Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

Пока Вера выстраивала стратегию своего дальнейшего поведения, сильфида капризно пеняла Квазику на опоздание, а тот извинялся и тянулся к ней губами. Дотянулся. Долгий поцелуй начал сопровождаться движениями рук по телу, шаловливые пальчики сильфиды скользнули за пояс штанов… Вера уже отвернулась и собралась убрать шар в шкаф, когда из него донесся крик: в синем шаре прелестная сильфида с ужасом смотрела на черный извивающийся хвост и орала как оглашенная.

– Прости, не успел предупредить, – торопливо сказал Квазик, но его перебили:

– Ты без личины?! Мы так не договаривались! Убирайся!

– Человечка испортила мою полную личину, а у меня только через цикл будет время создать новую, – оправдывался Квазик, пытаясь удержать свою разъяренную даму.

– Мне нет дела до твоих проблем! Без личины не являйся!

Сильфида порхнула в небо и скрылась из вида, а Квазик злобно зашипел и опять исчез из шара.

Что примечательно: дома он так и не появился!

«Все мужики – коты мартовские по своей натуре! – К такому выводу пришла Вера, зло запихивая синий шарик в глубину шкафа. – И неважно, кто они: люди, демоны, эльфы, тролли, низшие или высшие расы. У Квазика всего двадцать циклов до начала исполнения договора есть, так что – он пытается ухаживать за будущей матерью его ребенка? И близко нет, он за сильфидами гоняется! А ведь исполнение договора только по согласию сторон. Квазик думает, что я так смерти убоюсь, что на всё глаза закрою? Напрасно думает, гордость и у «низших» рас имеется. Нет, чего-то я не понимаю во всей этой ситуации…»

– Мими, ты где? – оглянулась Вера на опустевший стол, но ее пушистый «сниматель стресса» куда-то задевался. – Мими! – позвала Вера.

Пушистик выкатился на порог кухни из большого зала и мигнул глазками.

– А, ты тут! Где ты все время прячешься, Мими? Тут и спрятаться-то негде, – спросила Вера, выйдя в пустой белый зал.

Мими посмотрела на нее, а потом взвилась в воздух, подлетела к одному псевдо-окну и… провалилась сквозь него наружу.

– Мими! – завопила перепуганная Вера. Как же так? Разве за окном не космическое пространство?

Мими появилась из окна и уселась на широком подоконнике.

– Т-ты, т-т-ты… скажи, там пустота за окном? Далекие звезды и вакуум мирового пространства?

«Нет», – ответила Мими, моргнув два раза.

– А что? Ах, да, ты говорить не умеешь. Там живая планета?

«Нет».

– Мертвая планета? Астероид? Открытый космос? Звезда?!

На все вопросы Вера получила отрицательный ответ и развела руками:

– Извини, Мими, но моя фантазия истощилась. Если там не планета, не звезда и не космос, то других вариантов у меня нет. Человек там, за окном, жить может?

Мими задумалась, а потом моргнула согласно: «Да, может», и снова провалилась за окно.

«Интересно, что же там. – Подойдя к «окну» Вера осторожно провела ладонью по его гладкой поверхности с иллюзией дерева, бабочек и птиц. – Рискнуть выйти? Получится ли? Если получится, то стоит рискнуть – долго я взаперти не просижу, начну сходить с ума в этих четырех стенах, где совершенно нечем заняться, кроме как следить за рогатым монстром и далекими-далекими родными, да рыдать над своей горькой судьбинушкой, в которой все дороги ведут не к нормальным мужчинам, а к очередным… Квазикам! Напрасно я мечтала, что в новом мире у меня начнется новая жизнь, все осталось прежним: меня планируют использовать и выбросить за ненадобностью, освободив место для юной и прекрасной дамы мужского сердца, а из альтернатив только вариант свахи Аделаиды – включить режим «стерва» и самой мужскую особь использовать. Договор о продлении рода дает мне массу возможностей для стервозных выходок».

