Дмитрий Скиф - Чёрный менестрель

Вместо этого Ребел прошептал на ухо Голушко всего одно слово, а точнее, имя:

— Вагистай.

Наблюдавший за этой сценой Луад был слегка ошарашен тем, что когда маг закончил шептать менестрелю на ухо, тот встал и вышел, а вслед за ним и не менее трети находившихся в зале постоялого двора посетителей. Интересно, как-то отстранённо подумал Луад, они все тоже за менестрелем следят, или это его охрана?

Подойдя к столу, за которым не так давно сидел менестрель, Луад увидел надпись и застыл, как вкопанный. «Вот попал, так попал», подумал Луад, продолжая стоять, тупо пялясь на надпись. В отличие от Степана, Луад умел читать иероглифы низкого стиля, что естественно, ведь другие в вольных городах почти не применялись. Два крайних иероглифа обозначали, что между ними находится имя, которое следует читать по начальным звукам названия каждого из символов, обозначаемых иероглифами. И восемь иероглифов между ними складывались в имя: «Вагистай», имя, которое принадлежало покровителю Луада.

Машинально подойдя к стойке, за которой хлопотал хозяин, Луад бросил серебряную монету и потребовал:

— Бокал лучшего вина!

Выпив вино залпом, Луад медленно побрёл обратно за свой столик, но не дошёл до него, так как путь ему преградила весёлая девица:

— Привет, красавчик, — Ватлея одарила его профессиональной улыбкой представительницы древнейшей профессии, — хочешь развлечься всего за полцены?

Вопрос Ватлеи вывел Луада из ступора, и он сообразил, что вообще-то он должен следить за менестрелем, а менестрель только что ушёл. Выскользнув из объятий весёлой девицы, Луад метнулся к выходу, но на улице перед постоялым двором уже никого не было. Посмотрев сначала в одну, а затем в другую сторону, он понял, что упустил объект, и снова впал в ступор. Ватлее пришлось приложить немало усилий, чтобы донести до него простую мысль, что глупо стоять вот так посредине улицы, когда в заведении мадам Пимп есть хорошее имперское вино, тёплая постель и такая отличная барышня, как Ватлея, всего-то за полцены…

В заведении мадам Пимп было шумно и весело. Ватлея проводила гостя в свой будуар и отлучилась за вином. Луад, усевшись в удобное кресло, стал размышлять, как он сможет завтра объяснить Вагистаю почему упустил объект и не успеет ли проклятый менестрель навредить его, Луада, покровителю.

Но тут в будуар впорхнула Ватлея, одетая только в серьги и колье, в руках она держала два серебряных кубка, до краёв наполненных вином. Мысли Луада сразу же потекли в другом направлении…

Прошло немногим менее чесверти часа перед тем как они снова вспомнили про вино.

— Это особое вино, мне его тётка из Империи присылает, — сказала Ватлея, протягивая Луаду кубок.

Интересно, зачем присылать из Империи, если в нескольких южных вольных городах есть вина не хуже имперских, подумал Луад, но затем сообразил, что скорее всего у Ватлеи там нет родственников, а покупать вино самой накладно. Хотя Ватлея не простая весёлая девица, судя по её будуару, принадлежит к элитным «ночным бабочкам» заведения мадам Пимп.

А ведь она может знать много интересного, и не подсыпать ли ей храмового зелья, подумал Луад. Глядишь, что-нибудь расскажет…

В соседнем будуаре около небольшой дырки в стене, на обитом шёлком пуфике сидела весёлая девица Кёрва и слушала разговор за стенкой. Сперва она не могла понять, почему вдруг Ватлея стала рассказывать своему клиенту, что она работает на третий стол магистрата, потом догадалась, что Ватлея перепутала кубки. Однако эту версию вскоре опроверг клиент Ватлеи, которой стал ни с того рассказывать ей, что шпионит для храма, являясь личным агентом Четвёртого Жреца Вагистая…

Да они же друг друга опоили, сообразила Кёрва и ещё крепче прижала ухо к стене.

— А ведь я думала, что сегодня плохая ночь — клиент не идёт, — пробормотала Кёрва, — а тут такая удача привалила. Завтра же мне за пересказ этого разговора мои благодетели из банковского дома отвалят полный мешочек шкелов…

И сподобил же Великий Куст попасть в одну смену именно с этим рабатом [31], - подумал стражник славного города Тапии по имени Корпсе. Будь командиром кто-нибудь другой, и можно было бы «для сугрева» хлебнуть чарку-другую вина. Но рабат по имени Кеха давно мечтал стать самалем [32], как-никак внебрачный сын куина, правда от рабыни, вот и выслуживается, сволочь, — продолжал думать Корпсе. — И спрашивается, ну что может произойти на посту между крепостной стеной и концом улицы жрецов, где и днём-то никто не ходит, кроме внезапной проверки самара [33]? Недаром на этот пост самар отправляет провинившихся, оставляя подобным образом без «законного» приработка, и попустил же меня Великий Куст опоздать на утреннее построение. Да ещё этот Кеха, чтоб его…

Между крепостной стеной и домами послышались неторопливые шаги. Вслед за шагами стражники услышали пьяную песню полупристойного содержания и девичье хихиканье. «Не иначе, какой-то иноземец заблудился» успел подумать Корпсе и мрачно представил как Кеха, вместо того, чтобы отнять кошелёк и отправить чужака восвояси, задержит его и отволочет в кутузку, где кошелёк всё равно изымут, но уже совсем другие люди. Вот же послал Великий Куст мне этой ночью напарничка — дурак, да ещё и честный, успел подумать Корпсе перед тем, как в круг света от уличного фонаря у поста стражников вступили трое.

По бокам, как пристяжные лошади в тройке, с трудом переставляли ноги под тяжестью своего спутника две девицы не старше четырнадцати лет. Спутником же был маг в мантии, забрызганной снизу грязью, и с золотым жетоном на шее.

Этих не задержишь — себе дороже, — подумал Корпсе и взмолился Великому Кусту, чтобы Кеха, будь он неладен, не вздумал не к месту соблюдать законы, а то ведь за компанию достанется, когда наутро придут представители из гильдии магов, хуже которых только банкиры и куины…

Но Кеха очень хотел стать самалем, и ему лишние проблемы тоже были нужны, как Великому Кусту древоточцы, так что он не стал изображать неподкупного представителя закона и согнулся в подобострастном поклоне. Компания из двух девиц и мага проследовала мимо поста, не проронив не слова, и скрылась в темноте. Ух, пронесло, — успел подумать Корпсе прежде, чем из темноты вынырнули обе девицы, но уже без мага.

— Помогите поднять нашего друга, а то он, кажется, совсем устал, — произнесла одна из них, на вид побойчее.

— Разумеется, — опередив Кеху, который пытался что-то сказать, произнёс Корпсе, уже предвкушающий, как в процессе оказания помощи кошелёк мага «случайно» упадёт на мостовую, а там…

— Идите, стражник Корпсе, и помогите уважаемому магу, — со злостью в голосе произнёс Кеха и уточнил: