Адам Робертс - Матрица÷Перематрица

Хрясь! Его отбросило назад, на пол. Перед глазами взлетали фейерверки искр. Гордон ойкнул, больше от изумления, чем от боли.

— Ушибся? — спросил бритоголовый, наклоняясь над ним. — Ты впечатался в плексиглас.

— Плексиглас, — повторил Немо.

— Отделяющий пассажирскую часть от этой. Довольно старый плексиглас, исцарапанный — странно, что ты его не заметил.

— Мм, — сказал Немо. — Я не смотрел, куда иду.

Гордону (или Немо, как все туг его называли) выдали пару штанов, судя по виду, из гуманитарной помощи, с различными пятнами, не отошедшими при стирке. По крайней мере хотелось думать, что так; в противном случае следовало предположить, что их не стирали вовсе — трудно спорить, что случай и впрямь противный. Еще он получил драный свитер ручной вязки. Халат с ненавистным логотипом команда выкинула на платформу во время короткой остановки на Бейкер-стрит.

Шмурфеус не потрудился представить его экипажу, но в течение дня (или, вернее, вечера, подумал Немо, вспоминая необыкновенный закат) он познакомился с несколькими членами команды. Здесь был щуплый парнишка по имени Треньк с широким японским лицом и выговором лондонского кокни. Черный коротко стриженный «ежик» Тренька напомнил Немо обивку «форда-кортины» — единственного автомобиля в его жизни.

— Привет, — сказал Немо. — Очень, очень приятно познакомиться.

— Ага, — кивнул Треньк.

Бритоголовый молодчик, заговоривший с Немо, когда тот вмазался в плексигласовую перегородку, тоже был здесь, однако по большей части торчал в сортире, изучая в зеркало лицо и голову, что несколько затрудняло знакомство.

И, разумеется, здесь была Клинити. Несмотря на замызганный свитер и мешковатые штаны, в глазах Гордона — вернее, Немо, — она по-прежнему выглядела замечательно дивной. Дивно замечательной.

Через несколько часов он оказался с ней в отсеке один. Подходящий случай, сказал себе Немо. Подойди. Поздоровайся как следует. Исправь впечатление, которое произвел в прошлый раз. Покажи, что ты нормальный парень, который нормально испытывает к ней нормальные чувства.

— Привет, — сказал он, краснея, как школьник. — Рад наконец встретиться. Я хотел сказать, мы и раньше встречались, в виртуальности, тогда и потом. Ну, помнишь, когда ты привела меня к Шмурфеусу. Но это по-настоящему здорово — встретиться с тобой по-настоящему. Увидеть тебя во плоти. Страшно рад. Просто невероятно. Жутко рад увидеть твою плоть. Не то чтобы, — все быстрее продолжал он, — я видел твою плоть. Все-таки твоя одежда не прозрачная. Ничуть, ха-ха! — Его смех походил на лающий кашель. — Я не имел в виду твою плоть в этом смысле, я не хочу сказать, что меня интересует только твоя плоть — тело там, кожа… э… органы и все такое… вовсе нет, это просто фигуральное выражение, меня вовсе не интересует твоя плоть, так сказать, в плотском смысле, хотя, разумеется, я не считаю, что ты какая-нибудь бесплотная, напротив, ты очень даже плотненькая, я был бы не прочь познакомиться с тобой — ха-ха — поплотнее… в конце концов, тут нет ничего зазорного. — Если считать, что он начал разговор на скорости тридцать км/час, то сейчас его спидометр зашкалил за сто двадцать.

— Ладно, — сказала Клинити, — а сейчас мне надо заняться генератором ключей для взлома кодов доступа.

— Отлично! — с жаром вскричал Немо. — Есть, капитан! Обалденно! Тогда до скорого!

Когда она вышла, Немо со стоном схватился за голову и осел на пол.

Проблема, решил Немо, что в присутствии этой потрясающей женщины у него заплетается язык. Впрочем, подумав, он заключил, что употребил неверное выражение. Человек, у которого мышцы языка заплелись, например, в косичку, мог бы сказать максимум: «А! О! Э!» Беда Немо была противоположной — сильнейшее недержание речи, неспособность остановить словесный понос. Он снова застонал.

Гордон-Немо старательно изучал новую обстановку, бродя из отсека в отсек. Поезд был однозначно поезд. Однако, когда Немо указал Шмурфеусу на эту непреложную истину, коротышка твердо ответил, что «Иеровоам» на самом деле — летающая подводная лодка на воздушной подушке.

— Так почему, — не унимался Немо, — твоя подводная лодка ездит в туннеле по рельсам?

— Контакт с металлическими рельсами необходим, чтобы мы могли отправлять и получать сигналы из МакМатрицы, — спокойно ответил Шмурфеус.

— Значит, когда вы не подключены к Мак-Матрице, — спросил Немо, — вы можете оторваться и полететь?

— Мы поняли, — чуть заносчиво отвечал Шмурфеус, — что лучше не рвать контакт с рельсами. Иначе придется коннектиться и вводить пароль всякий раз, как мы хотим войти в систему. Это принцип постоянного доступа.

— Ясно, — произнес Немо самым скептическим тоном.

Может, «Иеровоам» и не был летающей подводной лодкой, но такого электропоезда Немо не видел в жизни. Место сидений занимали странные самопальные агрегаты, словно сработанные топором; складывалось впечатление, что их собирали в гараже из старых стиральных машин и холодильников. Немногочисленные сиденья походили на допотопные парикмахерские кресла: вытертая кожаная обивка, металлические подлокотники; вместо ножек — вращающаяся подставка.

— Отсюда, — объяснил Шмурфеус, — мы выходим в МакМатрицу.

— Надо же, — сказал Гордон, — как интересно.

Наконец Шмурфеус собрал всех вместе. Гор… э… Немо с трепыханием сердца старался поймать взгляд Клинити, но та упорно смотрела в другую сторону.

— Внимание! — объявил Шмурфеус экипажу. — Это — Немо.

— Гордон, — тихо сказал Гордон.

— Немо! — громко повторил Шмурфеус.

Все закричали «Ура!».

«Иеровоам» без устали сновал по туннелям, сворачивал на произвольных стрелках, останавливался ненадолго на каких-то запасных путях и вновь громыхал дальше.

— Это неизбежная необходимость, — объяснил Шмурфеус, — чтобы избегнуть столкновения с Взбесившимися Машинными Разумами. — Он замолчал, размышляя над произнесенным. — Неизбежно избегнуть, — задумчиво повторил он. — Боюсь, я не очень удачно выразился.

— Нормалек, — успокоил Треньк. — Мне понравилось.

— Взбесившиеся Машинные Разумы? — переспросил Немо, морща лоб.

— Верно, — подтвердил Шмурфеус.

— ВМРы?

Шмурфеус кивнул.

Поезд громыхал по туннелям. В какой-то момент, когда они неслись через покинутый Кеннингтон, состав притормозил и остановился. Электричество отключили, и все перебежали в начало поезда. Немо бросился вместе со всеми и успел увидеть, как мимо, перебирая металлическими щупальцами и поблескивая гроздьями глаз, проплыли три нечта.

— Кто это?

— СПРУТы, — отвечал Шмурфеус. — Они патрулируют канализационную систему. Мы должны постоянно двигаться, чтобы не угодить им в щупальца. И постоянно следить, чтобы не оказаться запертыми в тупике.