Николай Дитятин - Отступники [СИ]

Он не знал, умеет ли это существо говорить, но понимать оно должно было многое. Во всяком случае, в накладных панцирях оно разбиралось отлично.

При звуках речи, черепаха встрепенулась. Она внимательно поглядела на кабинетного варвара левым глазом, приоткрыв от удивления клюв.

— Сардельки, — Вилл постарался объяснить на пальцах. — Наживляешь их на прутик… И в огонь.

Черепаха недоверчиво взглянула на ящик.

— Если дашь мне одну, я могу показать наглядно… Я, конечно, не настаиваю.

Сарделька шлепнулась ему на колени.

Вилл тут же познакомил ее с прутиком и поднял над огнем. Через пару минут вкусно запахло жареным фаршем.

Черепаха дала ему еще штук десять сарделек и открыла банку с яйцами. Они сидели друг напротив друга, молча жарили сардельки и по очереди вылавливали из банки яйца. Вилл снова почувствовал невероятный покой и умиротворение. Все было хорошо, все было просто отлично.

«Может быть, этот загробный мир не так уж и плох», — решил он.

«Это не загробный мир» — сказал кто-то в его голове.

Вилл взглянул на черепаху. Она счищала с готовой сардельки хрустящую шкурку, и не обращала на варвара никакого внимания. Но тот почему-то понял, что это сказала именно она.

— Я не…

Начал было Вилл, но черепаха закрыла клюв ладонью в знак молчания. Она вдруг поднялась и подошла к автомату-музыканту. Пнула по нему ногой. Еще разок. Вновь заиграла гармоника, гидравлика водила гармошку взад-вперед перед духовой трубкой.

«Не надо говорить» — предупредила она. «Это место не для разговоров. Здесь мы обрели покой. Воистину уязвленные, мы нашли утешение. Ничего не говори. Твоя речь, человек, оскверняет это место. Думай. Я услышу».

«А кто это вы?» — подумал потрясенный Вилл.

«Запертые в камне звери. Нас бросили без света. Но он дал нам убежище».

«Кто?»

«Господин, господин, господин. Сначала мы просто спали. Отдыхали в мире. Теперь он дает нам игрушки. Дает еду. Мы развлекаемся».

«Но кто он?»

«Один из нас. Он раньше других понял, что нужно делать. Зверь с длинным языком. Он проглотил нас и дал успокоение от бесполезных страданий. Теперь мы здесь. И ты здесь. Ты тоже страдал. Усталость. Твое место здесь. Отдыхай. Скоро твой голод пройдет, ты будешь есть только ради удовольствия».

«Так мы внутри этого зверя? Он просто проглотил нас?»

«Да».

«Но как такое возможно? Он ведь не больше крокодила!»

«Он божественен».

«Послушай, я не хочу покоя! У меня были свои планы! Я вовсе не просил давать мне убежище! Я хочу вернуться домой!».

Черепаха внимательно посмотрела на него. Казалось, она была разочарованна.

«Вот как? Ты абсолютно в этом уверен?»

«Да! Я только ради этого жил! Чтобы вернуться домой! Но это не мой дом. Это чужая утроба! Я воин, я должен сражаться!».

«Однако будешь ли ты спокоен так же как здесь, когда достигнешь своей цели?»

«О, уверен, что да».

Черепаха вздохнула и открыла бутылочку джинна. Немного прополоскала клюв.

«В таком случае, человек, тебе в ту сторону».

Она указала горлышком бутылки куда-то влево. Там брезжил, мигая, солнечный свет и мелькали неясные силуэты.

«Отсюда можно выбраться?» — обрадовано спросил Вилл.

«Если и возможно, то только там. Никто из нас не пробовал. Мы счастливы здесь».

«Понятно», — Вилл поднялся. — «Что ж, спасибо за угощение и за помощь. Но мне нужно уходить».

«Жаль», — пожала плечами черепаха. «Ты мог бы многому меня научить. Отличная идея с этими штуковинами и огнем. Знаешь, пожалуй, я дам тебе кое-что на дорожку, раз уж ты воин. Хотя как по мне так ты больше напоминаешь матерого пацифиста».

Слегка покачиваясь, и прихлебывая джинн, черепаха принялась рыться в хламе. Пару раз она начинала дремать, и Вилл хотел было уже уходить, но, в конце концов, черепаха подала ему меч, похожий на расплющенную фомку. Вместо рукояти у него была ручка от зонта. Несомненно, в этом диковинном оружии скрывалась невиданная мощь.

«Он волшебный?» — прямо спросил Вилл.

«Ик? Кто?» — проснулась черепаха.

«Меч».

«Какой?»

«Да этот же, который ты мне дала».

«Ах, этот меч? Ик. Да, он, знаешь ли, постоянно тычет в левую ягодицу, как ты ни сядь и куда его ни положи».

«Это все?»

«Ик? Нет, кажется если рядом опасность, он вроде как кричит».

«Кричит?»

«Да. Ик. Довольно неприятно. А еще, если нажать кнопку на рукояти, он выпускает две спицы. Не знаю, как это можно использовать».

«Гм. Спасибо тебе… За этот дар».

Хр-р-р…

Во всяком случае, он был довольно легким.

Вилл соорудил из старых тряпок ножны и вложил в них Кричащий меч. Он рассудил, что название Кричащий-От-Ужаса-Выпускающий-Две-Спицы меч будет слишком неуклюжим. Потом он сделал себе факел.

«Да, и вот еще что» — снова проснулась черепаха. — «Найди язык и ступай по нему. Так будет намного проще».

«Спасибо и прощай».

«Может, свидимся еще. Если ничего не выйдет, возвращайся…».

Вилл отыскал язык довольно быстро. В конце концов, эта штуковина размерами напоминала скоростное шоссе. Вилл пошел по языку, освещая себе дорогу факелом. Довольно скоро свет впереди погас и Вилл услышал шум надвигающегося водного потока. И действительно, рядом с шоссе… то есть с языком вдруг появилась неширокая, но стремительная речка. Принюхавшись, вилл убедился, что вода в реке соленая, прямиком из Белкового океана. Он жадно склонился над ней и принялся гулко глотать, придерживая Кричащий меч, чтобы тот не вывалился из ножен. Потом посмотрел как там дела у черепахи.

Водный поток не задел ее стоянку. Костер неторопливо полыхал, автомат все еще продолжал наигрывать блюз, а сама черепаха спала, свернувшись калачиком под своим самодельным панцирем.

По словам Реверанса, мы путешествовали на его посудине уже полторы недели. Он называл ее глубинным шлюпом или, чаще всего, Медузой. Сначала мы спустились по Ефврату до Океана, а потом нырнули вглубь и направились в сторону царства Соленых варваров.

Первенец выдал мне антилучевой костюм, наподобие того, который носил сам под дорогим фраком. Его сложно было отличить от обычного комбинезона, в которых пасечники обычно грабят ульи. Этот комбинезон, очевидно, был гораздо лучше, легче и удобней тех раздутых металлических скафандров, которыми пользовались магги Авторитета, если им приходилось долгое время путешествовать рядом с обычными людьми.

Рем тем временем щеголял в новом бело-кровавом камзоле Первенцев, который он обрезал и ушил согласно представлениям менадинцев о модельной работе. Поля камзола он заправлял в штаны и туго перетягивал пояс ремнем.

Реверанс, глядя на него, не мог сдержать смех.

Рем почти сразу нашел с ним общий язык. Сухолюд был из тех, кто быстро заводит себе друзей даже в племени каннибалов. Его непосредственность и непонимание субординации, не оставили первенцу ни единого шанса. Теперь менадинец много времени проводил в кабине управления Медузы, помогая работе Реверанса байками и анекдотами про Ранних. Реверансу это, вроде бы нравилось, во всяком случае, хохотал он так, что я вздрагивал или просыпался. «Да, да» — бормотал он сквозь смех, — «это точно про нас». Потом он научил Рема играть в аналог карточного покера, распространенный у Первенцев, и теперь, мало-помалу, опускался в долговую яму. Это было видно по тому, что каждый раз Рем появлялся в нашей каюте с какой-нибудь интересной безделушкой, вроде маленькой коробочки дающей огонь или липкого валика, которым можно было чистить одежду от мелкого сора.