Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

— Мы? Одни? — не поняла Львика. — Их там пятьсот, а нас две!

— Вот именно, вас целых две. Хотя и одной хватило бы. Вы — высокопородные. А это электорат. Работайте.

— Ты чего-нибудь понимаешь? — спросила Ева Львику.

— Не-а, — та помотала головой.

— Вы же поняши, — сказала черепаха. — Някните это стадо, подчините себе и организуйте.

Ева собралась с духом.

— Лэсси, послушайте, — начала она. — Чтобы заняшить пятьсот существ, нужно много времени и очень много сил. Я вообще не знаю, кто может заняшить пятьсот существ разом. Разве что Верховная.

— А я думаю, вы справитесь, — уверенно сказала безопасница. — Вы ведь ваги Ордена Охотниц Вондерленда?

— Меня мама заставила вступить, — сказала Львика. — Но они же так, для смеха. Только парады всякие устраивают. И шествия.

— А ты когда-нибудь парадом командовала? — Лэсси бросила на Львику быстрый, острый взгляд.

— Не помню… Вроде бы да… Зачем вам это? — поняша занервничала.

— Одну минутку, сейчас всё объясню. Ты, Ева?

Рыжая замотала головой.

— Нет, не состою… Хотя если формально… Вроде бы принимали когда-то. Не помню точно.

— Ясно. Слушайте внимательно. Не найдёшь в порядке смысла, всё квадратное кисло, не трогай зайца рыльцем пальца-пиздострадальца. Теребёнки теребянные, теребастая терябь, теребавище терябое, теребрянное тро-тро!

Эта галиматья произвела на поняш разное впечатление. Львика не удержалась на ногах и бухнулась на колени. Еву передёрнуло, как от удара током, но она устояла.

— Ну что, вспомнили? — строго спросила черепаха.

— Каждый раз как копытом по башке, — мрачно сказала Ева.

— А я обычно падаю, — тут Львика осеклась. — Э-э, — сказала она растерянно. — Это ты?!

— Я, кто ж ещё-то, — Писториус встряхнулась. — Ну, привет, чудовище. Давно не виделись. В каком-то смысле.

— Волею Верховной Обаятельницы я облечена доверием от Магистрата Ордена Охотниц во внешних землях {270} , — сообщила Лэсси, — и владею Знаками и Словами. Я пробудила вашу память и призываю к служению. И не пяльтесь так друг на друга!

— Как ваги Ордена, мы хорошо знакомы, — сказала Ева странным голосом. — Скобейда, в голове не укладывается такое… Иди сюда. Хочу убедиться.

Львика без звука подошла и положила голову Еве на плечо.

— Ты моё чудовище, — Ева лизнула львикину щёку.

— А ты моё сокровище, — Львика потёрлась о тело подруги.

— Вы ещё долго собираетесь миловаться? — осведомилась черепаха.

— Ну мы же… — Ева запнулась.

— Догадываюсь, — недовольно сказала Лэсси. — Вы напарницы. Орденская боевая двойка. Сколько выходов?

— Восемнадцать, — сказала Ева.

— Девятнадцать, — поправила Львика. — Ты тогда не знала, что это выход, сокровище.

— Свои подвиги вы потом вспоминать будете, — прервала их черепаха. — Сейчас вы на выходе. Задание понятно? Постарайтесь управиться за пару часов. Я вас подстрахую в начале, дальше сами. Что надо сказать?

— Доверием горды, — хором сказали поняши.

— Приступайте, — черепаха отвернулась.

Ева и Львика не успели спуститься с холма, как наткнулись на стаю джигурды.

Возглавлял её самец-павиан, похожий на огромного уродливого пса. Его бёдра были замотаны тряпкой, на худой руке висел браслет. В другой руке он держал пылающую головню. Справа от него скалился позорный волк, слева поводил очами баран. Ещё несколько существ — тапир, какой-то змей и большая птица — держались чуть в отдалении, но явно принадлежали той же кампании.

Увидев поняш, вожак-павиан обрадовался. Он чувствовал себя сильным, а от лошадок пахло самками.

— Кто у нас такие девочки? — ухмыльнулся он во весь рот, показывая клыки. — Кто у нас такие симпапулечки?

Поняши переглянулись. Ева повела глазами и выступила вперёд. Красиво потянулась, поиграла крупом. Глазёнки павиана аж засверкали.

— Идь ко мне, жопастенькая, — хрипло забормотал он, протягивая длинные волосатые руки. — Идь ко мне, красапета… — павиан пытался поймать Еву, но та всё время оказывалась чуть дальше, чем его пальцы.

— А меня хочешь? — спросила Львика обещательно и игриво.

Тот вскинул голодный взгляд — и замер. Взгляд поняши приклеился к зрачкам и не отпускал.

— Ты такой хороший такой сильный, — затянула поняша майсу, — ты же меня хочешь, ты же для меня всё делать хочешь, ты служить мне хочешь…

— Эй, — начал было баран. — Это вы чего?..

— Ты чего такое говоришь, не слушаешь, непослушный ты бяшка, — тут же включилась Ева, фиксируя бараний взгляд и стягивая его на себя. — Ты для себя стараешься, а всё не так, ты послушай, про жизнь свою послушай, плохо ты живёшь, неправильно, а надо правильно, слушай меня, я тебе всё-всё расскажу…

Волк тем временем тихой сапой принялся обходить поняш, целя Львике за спину. Та, казалось, не замечала его манёвров, сосредоточившись на павиане.

Наконец, волчара зашёл за круп поняши и прыгнул. И тут же два очень твёрдых копытца Львики врезались ему в рёбра.

Удар был сильным и точным. Волчара упал, повизгивая от боли. В тот же миг другое копыто, евино, со всей силы ударило его в нос, вминая нюхалку в череп. Позорник потерял сознание. Всего на пару секунд — но именно в эти секунды зубы Евы сошлись на его горле.

Баран уже потёк и разрыв контакта перенёс довольно спокойно. А вот павиан ещё боролся. Чувствуя, что няша отвлеклась, он попытался освободиться. Он перехватил горящую деревяшку и обнял ладонями раскалённые угли. Закричал от боли, подпрыгнул и нырнул куда-то в темноту.

Далеко он не упрыгал. Раздался вопль, а затем понятные звуки — чавканье и хруст. Потом из темноты выплыла Лэсси: облизывающаяся, с отъеденной обезьяньей ногой на плече.

— Девочки, дальше сами, — предупредила она. — А я пока позавтракаю.

Овладеть остальными — глупыми и перепуганными — было уже делом техники. Один лишь тапир корячился. За это Львика уделила ему особое внимание и превратила его мозг в нежнейшее пюре абсолютной преданности.

Дальше маленький отряд прошёлся по местности. Охотились в первую очередь на вожаков стай. Поняши командовали, заняшенные действовали. Потерь почти не было. Какой-то одичавший аллигатор загрыз тапира, зато и сам был някнут секунд за тридцать.

Когда отряд разросся до размеров небольшой толпы, Ева устроила быстрый опрос с распределением. Слабых и глупых отогнали прочь. Сильных и глупых как следует проняшили — и передали под командование мелких и сообразительных. Сильных и умных Львика собрала отдельно, ещё немного пополоскала им мозги, а потом дала жизнь и перспективу. Каковая состояла в том, что все должны были оставаться здесь до рассвета, а потом дожидаться существ из города, которые и устроят их дальнейшую жизнь. Иначе произойдёт что-то ужасное и непоправимое. После чего их вернули в коллектив — миссионерствовать.