Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

— А ты хочешь? — спросил он вместо объяснений. — Хочешь остаться?

— Нет, — дернул плечом Нивен. Подумал и добавил. — Не здесь.

— Вот это ей и скажи, — наставительно подвел черту Йен. — Всё, надоело. Иди, разбирайся. И дверь за собой запри.

И завалился на кровать.

Через мгновение дверь хлопнула.

Йен закрыл глаза, но сон все равно не шел. Воронка так и осталась внутри. А может, она была там уже давно. Как минимум — с того момента, как он услышал тот обрывок фразы в толпе в северном порту.

***

Что-то вроде: “Король уже совсем плох”.

Он развернулся тогда, но не успел увидеть, кто это сказал и кому. Глянул на Нивена, но тот как так замотал свои длинные уши в накидки-капюшоны, что, естественно, вообще ничего не слышал.

Может, это говорили не о Дааре. Но Йену вдруг показалось, что он впервые в жизни что-то почувствовал — как постоянно чувствовал Нивен — и это ему не понравилось.

Если что-то случится с Даареном — что будет с горным королевством? Рэй вообще знает, как страной управлять? Учился этому? Вот когда нужно начинать бояться слухов и подозрений в малодушии — когда восходишь на престол. Папа-то уже не прикроет, никто не прикроет.

Впрочем, не это волновало Йена. Еще совсем недавно Даарен казался чем-то незыблемым, вечным и навеки же запечатавшим для него, Йена-Затхэ, вход в Даар. Если что-то случится с Даареном, если там останется один Рэй, который не справился с ним, как ни крути, Рэй, подкошенный слухами, подозрениями и тяжестью свалившейся ему на голову короны...

Нивен прошелся вдоль кромки моря, осторожно сел на песок так, чтобы вода, даже если ей захочется нахлынуть на берег с особой силой, не добралась до сапог. Но не дальше — рядом с морем было хорошо.

Бездумно провел рукой по песку рядом — будто погладил. Нащупал гладкий, круглый камень. Подхватил, размахнулся и швырнул в воду: камни, особенно необычные, лучше не держать подолгу в руках — вдруг в них спит какой-нибудь гадкий древний монстр?

Темная ночная вода проглотила камень почти бесшумно, почти незаметно. Нивен, не глядя, нащупал рядом с собой еще один, взял в руку по-другому, бросил не сверху вниз — наоборот. Камень дважды прыгнул на волнах прежде, чем и его съели.

Нивен провел ладонью по песку. Больше камней не было, и он, зачерпнув полную пригоршню и просеяв сквозь пальцы, лениво уронил руку на согнутое колено.

Ирхан еще спал, в предрассветном полумраке, и дышалось здесь куда легче, чем в запертой комнате. Конечно, может, дело было в том, что в комнате его ждала девчонка… Или уже не ждала — он не проверил, сразу вышел на улицу. Ну и стены в комнате кровоточили — несмотря на то, что это было во сне, запомнилось хорошо.

Правда, здесь, вне стен, кошмары становились ненастоящими. Плохие сны были всего лишь снами, растворялись в черных волнах, рассыпались в соленом воздухе. А если это и сам Ух’эр явился — что с того? Чем он может напугать Нивена? Когда-то ему снился Лаэф, и вот это было действительно страшно, но не потому что Лаэф гораздо страшнее брата — потому что тогда было чего бояться. Тогда Лаэф жил внутри.

Сейчас — Нивен свободен. Он затолкал их всех в подземный мир, где им и место. Надо будет — затолкает еще раз. И никакой темный бог больше не запугает его.

К тому же, чтобы по-настоящему напугать его, нужно быть хоть немного менее похожим на Йена.

— Вот это ты забыл? — спросили из-за спины, и Нивен дернулся куда сильнее, чем стоило.

“Так… — мрачно подумал он. — Кажется, Йен прав — девчонку я боюсь куда больше, чем Ух’эра. А у того, между прочим, кровавые стены и страшные пророчества…”

— Забыл посидеть на песке? — спросила она, подошла и осторожно присела рядом. В ней что-то было от лесного пугливого, но любопытного зверька. Она тянулась к нему и в то же время не расслаблялась, готовая отпрянуть в любой момент. Казалось, рядом с ней нельзя делать резких движений. Дернешься в ее сторону — убежит. Даже сидит, присев, уперевшись рукой в песок перед собой — чтоб оттолкнуться, если будет надо, для прыжка.

Нивен резко развернулся. И с трудом сдержал разочарованный вздох. Нет, обманчивое впечатление: любопытный зверек не спешил бежать.

— Еще камни бросал, — сообщил он. Подумал и добавил, будто это что-то объясняло. — Они не всегда тонут сразу.

Девчонка задумчиво кивнула.

Нивен снова зачерпнул песок и уставился на руку. Песок и пальцы были сейчас одного цвета — почти мраморного. Почти того же серо-холодного, каким когда-то была вся его кожа. Но он знал: стоит взойти Ирхану — все станет светлым. Настоящим, живым. И даже, возможно, приобретет едва заметный теплый оттенок.

Нивен привык: и к Ирхану, и к оттенку. Тьма больше не окутывала его, но стоило оказаться во тьме — он будто бы ненадолго нырял в прошлое, и даже кожа меняла цвет.

Прошлое было холодным, кровавым и гадким.

— Как ее зовут? — спросила девчонка.

— А? — задумчиво, все еще глядя на руку, переспросил Нивен.

— Ту, которую ты любишь, — объяснила девчонка. — Как ее зовут?

Нивен покосился на нее, поднял бровь.

Та, не отводя настороженного взгляда, опустилась на колени в песок. Сочувственно покачала головой и стала вдруг подозрительно похожей на Ух’эра — тот тоже быстро как-то проникся жалостью.

“Это из-за глаз, — подумал Нивен. — У меня такие глаза теперь — все жалеют”.

— Ты ушел, когда я пришла к тебе, — пожала она острыми плечами. — Обычно мужчины так не делают. Только если женщина некрасива. Или если мужчину где-то ждет другая женщина. Его женщина.

Нивен медленно,ю понимающе кивнул. Заговорил тоже медленно, осторожно. Чтоб не обидеть — не спугнуть зверька.

— Во-первых, — сказал он, — ты красива. Это правда. И ты знаешь. Во-вторых, меня не ждут. Но я не смогу остаться. Здесь.

— Если не ждут, почему не сможешь? — тут же быстро спросила она.

— Здесь… хорошо, — почему-то Нивену показалось, что и ответом на этот вопрос девчонку можно обидеть, потому слова продолжал подбирать тщательно. — Но мне нужно другое место.

— Где тебя ждет женщина, — подсказала она, насмешливо щурясь.

— Я же сказал… — начал Нивен.

— Да сказал, сказал! — отмахнулась, перебивая, она. Потом замолчала, глядя в глаза, вдохнула, будто бы чтобы продолжить, но не заговорила: теперь она подбирала слова.

Нивен перевел взгляд на воду. Слишком пристально она в него вглядывалась и, что самое странное, казалось, будто и впрямь видит то, чего видеть не должна.

С другой стороны — а что там теперь видеть? Лаэфа там больше нет. Там — невесомая пустота, прозрачная, звенящая. Воздушная. Он — все-таки Иной. Пускай и на четверть.

— Может, она не знает, что ждет тебя, — нашла наконец нужные ей слова девчонка. — Может, ты и сам не знаешь.