Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

Он стремительно протянул руку к пульту — и тут же кот ударил его со всей силы по хваталке.

— Люк открыть захотел? — ощерился он. — Чтоб мы все тут сдохли?

— Мне в самом деле очень жаль, — сказал крокозитроп спокойно, массируя ушибленную конечность. — Но я могу выжить в воде, а вы нет. Вы же профессионал, Базилио. Зачем погибать всем? У вас нет шансов, у меня есть небольшой шанс. Дайте его мне, Бази…

Инфразвуковая волна снова накрыла лодку. И особенно она пробрала Буратину.

Деревяшкин почувствовал, как его окунуло в ледяной ужас. Такой, которого не было даже перед биореактором. Всё его незатейливое существо лютейше перессало. Нестерпимо захотелось жить — ну вот просто как никогда ещё не хотелось.

Щёлочка в голове приоткрылась.

— Помогите, — сказал Базилио неизвестно кому.

— Спасите, — прошептал обоими щелями крокозитроп.

— Вытащите нас отсюда кто-нибудь, — простонала во сне Алиса.

/ ПОЛУЧЕНО

СИГНАТУРА

внешний запрос

ТИП ПЕРЕДАЧИ

ненаправленная трансляция 2-го типа /= «подача»

ТИП ЗАПРОСА

экстренная помощь /= уровень сигнала SOS 00

/ ПЕРЕДАНО

СИГНАТУРА

внутренний запрос /=?

/ ПОЛУЧЕНО

ГЛОБАЛЬНАЯ ПЕРЕМЕННАЯ СУБЪЕКТА: XY 4196A88675 amp;+CC90000FF0066+i(_0) /= Буратина

СТАТУС СУБЪЕКТА:

Ключевая фигура герметизации системы ВКК (1/5)

Назначено: XY 0000003439 amp;+________22135850+i(_0) /= Генеральный Дежурный /= Карло Коллоди

/ ПЕРЕДАНО

экстренную помощь оказать

/ ПРИНЯТО

КООРДИНАТЫ В ТЕНТУРЕ:

147776666260000.00030345576

321342573785000.00000000231

341985/24986970/9867966119988952

/ПОЛУЧЕНО:

УРОВЕНЬ

МНВ (минимально необходимое вмешательство)

//анализ ветвей событий…

/ ПЕРЕДАНО

пропустить через ворота технического шлюза контрольной точки квадрата 8885

доставить к накопительному терминалу А контрольной точки квадрата 8885

/ ПРИНЯТО

Ухнуло, тяжко застонало — с таким звуком, наверное, движутся горы, холмы, башни, мосты и другая недвижимость, когда она всё-таки движется. Вода внезапно вспенилась, завертелась, и лодку понесло в рокочущую гулкую дыру.

Как это было? Как великан сглотнул.

А что это было на самом деле, не увидел никто, даже спруты, бессмысленно и бездарно мечущиеся, тычущиеся в клубах поднявшейся со дна грязи, ила, придонных отложений — потревоженных, сотрясённых.

Ибо стало темно. Очень, очень темно.

23декабря 312 года о. Х. Позднее время

Сurrent mood: аmicable/всех люблю

Сurrent music: Ludwig van Beethoven — Schottische Lieder

— Ш-ш-ш-ш! — сделал утюжок. И над блузочиком поднялось прозрачное облачко пара.

Шушара взяла блузончик за плечики. Посмотрела, обнюхала. Вроде бы всё идеально — или близко к тому. Осторожно отложила в сторону и взялась за юбочку.

День был сегодня ответственный. Точнее, вечер. Господин Тененбойм лично пригласил её на посиделки в учительской. Вообще-то они обычно проводились по пятым числам, но четвёртого Лев Строкофамилович отбыл в Директорию и там застрял надолго. Проводить традиционный корпоратив без завуча — директор Бруевич в подобных увеселениях не участвовал принципиально, блюдя дистанцию — было как-то беспонтово. Так что педагогический коллектив решил перенести мероприятие на конец месяца.

Её пригласили тоже. Впервые за всю её жизнь Шушару куда-то пригласили.

Проглаживая чёрную юбку, специально купленную по такому случаю, Шушара перебирала в уме пункты плана. Его она продумывала с самого утра. В результате она перекалила прут, которым анально воспитывала ленивую тёлку, не сдавшую геометрию, а потом ошиблась с концентрацией кислоты, вводимой в мочевой пузырь хулиганистого енотика, свистнувшего вслед завучу. В результате обоих пришлось госпитализировать. Это была её первая неудача за всё время работы.

Проглаживая юбочку, она повторяла про себя главное. Во-первых, прийти вовремя, но ни в коем случае не первой. Во-вторых, выглядеть скромно. Поменьше говорить, побольше слушать. Со всеми быть любезной. Ни в коем случае не пить — ну, может, немножко шампанского, и всё. Если выпивать всё-таки придётся — ни в коем случае не напиться. Если всё-таки напилась — под любым предлогом покинуть мероприятие, и ни в коем случае ни с кем не флиртовать. Ни с мальчиками, ни с девочками. Если всё-таки флиртовать — то не всерьёз. Если же всё-таки до серьёзного дойдёт — сделать приятное партнёру и этим ограничиться. Если, несмотря на все эти предосторожности, всё-таки случится секс — ни в коем случае не кусаться, даже если очень захочется. Если всё-таки укус…

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-псссфф! — сделал утюг. Запахло палёным.

Опомнившаяся крыса поставила утюг на пол. Придирчиво осмотрела ткань. Ласина предательски блестела, причём на самом неудобном месте.

Шушара от расстройства чувств цапнула гадкую ласину зубами и зашвырнула юбочку в угол. Юбочка была очень стильная.

— Шу, дорогуша, — донеслось от двери, — ты предаёшься неге, когда в тренде расторопность?

— Сейчас, сейчас, Огюст Эмильевич, — заторопилась крыса. — Я юбку сожгла. Теперь не знаю, в чём пойти.

— Скромность — наилучшее из одеяний, и покорность — наипрекраснейшее из украшений, — сказал Вежливый Лось, явно кого-то цитируя. — Не будь надменной, о Шушара, и не ходи, подняв шею и обольщая взорами {115} , не выступай величавой поступью и не греми цепочками на ногах, ибо…

— Огюст Эмильевич, ну какие у меня цепочки? — вздохнула Шушара. — Мне, пардоньте, жопу прикрыть нечем.

— Если жопа твоя соблазняет тебя, отсеки её {116} и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну! — изрёк Викторианский. — Ну или попроси Евдокию Адамовну, она тебе что-нибудь подберёт.

— У Евдокии Адамовны юбки без проушины, — напомнила Шушара. — Она ж бесхвостая.

— Всё-таки спроси, — посоветовал Лось. — У неё буквально горы, горы тряпья! А я, с твоего позволения, пойду вздремну перед пиршеством. Станем есть, пить и веселиться, ибо завтра нам за это ничего не будет {117} .

Послышался характерный стук рогов о притолоку.

Шушара задумалась. У математички Евдокии Адамовны и в самом деле можно было что-нибудь выпросить на вечер. Правда, она была волчихой, основой позорной, и брать её шмотки было вроде как западло. С другой стороны, в Центре к Евдокии относились с уважением: математику она знала — и вбить эти знания в детские головы умела. С третьей стороны — от большинства её вещей жутко воняло волчьей течкой. Это несчастье случалось с Евдокией Адамовной два раза в год, и каждый раз ей приходилось после этого обновлять гардероб. Со стороны же четвёртой, без юбки блузончик терял всякий смысл. Шушара прикинула все обстоятельства и решилась.