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Вера отпустила собственные чувства и позволила глухой глубокой тоске затопить себя. Иногда надо дать эмоциям возможность выплеснуться, дать им возможность быть прочувствованными, иначе долго подавляемый вулкан прорвется истерическим извержением в самый неподходящий момент. Вера привыкла переживать такие душевные бури в одиночестве, скрывая ото всех сам факт их существования. В сложившейся ситуации она сама виновата: с чего она решила, что договор на продление рода – это нормальный брак, предполагающий совместное воспитание детей и взаимное уважение супругов? Страхом смерти разум затмило? Так при чем тут Квазик? Он живет, как жил, и у него нет оснований что-то в своей жизни менять, а вот ей что-то изменить в собственной жизни придется, надо только подумать что и как.

Нестерпимо захотелось выйти на волю, вырваться из этого безликого пустого дома хоть на миг! Оконное стекло под ее руками мгновенно подалось назад и…

Вера с визгом провалилась сквозь него, пушечным ядром отлетая от дома в серую муть за окном.

Что это?! Вокруг Веры клубился густой туман, похожий на тот, что спустился на дорогу к МКАД в Подмосковье, когда она ехала с оптовой базы с пакетами бытхимии. Только этот туман был плотнее, весомее, висел белесыми облаками. Или это не туман, а молочный кисель? Нет, все-таки туман, потому что Вера могла дышать, а в киселе особо не подышишь. Не понятно: она кувыркается или стоит неподвижно? Или лежит неподвижно?! Как отличить стояние от лежания в невесомости? А тут была невесомость – Вера совсем не ощущала тяжести своего тела. Попробовала шевельнуть рукой, разогнать туман перед лицом – от этого движения ее сместило назад, спиной вперед. Или спиной вниз?! С какой стороны дом Квазика? Вера завертела головой, но ничего кроме тумана не увидела. С какой стороны она влетела в эту муть? Неизвестно… Ее несколько раз перевернуло через голову и совершенно невозможно определить направление к дому. Вера вспомнила, как попала в дом Квазика: сперва полет через космическое пространство, а потом она влетела в густую серую туманность, вокруг нее сформировался сияющий кокон света, который и вывел ее на паркет белого зала. Значит, сейчас она опять в этой туманности, но уже без указующего столба света.

Когда человек безнадежно заблудился в лесу, ему следует идти в одном направлении, чтоб избежать бесцельного хождения по кругу и иметь шанс куда-то в итоге выйти. Вера помнила это правило, но сейчас оно ей ничем не могло помочь (как определить направление движения в туманности, в которой даже понятия верх-низ не существует?) или даже могло погубить (выйдет она на край туманности в открытый космос и даже дышать там не сможет). Каков размер этого серого «киселя»? Если двигаться наугад, то каковы шансы наткнуться на дом?

Вера попробовала крикнуть: звук будто увяз в тумане. Попробовала грести руками – стала смещаться, но куда? Стараясь не паниковать, Вера упорно гребла руками и передвигала ноги, понимая, что остановка – это почти гарантированная смерть, если у Квазика нет возможности ее найти (или хотя бы вернуться домой и вовремя обнаружить ее пропажу). Господи, сколько раз ей надо оказаться на пороге смерти, чтобы окончательно выбрать жизнь?! Чего она расхныкалась, увидев Квазика с сильфидой?! Ей оставлен только один путь, предполагающий дальнейшую жизнь: наладить отношения с ильмиром, родить ему ребенка и научиться жить здесь, в этой чертовой туманности, по крайней мере, пока ребенок не вырастет. Нечего было прыгать в окно, надо было подумать, какой работой она может заниматься в доме, чему обучиться, как помочь родным и… да, черт побери, как помочь своему миру! Да-да, в ее возрасте стремление спасти мир уже не выглядит очаровательно наивным, но Квазик не просто так говорил об уровне три против восемнадцати. Если этот уровень можно понизить, то его можно и повысить, верно? Да-да, Вера Ивановна Птичкина не супермен и даже не супервумен, но именно ее персону выбрала изначальная материя для переноса в междумирье, и она будет рохлей, слабачкой, размазней, бестолочью и предательницей Земли, если ничегошеньки не сделает и не разузнает! Как сложатся отношения с Квазиком – дело десятое и зависящее не только от нее, но и от желаний Квазика, а вот то, чего она добьется в итоге в своей жизни – это зависит только от нее и на этом и нужно сосредоточиться.