это? — спросил он серьёзно. — Лично я за то, чтобы оставить Авторитет. Я скажу, что надо.

Я не выдержал, улыбнулся ему.

— Спасибо, Рем, но…

— Смотри-ка, — перебил он меня. — Там что-то происходит.

Я снова впился взглядом в изображение.

Мы уже плыли над городом, над желтыми от жары крышами. Они были заполнены людьми. Прикрывая глаза, гиганцы следили за нашим полетом. Любопытство побеждало в них ужас и здравый смысл. В этой живой мешанине мелькало обнаженное оружие, многие что-то кричали, гневное и бескомпромиссное. Толпа от этого словно тряслась, выбрасывая на поверхность плакаты и транспаранты. В основном там пестрели неровные призывы убираться прочь.

Гротеск сигнализировал нам.

На его Последней Надежде была установлена трибуна, которую окружал ареол призрачных геральдик Авторитета. Солдаты поднимали широкие стяги. На них сидела вышивка: стилизованное рукопожатие, символ мирных переговоров.

Снизу доносилась усиленная маггией музыка. Гренды заполнили небо вспышками. Внутри этих выбросов мелькали надписи: «переговоры», «мы не враги вам», «Авторитет просит слова». На трибуну-башню взбиралась небольшая процессия. Я узнал ярко-красные одеяния Автора.

— Кира, — позвал я возбужденно. — Можно увеличить изображение?

— Просто скажи Терминалу, чего хочешь… — разбитым голосом ответила девушка.

— Терминал, увеличить картинку!

Дух древней машины послушно приблизил терзаемую ветром фигурку Автора. Тот стоял, вытянув вперед руку с раскрытой ладонью. Безумный поступок, подумал я.

— Можешь дать звук?

— ДОСТУПНА ФУНКЦИЯ ФОКУСИРУЮЩИХ АКУСТИЧЕСКИХ ПРИЕМНИКОВ.

— Включи их. И замедли корабль.

— ПОНИЖЕНИЕ СКОРОСТИ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ. УГРОЗА ПРИОРЕТЕТНОМУ ЗАДАНИЮ.

— Выполняй!

Советник пискнул.

Исток пульсировал, изнемогая от голода и старости. Он с радостью остановился, истощенный долгой дорогой. Вместе с ним в дрейф вошел Шлейф. Речные порталы в город давно были накрепко закрыты, поэтому он, сойдя с буксировки, остановился далеко за стенами. Корабли-капсулы с треском, под гремящий бег цепей, раскрывались, как колыбели. Скрепляющие их широкие штативы принялись выходить вправо, превращаясь в крепкие мостки. Стотри быстро, игнорируя выстроившуюся совсем недалеко армию Авторитета, покидали корабли.

Наблюдая это в дополнительном вкраплении экрана, я заметил, как побледнело лицо Автора. Варвары разворачивались с невероятной скоростью, занимая местность. Авторитет защищало куда меньше: основные силы только подступали из ближайших городов-гарнизонов. Автору стоило принять во внимание еще и то, что один стотри в бою стоил десятерых гвардейцев и трех Мастеров Оружия.

— Я прошу слова! — вдруг громыхнул Автор усиленным маггией голосом.

Я лихорадочно соображал, глядя то на растущие фаланги варваров, то на Сару.

— Мигни огнями! — приказал я. — Подай этому человеку в красном какой-нибудь сигнал.

— БОРТОВЫЕ МАЯКИ ВКЛЮЧЕНЫ.

Автор, приоткрыв рот, глядел, казалось, прямо на меня. Он, бегая глазами по летучей крепости, несмело улыбнулся и сделал глубокий поклон.

Потом он заговорил. Сначала я слушал отстраненно. Я подозревал, что Автор должен быть заодно с Первенцами, и рассчитывал, что он заведет сейчас лживый, тонко замаскированный под переговоры, спектакль. Быть может, выиграет немного времени для своих тайных козырей. Например, так: над Истоком разойдутся небеса, и маггическое копье жахнет по нам, пробив старика, уничтожив его внутренности.