Валерий Строкин - Земля обетованная [СИ]

— Пока они спустятся…

— Итого — сто пятьдесят четыре солдата, не считая командного состава. Вилен, открывай арсенал, организуешь выдачу оружия и амуниции. Когда все всё получат, назначаю общее построение на площади. Будет смотр. — Я удивлялся себе, откуда, из глубин какой памяти выплывали у меня такие словечки. Моя фамилия была миролюбивой и отношения к военному делу не имела.

— Сколько выставит король Атлас?

— Триста копейщиков, сто лучников и пращников, пятьсот всадников, — отчеканил Виктор.

— Девятьсот, — быстро подсчитал я. Голова начинала пухнуть от новой, свалившейся некстати проблемы. К войне мы не готовы. — Что говорят данные разведки?

— У Бешеного Глюка около пяти тысяч воинов.

— Почти один к пяти. Брик, у нас шесть галер?

— Да.

— Нам придется подняться вверх по реке. Мы разместим всех?

Староста наморщил лоб.

— Думаю, что да.

— Тогда займемся делами, — я закруглил собрание.

Вечером в поселке был устроен прощальный праздник. На площади составили столы, каждый пришел со своей закуской. Трактирщик вынес из подвалов вино — кто на что богат.

Я с семейством сидел во главе стола. Капа толкнула меня в бок:

— Тебе надо сказать что-то.

— А что говорить? Ты скажи, это вы нас провожаете. — Из поселка уходило сто шестьдесят семь человек.

— Я тебе потом скажу, — глаза Капы покраснели.

— Тише, дорогая, тише, не надо плакать, ведь я король, а ты королева, — старался я успокоить жену. — Война есть война. — Я задумался. Днем у меня был неприятный разговор с Гефет Вулом. Кузнец вспомнил про уголь, серу и селитру.

— Да простит меня ваше величество за вопрос? — Это было до смотра.

— Что случилось, Гефет?

— Можно ли огненную магию применить против номад Бешеного Глюка?

Я внимательно посмотрел на кузнеца, его деланно равнодушный вид мне не понравился.

Гефет подмигнул и добавил:

— У меня есть запас угля, серы и селитры.

— Давай отойдем в сторонку.

Я отвел кузнеца к жертвенному столбу.

— Гефет Вул, поклянись мне, что никогда больше не будешь упоминать ни мне, ни кому-нибудь другому про состав огненного зелья и никогда, слышишь, никогда, не будешь пробовать изготовить его самостоятельно?

— Почему? Мы идем воевать с варварами, это нам здорово бы помогло.

— Правильно думаешь, кузнец, а теперь реши, это был бы честный бой? И подумай вот еще о чем: если когда-нибудь этой магией овладеют враги? К чему это может привести? Абсолютных тайн не бывает, рано или поздно состав огненного зелья станет достоянием для всех. Такая магия опасна как для врагов, так и для нас. Ты видел, что она сделала со скалами и камнями? Эта магия может уничтожить мир. Что скажешь?

Гефет Вул молчал, хмурил лоб, обдумывая слова.

— Ты согласен со мной?

— Да, — неуверенно ответил кузнец.

— Представь, что это может случиться не только со скалами, но и с поселком и людьми, проживающими в нем. Эта магия уничтожает жизнь. Она разрушает, а не создает. Ты согласен?

— Да.

— Тогда клянись, что никогда не будешь заниматься этой магией. Клянись на этом священном месте, возле жертвенного столба, где когда-то присутствовали боги.

Гефет Вул дотронулся до столба и тихо прошептал:

— Клянусь.

— Никогда не думай нарушить клятву…

… Солдаты горделиво выпячивали грудь, новобранцы-волонтеры старательно подбирали животы.

— Да здравствует король! — дружно рявкнули они, когда я, в сопровождении свиты главнокомандующих, появился на площади.

Солдаты Пулика старались продемонстрировать образцовый вид и подготовку. Они были облачены в боевые доспехи, состоящие из тяжелых войлочных панцирей, украшенных медными и бронзовыми бляшками, начищенными до ослепительного блеска. На ногах — бронзовые поножи, короткие кожаные сапоги. Все вооружены круглыми деревянными щитами, обшитыми кожей и обитыми медью, имели копье, короткий меч или топорик.

Некоторые имели большие дальнобойные луки. Такими с трехсот метров насквозь пробивается толстая деревянная доска. У людей Бешеного Глюка таких луков не было.

Народное ополчение представляло собой пеструю мешанину. Только у восьмидесяти человек из ста тридцати имелись доспехи. Остальные стояли в белых льняных рубахах на выпуск. Оружия из арсенала хватило всем. У кого было копье, у кого меч, у кого более привычный костяной гарпун и кривой рыбацкий нож. Щиты имел не каждый. Обученных стрельбе из лука — двадцать человек.

Одному идиоту вздумало в голову завоевать вселенную и начинается… Властолюбие, некоторые называют это чувство «харизмой», другие «фактором икс». Психическое отклонение людей, стремящихся любым способом добиться славы, утвердить над вселенной свою власть. Когда-то читал, что потенциальные лидеры, носители «харизмы», составляют около пяти процентов любого сообщества. Из числа таких людей выходят предводители, деспоты, тираны или реформаторы и демократы. Почти все кончают плохо. Только что они значат без другого процента сообщества — основного бараньего стада, которое само не знает, куда идти, но хочет спокойно жить. 95 % любят, чтобы ими кто-то руководил, защищал, куда-то направлял. Эти проценты не только ждут, но и создают в своей среде сильную личность, повелителя, пастыря, влекущего стадо на строительство светлого будущего или на разрушение прежнего «светлого».

Вывод — основная масса баранов сама хочет или строить, или разрушать…

Время разбрасывать камни, а я их еще не собрал. Ох уж эти испытания кровью. Большое количество может отрезвить массы или увести в длительный «запой».

Война… Полторы сотни глаз преданно смотрят на меня, выражая полную готовность идти сражаться и умирать. Ладно, мы бьёмся за святое — защищаем свой кров, своих жен и детей, а те, «бешеные»? Они во имя чего? Сотрем других с лица земли, пока нас не стерли? Глупый лозунг. Или просто пограбить, отобрать у слабого, чтоб себя не загружать физической работой? Значит, все от лености? От того, что кто-то другой не хочет работать? И от этого тоже.

Я остановился, на меня выжидающе смотрели, ждали оценки, похвалы, напутствия, мечтали избавиться от страха грядущей смерти. Господи, я ведь отвечаю за этих людей. Они мне верят…

Я улыбнулся:

— Перед лицом смерти мы все равны, что короли, что воины, — повысил голос: — Но это славная смерть, потому что мы идем защищать свой кров, своих жен и детей, свое будущее. Этим мы сильны перед номадами. Гораздо сильнее перед теми, кто, не спрашивая разрешения, насильно рвется к нам в гости, чтоб уничтожать и отбирать. А как встречают непрошеных гостей? С оружием в руках! Мы сильны тем, что защищаем свои земли, законы и порядки, которые на них существуют, защищаем свою жизнь. А раз сильны, то для сильных и смерти не существует!